– Но мы ведь не можем быть на сто процентов уверены? Вдруг кто-то передал мне свою магию, а я просто не заметила? – Вряд ли. Наложение заклятия ученичества сложно не заметить – или забыть. Они довольно мощные и навсегда привязывают тебя к учителю. Фактически вы оба пользуетесь одной и той же магией. – И кто же поделился с тобой? Дилан делает глубокий вдох и нервно ерошит волосы. – Сейчас я раскрою тебе очень важную тайну. Так ты поймешь, что магические способности необязательно превращают волшебника в мировое зло. – Я никому не скажу. Клянусь на мизинчике. – Помнишь историю о том, как мой далекий предок, Авраам ван Хельсинг, пронзил сердце Владимира осиновым колом? Так вот. Владимир неспроста так доверился Аврааму, что подпустил его совсем близко. Авраам Ван Хельсинг был одним из его учеников. – Шутишь?! – Нет. Магия в нашем роду передается из поколения в поколение, и мы держим ее в секрете. До меня ей обучался мой дядя, который передал свои знания и способности Марии. А она поделилась со мной, когда стала специальным агентом. – Постой, то есть Мария тоже маг? – Я же не сам придумал, как обмануть Хрустальный шар, – смеется Дилан. – Члены моей семьи уже почти семьсот лет этим занимаются. – Но тогда, – у меня уходит несколько секунд на то, чтобы переварить услышанное, – мы не первые маги на стороне Управления. – Вообще не первые! И никто из магов в моей семье не замечен ни за какими злодеяниями. Они такие же обычные люди, как любой в этих стенах. Единственное, для чего они использовали свою магию, – это чтобы стать лучшими в своем деле. Но все вокруг ненавидят магов, поэтому им пришлось жить в притворстве и унести свой секрет в могилу. – А Квинтон знал, что Мария маг? – Не думаю. Нам никому нельзя об этом рассказывать. Это и правда секрет на миллион. Дилану непросто было мне открыться. Когда он говорит, что мне необязательно превращаться в монстра, которым меня считают другие, я очень хочу ему верить. И все же маги прославились только своими преступлениями. Взять того же Моро… – Тогда почему злые маги стали злыми? – Ума не приложу, – пожимает плечами Дилан. – Может, устали от того, что по милости Братства ночи их все вокруг ненавидят, и обиделись. Разве тебя не бесит отношение Лары и остальных ребят? Это одна из причин, почему я рискнул тебе написать. Я просто не мог допустить, чтобы ты поверила тому, о чем говорит весь волшебный мир. Да, мы отличаемся от остальных сотрудников Управления, но это делает нас особенными, и не более того. – Где ты всему этому научился? – спрашиваю я с улыбкой. – Как ты могла заметить по рассказам моей сестры, наша семья довольно богата. Только я не трачу свои деньги на дурацкие шмотки, а покупаю все, что могу найти о магах. Родители думают, это просто такой период. Надеются на это. Папа так боится магов, что даже запретил мне с тобой разговаривать. Именно поэтому в присутствии Лары я стараюсь тебя игнорировать: она сдаст меня с потрохами, не моргнув глазом. – Дилан достает из кармана куртки небольшую книжечку. – Купил ее на аукционе коллекционеров в прошлом году. Эта книга заклинаний раньше принадлежала мадам Вайолетт, величайшей иллюзионистке всех времен. Дилан протягивает мне книгу. Выглядит она как личный дневник какой-нибудь романтичной барышни. К кожаной обложке прикреплен черный бархатный шнурок, на котором болтается крохотный золотистый ключик. Меня охватывает волнение просто от того, что я держу в руках книгу заклинаний. – Для меня и для всех магов рода Ван Хельсинг очень важно сохранить нашу тайну. – Дилан очень серьезен. – Нам запрещено рассказывать о себе даже членам семьи, не владеющим магией. Если папа и мама узнают правду обо мне и Марии, они от ужаса с ума сойдут. Поэтому… скажи, могу ли я тебе доверять? Я обдумываю его слова, опустив глаза. До сегодняшнего утра я и представить не могла, насколько нуждалась в друге, который тоже будет магом. В том, кто понимает, каково это. Наконец я улыбаюсь. – Да, ты совершенно точно можешь мне доверять. * * * Когда я возвращаюсь в комнату, до конца обеденного перерыва остается всего ничего. Элси, наверное, еще в столовой. И если бы здесь была мама, она бы точно велела мне срочно мчаться туда и закинуть что-то в желудок, ведь завтра мне понадобятся силы на первом испытании. Но я ни на секунду не хочу откладывать знакомство с книгой заклинаний и тем, что она может мне предложить. Пускай моя магия пока приносит одни неприятности, мне ужасно любопытно, как ее использовать и чему можно научиться. Так что в комнату я мчусь со всех ног. Оказавшись внутри, я падаю на кровать и вставляю ключик в маленький замок на золотой пряжке, скрепляющей обложку. Но он не подходит. Я пробую снова и снова, однако замок не поддается. Неужели Дилан все-таки обманул меня? Тут я одергиваю себя: опять перестала ему доверять, а ведь он рассказал мне важный секрет о своей семье. Нет, дело только в том, что я пока не нашла способ открыть книгу. После нескольких бесплодных попыток я уже готова запустить ею в стену, но тут мой палец натыкается на крошечный выступ на корешке. Поднеся книгу ближе к лампе, я вижу маленькую золотую кнопку. Стоит нажать на нее, и пряжка откидывается сама собой – и книга открывается на первой странице. «БРАВО! Итак, первый урок начинающего иллюзиониста: сомневайся. Никогда и ничего не принимай на веру. Запомни: все не то, чем кажется; когда видишь что-то впервые, следуй этому постулату, пока не будет доказано обратное. Первое заклинание, которое тебе предстоит освоить, очень простое, но оно рассеивает иллюзии, наведенные другими. РАССЕЙСЯ Когда дочитаешь эту страницу, закрой книгу. Потом выпрями два пальца – указательный и средний, – взмахни над ней рукой и скажи: “Рассейся”». Кажется, именно его использовал Дилан, когда превращался в самого себя из девочки с татуировками. Я закрываю книгу и вытягиваю пальцы. Потом провожу рукой над обложкой и говорю: «Рассейся!» В моей груди поднимается волна тепла: так чувствуешь себя после чашки горячего какао в холодный день. Книга тут же начинает подпрыгивать на кровати, на черной кожаной обложке проступает ярко-красное пятно. Потом она увеличивается в размере в два раза и становится гораздо толще. Превращение заканчивается, и передо мной лежит большая книга, обтянутая красной кожей. Пряжка и замок возвращаются на свое место, но теперь на обложке красуется надпись, сложенная из больших золотых букв: «ТАК ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ ИЛЛЮЗИОНИСТОМ? Заклинания и размышления мадам Вайолетт, лучшей иллюзионистки своего века». – Так и знала, что ты замышляешь неладное! Я едва не падаю с кровати от неожиданности, а потом оборачиваюсь и вижу приоткрытую дверь и Лару, которая подглядывает в щелочку. И ладно бы она только подглядывала, так ведь еще и записывает видео на телефон. Наверное, увидела, как я бегу по коридорам, и решила проследить. – И много ты видела? – нервно спрашиваю я. Лара заходит в комнату и ногой захлопывает за собой дверь. Потом тянется к книге, но я прижимаю ее к груди и бросаюсь к выходу. Лара, конечно, успевает быстрее. Она с усмешкой выхватывает книгу у меня из рук, как будто ей это ничего не стоит. Похоже, ее волшебная способность подарила ей и ловкость, и силу. Потом Лара подносит наследие мадам Вайолетт к лицу и качает головой. – Вот теперь у тебя проблемы. За это тебя точно отчислят. Надеюсь, ты в курсе. Может, даже арестуют. – Пожалуйста, не говори никому, – прошу я. Надо же было оказаться такой дурой и попасться Ларе. Если меня отчислят, то сотрут воспоминания, и брата будет уже не найти. – Возможно. При одном условии, – ухмыляется она. – При каком? – Я хочу, чтобы ты отказалась от стажировки на должность младшего агента. – Но я не могу! Я в отчаянии мотаю головой. Как мне искать Квинтона, если я потеряю шанс пробраться в Отдел расследования сверхъестественных происшествий? Как присоединиться к официальным поискам, если я не стану агентом? Лара пожимает плечами и прислоняется к двери: – Мест всего четыре, и я не хочу, чтобы ты получила одно из них только в память о твоем всеми любимом глупом братце. Откажись от стажировки, или тебя отчислят. Выбирай. Выбирать тут, честно говоря, не из чего. 19