– Ты знаешь, где мы и как отсюда выбраться? – Кара следовала за Аркадией по коридорам тюрьмы, опасаясь, что за следующим поворотом на них набросятся безумцы в черных балахонах. Стены выглядели настолько обветшало, что казалось, их построили столетия назад. Старая краска отваливалась кусками. Кое-где виднелась кладка кирпича. С потолка капало. Камеры для заключенных покрылись плотным слоем ржавчины на стальных прутьях. Самое место для больных ублюдков, которые любят наносить на свое тело шрамы, подумала Кара. – Для начала нам нужно освободить Сайлента, – продолжая стремительно идти вперед, ответила Аркадия. – Ты сказала, он в псарне. Что это такое? – Яма… – Яма? – Место, где Никтеанцы устраивают кровавые побоища. Если у тебя хватит сил выбраться наружу, ты можешь вступить в их ряды. Либо же, попробовать выжить за воротами. Но, так или иначе, из ямы прежним никто не возвращается. Аркадия подбежала к очередному повороту и заглянула за угол. Хилл видела, как выверено, но в то же время быстро она двигается. – Что здесь вообще происходит? – спросила Хилл, пока у них появилась минутная пауза. – Что нахрен не так с этим «НЕБОМ». – Я не владею полной информацией, – ответила Аркадия. – Ядро блокирует. В данной ситуации я в точно таком же положении, как и вы. – Но ты знаешь про Никту и ее подданных? – У меня ограниченный радиус сбора данных. Я могу рассказать вам все об этой тюрьме и ее обитателях, но совершенно ничего не знаю о том, что будет нас ждать, когда мы выберемся. Лишь в общих чертах. Из-за угла, в который секунду назад смотрела Аркадия, послышались крики. Кара могла поклясться, что насчитала как минимум три протяжных мужских воя. Звук шел из глубин коридора, приближаясь все ближе. Все это напоминало какой-то фильм ужасов. Кара осмотрелась: – Говоришь, можешь все рассказать об этом месте? – спросила она, рукой указывая на камеру видеонаблюдения в углу потолка. – Черт, – выругалась блондинка. – Надо же, – нервно усмехнулась Хилл, – нейросеть умеет ругаться? Крики стали громче. Звучали ближе. До столкновения со сворой Никтеанцев оставались считанные секунды. – Мы долгое время общались с доктором Пэйн, – сказала блондинка. – Порой, она могла бросить яркое словцо. Приготовьтесь, детектив. Будет жарко… Аркадия встала в боевую позу и скинула с себя черные лохмотья. Тело девушки скрывал обтягивающий костюм. Высокие ботинки с металлической подошвой скребли разбитую плитку на полу. На каждом предплечье виднелось устройство, из которого вынималось лезвие. Но больше всего Кару удивил самурайский клинок с полосатой рукоятью и блестящей гардой: Аркадия ловко вынула его из ножен, прикрепленной у себя на поясе. Никтеанцы кричали совсем близко. Кара уже видела их тени, выползающие из-за угла. Кривые линии извивались на грязном полу. – Что ж вы тут все так помешаны на мечах? – сказала Хилл, во все глаза смотря на ее холодное оружие. – Ты слышала о такой крутой штуке как пистолет? – Замечательная штука, – повторила блондинка. – Особенно, если ты хочешь, кого-то убить, – поочередно сыграв пальцами на рукояти меча, Аркадия посмотрела на детектива: – Как жаль, что в этом мире убить никого нельзя. Первый сын ночи, выбежавший из-за угла, лишился головы, не успев понять, что произошло. Изрезанная рожа с лоскутом черного капюшона взлетела вверх, сделала несколько оборотов и ударилась об остатки плитки на полу, оставив под собой кривую кляксу из плоти. Аркадия шагнула в сторону и тело психа приземлилось как раз возле перебинтованных ступней Кары. Каково же было удивление детектива, когда она поняла, что руки трупа, валяющегося на полу, попытались схватить ее за ноги. Хилл с криком отпрыгнула назад. Аркадия подошла к телу и несколько раз чиркнула по нему лезвием, отделив обе руки от плеч. Пока Кара приходила в себя после увиденного, блондинка расправилась с двумя другими Никтеанцами. Их ожидала та же участь, что и первого – отрубленные головы и конечности. Закончив процесс расчленения, Аркадия махнула клинком: полоска крови окропила стену. Самурайский меч вновь заблестел. – Пистолет – хорошее оружие, – сказала Аркадия, – но не в этом случае. – Вижу, – переступив через шепчущую голову, сказала Кара и последовала за новой знакомой вглубь коридора. *** Никтеанцы перестали шептать… Теперь они кричали! Толпа оборванцев в лохмотьях стояла возле края ямы, опустив головы вниз. Боб протиснулся через детей ночи, чтобы посмотреть на представление. Великан Билл же решил остаться рядом с лошадью. Почесав вмятину на лице, он повел кобылу с тележкой к импровизированному амбару, набрать припасов. Боб и Билл попали в яму вместе. Так уж случилось, что в «НЕБО» их загружали одновременно. Боб сдружился с этим здоровяком еще там – в реальном мире. Крепкий мужик не был многословным, но, порой, мог пошутить и выпить пива, после тестов доктора Пэйн. Как и у всех остальных, у Билла были свои причины пойти на этот эксперимент, но он точно не подписывался на то, чтобы ему снесли половину черепа. Боб и Билл выбрались из ямы… Первый потерял ногу, второй – лицо и себя. После случившегося Билл изменился. Видимо, его мозг не смог справиться. Поставил некий блок, превратив в глупца. Скорее всего, нечто подобное случится и с Грэмом. Не то чтобы Боб сильно желал ему зла, хотя этот ублюдок и укусил его за шею, когда он запихивал его в телегу, но припасы Никтеанцев лишними никогда не были. Опустив голову вниз, заглянув вглубь ямы, Боб ожидал увидеть испуганное лицо, мечущегося из стороны в сторону человека, но, когда в бочку упал факел, озарив псарню, он увидел Грэма, смиренно стоящего на своих двоих. Он спокойно смотрел на них снизу вверх, руками убирая волосы с лица. Отросшие патлы мужчина закинул назад и Боб заметил, что один его глаз покрыт пеленой, словно он когда-то получил травму. Под веком был аккуратный шрам, тянущийся вдоль щеки, будто кто-то намеренно прошелся по коже острым клинком. С каждой стороны ямы находились бочки, в которые Никтеанцы бросили факелы. Псарню озарил свет. Оказалось, что Грэм стоял на целой груде гостей. Наверняка среди этих останков лежала и утерянная в бою нога самого Боба. – И что все это значит, Боб?! – крикнул Грэм, сверля его глазом. Парень кивнул в сторону. Грэм повернул голову и увидел стальную решетку, за которой пряталось нечто огромное. Когда из-за решетки прозвучал душераздирающий рык, Никтеанцы как с цепи сорвались. Все они были в ожидании представления. С торца ямы, наверху, был механизм, отвечающий за поднятие клетки. Трое детей ночи начали тянуть металлические кольца на себя, постепенно открывая решетку с монстром. Вскоре Грэм увидел то, с чем ему предстояло сразиться. Впервые с момента их знакомства Боб разглядел подобие волнения на лице красавчика. Но если все остальные, попавшие в псарню, пытались бежать, выбраться наружу, молили о пощаде, то Грэм хладнокровно поднял с земли грязный обломок кости и сам пошел вглубь клетки, не дожидаясь, пока чудовище нападет первым. *** По дороге к выходу из главного здания Аркадия расправилась еще с парочкой фанатиков. Ее движения клинком были быстрыми и выверенными. От обезумевших сектантов только и успевали отлетать руки. Кара никак не могла привыкнуть к тому, что даже после того, как их головы покидали плечи, они все равно оставались живыми. В некоторых помещениях света совсем не было и девушкам приходилось буквально пробираться на ощупь. А когда в кромешной тьме начинали звучать безудержные крики детей ночи, становилось и вовсе не по себе. Кара могла поклясться, что, когда она выберется из этой проклятой тюрьмы, то красить волосы в белый цвет ей больше не понадобится… – Почему именно Никта? – спросила Хилл, следуя за спиной Аркадии. – Почему именно она имеет власть? – Власть имеет тот, в чьих руках один из трех церберов. – Церберов? – Да. Видимо, тот, кто управляет ядром очень любит мифологию, – ответила Аркадия. – Никта – богиня ночи. Есть и другие. Наверняка Дженнифер у одного из них. В моем радиусе я ее не вижу. – И что делает этот Цербер? – Как вы могли заметить, у многих детей ночи не хватает конечностей. – Есть такое… – Все они прошли через псарню. Так называется яма, в которой живет Цербер Никты. Все новоприбывшие, по своей воле или нет, проходят испытание. Их сбрасывают в яму. Открывается клетка, выходит монстр. Если ты смог выбраться наружу, обойдясь малой кровью, то, считай, тебе повезло… – Подожди, – выдохнула Кара. – Ты хочешь сказать, что это животное рвет в яме их на куски? – Цербер не совсем животное, – ответила блондинка. – И что, каковы шансы выбраться из ямы, не потеряв при этом ногу или руку? – Некоторым везет… Аркадия подбежала к дверям, ведущим на главный двор. – Что мы будем делать, когда выберемся из здания? – спросила Кара. – Спасать вашего друга, пока ему голову не откусили. Держитесь за мной. – Хорошо… *** Когда Грэм зашел внутрь клетки Цербера, Никтеанцы заткнулись. Не замолчали, не умолкли, а именно заткнулись. Каждый проклятый фанатик в оборванном тряпье захлопнул пасть. Впервые в этих стенах перестал звучать противный шепот. Боб смотрел в яму, не веря собственным глазам. Огонь из бочек освещал худощавую фигуру безумца, вторгающегося в логово монстра. Если сначала из клетки звучал свирепый громкий рык, то чем ближе подходил Сайлент, тем тише он становился. Как только Грэм затерялся в темноте клетки, из ямы послышалось жалостливое скуление. Не веря собственным ушам, Боб хлопал глазами, пытаясь прислушаться, как можно лучше. Вскоре жалкий скулеж превратился в писк. Звучало все это так, словно самый настоящий живодер решил поиграть с беспомощным щенком. С каждой секундой вой Цербера становился все громче. Что бы там ни происходило, но каким-то образом Грэму удалось напугать зверя. Напугать так сильно, что он не стал атаковать. На плечо Боба упала огромная ладонь. Повернувшись назад, он увидел Билла. Здоровяк не смог устоять перед любопытством и тоже решил посмотреть, что же там происходит. Из ямы послышалась возня, рычание человека и тихий лай животного. Если там и шла ожесточенная схватка, то она была явно односторонняя. Каждый раз, когда звучал вой Цербера, рука Билла сильнее сжимала плечо Боба. Вскоре из клетки зверя вылетел кусок мяса. Окровавленная плоть упала как раз в центр. В то самое место, которое лучше всего освещалось пламенем из бочек. Присмотревшись внимательнее, Боб узнал в этом бесформенном ошметке сердце. Вскоре это поняли и Никтеанцы. Дети ночи ахнули все, как один. Кто-то начал перешептываться между собой. Другие плакали. Никто не мог поверить в увиденное. Но когда из логова зверя вылетела его голова, всем все стало ясно: настоящим чудовищем в этой проклятой яме был не Цербер. Глава 11