– А что же ты, сестра? И твой сын? Что будете делать, если за вами придет la migra? Лидия тоже положила голову на рюкзак. В теории, la migra не имела права им мешать: они с сыном – мексиканские граждане и, в отличие от мигрантов вроде Нандо, передвигаются внутри своей страны. Депортировать их не могут. Однако Лидия понимала, что никакая теория их не спасет, если за ними придет la migra, которую купили «Лос-Хардинерос». Поежившись, Лидия ответила: – Как-нибудь справимся. Нандо кивнул и ободряюще улыбнулся Луке. – Конечно, справитесь, – подтвердил он. Спустя некоторое время мигранты, сидевшие на путях, стали подниматься и объявлять остальным: в рельсах ощущалась нарастающая дрожь. Приближался поезд. Лука подошел и дотронулся до рельса, но ничего особенного не почувствовал. – Просто товарняк остановился где-то по пути, – объяснил Нандо. – Скоро он будет здесь. Через несколько минут какой-то другой мужчина подозвал Луку к рельсам и сказал: – Попробуй дотронуться еще раз. Мальчик послушно приложил руку к горячему металлу. И вдруг он почувствовал в стальной ленте всю мощь громыхающего поезда. Лука инстинктивно отдернул руку и поспешил обратно к матери. Теперь мигранты заметно оживились: совсем скоро им предстояла посадка. Собрав свои пожитки, мужчины разбежались в разные стороны. Каждый выбрал себе по отдельному участку земли, в достаточной удаленности друг от друга – так, чтобы всем хватило места, когда придется бежать за поездом. Они оглядывались по сторонам, чтобы не пропустить la migra, которые любили устраивать облаву в момент прибытия Зверя. Неожиданно отовсюду стали появляться новые мигранты: последние два дня они сидели, затаившись, по своим укрытиям, но теперь пришло время испытать судьбу на смертельно опасной взлетной полосе. Лидия быстро свернула плед и подвесила его за спину. Затем она подошла к Луке и крепко-накрепко затянула лямки его рюкзака. Свободные концы теперь болтались у мальчика в ногах, но Мами завязала их в узел и заткнула ему за пояс. И стала нервно переминаться с ноги на ногу. – Ну как, будем прыгать, mijo? – спросила она. Лидия надеялась, что он ответит: «Нет». Надеялась, что он скажет: «Мами, это какое-то безумие. Мне страшно, я не хочу умирать!» Но тот просто смотрел на нее. И не проронил ни слова. – Мы могли бы попробовать. – От страха у женщины скрутило живот. – Давай сначала просто посмотрим. А там будет видно. Где-то вдалеке поезд вынырнул из-за поворота; теперь Лидия наконец могла наблюдать за приближением огромного носа, который двигался словно бы в замедленной съемке. «Мы сможем. Не такой уж он и быстрый», – успокаивала себя женщина. Подъезжая к полянке, поезд загремел в полную силу; Лидия почувствовала его могучее пыхтение у себя в костях, в глотке. Кое-кто из мигрантов рванул со своих мест. Это было настоящее испытание, которое требовало от участников пристального внимания ко многим, одинаково важным деталям; Лидия с восхищением наблюдала за происходящим, стараясь освоить все необходимые приемы. Первым делом нужно на ходу подстроиться под скорость поезда. Затем необходимо разыскать наиболее подходящее для подъема место: выступ, лестницу – нечто, за что можно ухватиться и откуда потом будет легко вскарабкаться на крышу. Определившись с выбором, необходимо полностью сосредоточиться на выбранном кусочке состава. Необходимо защищать его от посягательств других мигрантов, которые находятся в не менее отчаянном положении, чем ты сам. Ни при каких обстоятельствах нельзя изменять раз выбранный маршрут. Но также нужно помнить о ветках деревьев и других препятствиях, которые могут помешать тебе на пути. Необходимо внимательно смотреть на землю перед собой, чтобы не провалиться в какую-нибудь дыру, не споткнуться о камень, не угодить в мясорубку под колеса Зверя. Никогда, никогда нельзя забывать о страшной силе этих ревущих, громыхающих, стучащих, гремящих колес. Они пронзительно визжат в напоминание. – ¡Qué Dios los bendiga![49] – крикнул на прощание их новый друг и побежал за поездом. Его брат пустился следом; оба бежали достаточно резво – быстрее, чем трусцой, но не так быстро, как спринтом. Нандо постоянно вертел головой, чтобы одновременно следить за дорогой и присматриваться к вагонам, чтобы подыскать хорошее местечко для подъема. Вскоре он заметил лестницу – в двух вагонах позади. Он сбавил скорость. Когда оставался только один вагон, молодой человек снова прибавил шагу, взглянул вперед, пригнулся и проскочил под веткой пышного кустарника. Затем бросился к лестнице и схватился за третью перекладину. Его ноги по-прежнему касались земли: два шага, три шага, четыре. Держась правой рукой за металлические ребра Зверя, парень подтянулся всем телом. Левая рука тоже устремилась вверх, поначалу в панике хватаясь за воздух, но потом нащупала перекладину и сомкнула вокруг нее пальцы. Теперь для Нандо не было дороги назад, он оказался подвешен в воздухе. Вот он. Вот тот самый момент наивысшего риска. Твои руки приросли к поезду, ты цепляешься за него, тянешься вверх. Тело болтается свободно, будто флаг на ветру, а ноги висят над самой землей, совсем близко от колес. – Поднимайся! – крикнул Нандо его пузатый брат. – Поднимай ноги! Он бежал следом. Инстинктивно тебе хочется опустить ноги, нащупать опору, за что-то зацепиться, чем-то подпереть свой вес. Но нет. Ты должен сжаться в комок. Подтянуть колени к животу. Выше. Еще выше! Наконец Нандо нашел ногами подножку лестницы. Обхватив руками следующую перекладину, он стал карабкаться вверх. Решительно. Со знанием дела. Еще каких-то пара секунд, и… хрум! – древесный сук расцарапал ему бок, так что он едва не разомкнул руки. Но через мгновение Нандо снова был в безопасности. Он перевалился через край и, лежа на крыше, свесил руку, чтобы помочь брату, который по-прежнему гнался за поездом. Лидия наблюдала за происходящим с круглыми глазами; вскоре вагон, на котором ехали два брата, скрылся вдалеке. Полоса мигрантов начала редеть: кто по одному, кто по двое, остальные тоже прыгали на поезд. Сама того не замечая, Лидия сжимала руку сына мертвой хваткой, но тот не возражал. Они будто вросли в землю и стояли так, не двигаясь, пока в воздухе не улеглось последнее эхо Зверя. Потом они зашагали прочь. Теперь, услышав, как стучит по колее равнодушный пресс колес, увидев, как люди, словно насекомые на лобовом стекле, цепляются за железный панцирь, Лидия испытывала почтительный трепет. Дома в Акапулько, на заднем сиденье папиного «фольксвагена», у Луки была своя собственная система безопасности. Голубая подушка с обезьянками, которую Папи каким-то непонятным образом расплющил и прикрепил к сиденью. Когда мальчик был еще совсем маленьким, ему нравились обезьянки и пухлые ремешки, которые сначала нужно было перекинуть через голову, а потом застегнуть на поясе. Очень уютно. Однако прошлым летом он стал упрашивать, чтобы родители убрали эту штуку. Он уверял, что такое подходит только для малышей, а он уже достаточно взрослый, чтобы пользоваться обычным ремнем. Теперь Лука смотрел, как последнее ребро затихнувшего поезда скрывается за далеким поворотом дороги, и абсолютно ничего не понимал. 12 Даже знай они время прибытия следующего поезда, они не смогли бы вообразить, что правда заберутся на этого Зверя, – теперь, когда они увидели, как это делается. Лидия размышляла об этом во время их семимильного пешего пути к Уэуэтоке. Следует ли ей сначала подсадить Луку на лестницу? Другого выхода не было: она не могла прыгнуть первой, оставив сына одного на земле. А если он повиснет у нее за спиной – обхватит ей шею руками, обовьет ее ногами, – то хватит ли ей сил, чтобы побежать и вскарабкаться на поезд? Нет, это невозможно. Всякий раз, когда Лидия проигрывала в воображении этот сценарий, заканчивался он одинаково: кровавой мясорубкой. Чтобы не думать о том, как устали его ноги, Лука разглядывал незнакомые места. По пути они видели место, уставленное всевозможными статуями: медведями, львами, ковбоями, дельфинами, ангелами, крокодилами. Видели группу мужчин, которые возводили стену из кирпича. Видели женщину, которая пылесосила свое крыльцо, вместо того чтобы подметать его веником; Лука сжал руку Мами покрепче, чтобы та тоже посмотрела. Проходя мимо школы, мальчик увидел во дворе ребят, играющих в футбол, и неожиданно осознал: сегодня четверг, он должен быть в школе, а Папи должен забрать его, потому что четверг – это день Папи, и иногда он покупает Луке печенье, если тот обещает не рассказывать Мами, и они вместе съедают его по дороге домой. Больше Лука не глазел по сторонам. Он свесил голову и наблюдал за движением собственных ног, хотя солнце жарило ему затылок. Спустя три часа они наконец вернулись в Уэуэтоку. Найти нужное место оказалось нетрудно: оно располагалось прямо возле железной дороги, за облупленным зеленым забором. «Каса дель Мигранте» представлял собой скопление палаток и простеньких строений на большом гладком участке земли среди пейзажа, который при других обстоятельствах можно было бы назвать даже красивым. Между приютом и железнодорожными путями раскинулась широкая проселочная дорога, кое-где посыпанная щебенкой. Лука осмотрел ее, насколько хватило глаз, и не заметил ни души. Вокруг на много миль тянулась равнина, но если смотреть, куда уходят пути, с обеих сторон можно было увидеть: вдалеке, почти у самого горизонта, земля неожиданно взмывала вверх. С неба к ней спускались пушистые сверкающие облака. Куда ни посмотри, везде лежали голые поля, но Лука заметил, что земля на них ухоженная, вспаханная, с темными полосками жирной почвы, куда фермеры со временем засеют новый урожай. В ветре чувствовался крепкий запах удобрений. Держась за руки, Лука и Лидия перешли иссохшую дорогу и оказались перед воротами глухого забора из сетки-рабицы и пластика. Сверху торчали три острые нити колючей проволоки, а под ними – два объявления. Одно из них было мутно-голубого цвета, с изображением Иисуса и Девы Марии, поэтому Лука ожидал увидеть слова благословения. На самом деле там говорилось следующее: «Братья мигранты! Мы охраняем вас и защитим от любого койота и проводника. Здесь вы можете спокойно разместиться, и вас примут с радушием. Всякий, кто нарушит установленные правила, будет передан властям. Храни вас Господь на вашем пути!» Второе послание оказалось куда менее витиеватым. То был список правил, отпечатанный простым черным шрифтом, и настолько длинный, что нижняя его часть – украшенная ярко-красным знаменем с надписью: «Добро пожаловать, братья и сестры!» – касалась пыльной земли. Лука наугад прочитал несколько правил. Лица, желающие остановиться в приюте, должны быть мигрантами. Из этой страны, или из других стран, или депортированные из Соединенных Штатов. Запрещается держать при себе наркотики и алкоголь. Любому, заподозренному в употреблении этих веществ, во входе будет отказано. Пожалуйста, помните: это место – убежище. Здесь вы можете отдохнуть, чтобы Господь восстановил ваши силы, необходимые для дальнейшего путешествия. Но время вашего пребывания ограничено и не может составлять более трех ночей. Лука не успел дочитать список правил, потому что где-то за забором их окликнули двое мужчин. Над зеленым пластиковым забором видны были только их головы. Один был пожилой, с седыми волосами и в темных очках. Первым заговорил он: – ¡Bienvenida, Hermana![50] Когда он шагнул к забору, Лука сумел разглядеть сквозь колючую проволоку его плечи: на мужчине была темно-синяя кофта. Он улыбнулся и продолжил: – Вам нужен ночлег? Лука молча кивнул. – Мигранты? Лидия кивнула, нехотя соглашаясь с этим определением. – Сюда, пожалуйста, – приветливо сказал мужчина и жестом скомандовал своему молодому коренастому напарнику отворить калитку. – Проходите. За забором обнаружилось непокрашенное квадратное бетонное здание; в окнах вместо стекол чернели куски брезента. Это уродливое строение отбрасывало бледную тень, которая прокралась к Луке в душу и вытеснила оттуда всякое облегчение. Пожилой мужчина скрестил руки на груди и мягко спросил: – Вам угрожает непосредственная опасность? Немного подумав, Лидия ответила: – Не думаю. Сейчас, пожалуй, нет. – Вам требуется неотложная медицинская помощь? – Нет, мы здоровы. – Gracias a Dios. – И не говорите. – Хотите пить? – С этими словами мужчина развернулся, приглашая их отправиться следом. Обогнув серое уродливое здание, они внезапно вышли на открытое пространство. У Луки перехватило дыхание. Глухой забор, обступавший всю территорию, мешал обзору только в передней части. Отсюда же сквозь сетку-рабицу виднелись голые кукурузные поля и стоявший неподалеку городок Уэуэтока с его веселыми домиками на склоне холма. Вдоль забора кучковались высокие опунции, и их ярко-зеленые лопасти казались игрушечными в золотистых лучах послеполуденного солнца. Лагерь был гораздо просторнее, чем представлялся с дороги. В глубине Лука увидел белый фургон, небольшой домик, часовню, стоявшие в ряд туалетные кабинки и два огромных амбара. – Добро пожаловать в «Каса дель Мигранте» под покровительством Сан-Марко-Д’Авиано. Меня зовут падре Рей, а это – Нестор, один из моих помощников. Не глядя на мать с сыном, Нестор вскинул руку в знак приветствия. Все это время он сверлил взглядом черные сандалии падре. – Сейчас мы принесем вам что-нибудь попить, а потом у вас будет время, чтобы передохнуть. Взволнованный Лука просунул большие пальцы под лямки своего рюкзака. – Когда немного придете в себя, сестра Сесилия вас оформит. – Спасибо, падре, – ответила Лидия. – Благослови вас Бог за вашу доброту. Они перешагнули порог ближайшего из двух амбаров. Хотя внутри было достаточно светло, глаза Луки перестроились далеко не сразу. Весь день он провел под палящим солнцем. За столом сидели мальчик и девочка, оба чуть младше его, и что-то рисовали красками. Девочка вертела головой и так и сяк, любуясь своей работой. За другим столом сидели взрослые, мужчины и женщины: кое-кто перебирал бобы, другие чистили морковку. Рядом копились горками ярко-оранжевые очистки. В дальнем углу помещения несколько мужчин смотрели футбол. Лука и Лидия нашли свободный столик и сели на пластиковые стулья цвета лайма. Какая-то дама в красном фартуке принесла им холодный лимонад. Хотя он был странного коричневого цвета, Лука с удовольствием осушил свой стакан. – Ужин будет в семь, – сказала дама виноватым голосом. – Такие правила у нас для всех, исключения мы делаем только для больных. Времени было три с чем-то, и за весь день они съели только по тортилье. Но Лидия спокойно сказала: – Не страшно, мы в порядке. Спасибо вам. Когда дама в фартуке удалилась обратно на кухню, Лидию внезапно одолели сомнения. Пришлось запивать их лимонадом. Изучив лица людей за соседними столиками, она убедилась, что никто не обращает на них внимания. Вскоре появилась сестра Сесилия, невысокая опрятная женщина, и отвела их в свой маленький кабинет. Там повсюду висели детские рисунки, на столе стоял горшок с пластмассовым розовым цветком. Стулья были такими же, как в главном зале. Голос сестры Сесилии оказался самым утешительным звуком из всех, что Луке доводилось слышать: размеренный и совершенно безмятежный напев, обещавший защиту от всего дурного. Что бы она ни говорила, мальчик слышал только одно: «Здесь вы в безопасности, ничего плохого с вами не случится, вы в безопасности». Покопавшись в ящике стола, сестра Сесилия достала цветные карандаши и небольшую стопку белоснежной бумаги. – Порисуешь с нами? – пропела она, обращаясь к Луке. – Или пойдешь в главную комнату к другим ребятам?