Катер нырнул под первый из пяти мостов, перекинутых через остров Сите. Впереди показались закопченные башни Нотр-Дама, выглядывавшие из строительных лесов, словно из паутины. Кира остановила взгляд на крохотных фигурках реставраторов, орудующих на самом верхнем ярусе. Если кто-то упадет и разобьется, о нем никто не вспомнит, когда восстановленный собор будут открывать заново. А если и вспомнят, то мимоходом, и быстро забудут: слишком несопоставимы величины – памятник архитектуры мирового уровня и какой-нибудь Марсель Дюбуа – пусть он даже крупнейший специалист и гений реставрационных работ… Алмазное месторождение и какая-то Кира Быстрова-Бойер… – Я благодарна вам и доктору Вольфсбергу, – медленно проговорила Кира. – Благодаря разбуженным воспоминаниям, я вернула память об отце. И многое поняла… И главное, что я поняла: он хотел заработать денег и поехал искать алмазы в Борсхану. Несколько лет провел в джунглях, отстреливался от агрессивных туземцев, дрался с обезьяной, успел застрелить огромную змею, прежде чем она его сожрала… Врагу не пожелаешь такой жизни… Может быть, поэтому в зрелом возрасте он остался наедине с собой… Пьющая жена, семейные скандалы, отсутствие друзей – и только дочка, маленькая девочка, которая еще ничего не понимала, пугалась его рассказов и убегала во двор гулять с подружками, когда он хотел общения с родным существом… И когда я подросла, мы уже были почти чужими людьми… Он не мог приспособиться к переменам в стране, встроиться в новую жизнь, сторонился людей и, в конце концов, переселился в жалкую хибару садоводческого товарищества… Голос Киры становился все громче и громче. – Но его нашли и убили! – последнюю фразу она выкрикнула, перекрыв ровный гул мотора, рулевой даже на миг обернулся, хотя лицо его сохраняло прежнюю невозмутимость. – И я хочу знать: за что его убили? Кто отдал приказ? Кто его исполнил? Зачем? – Успокойся, Кира! – Фуке положил руку на ее ладонь. Но она уже не могла остановиться. – В чем он провинился? Неужели только в том, что хотел честно заработать денег?! Но ведь все уже кончилось, он вернулся, змеи, людоеды и крокодилы остались в Африке! Прошло двадцать лет! И Африка дотянулась до него! Почему?! Кира потянулась к кофейнику, Фуке галантно её опередил. – В экспедиции вы сможете это узнать, – он придвинул к Кире наполненную чашку. Она отхлебнула кофе. Слишком горячий напиток обжёг ей губы. Кира поморщилась. – Каким образом я это узнаю? – Я не хотел говорить, но… Там будут люди, причастные к этой истории… Не уверен, что они склонны откровенничать. Во всяком случае, вы сможете задать им интересующие вопросы. – Кто?! А-а-а-а… Этот любитель абсента! Значит, это и есть напарник отца, по прозвищу Рафаил! Вы рассказывали мне о нем тогда, в Ницце… А кто, кроме него? Фуке пожал плечами. – Этого я не знаю. Хотя кое-какие догадки у меня имеются. – Тогда почему вы не хотите мне их сообщить? – Кира, не знаю, почему вы решили, что я так легко расстаюсь с секретами? – едва заметно улыбнулся майор. – Я ведь всю жизнь работаю не в бакалейной лавке на улице Пигаль… – Хорошо, но как вы себе представляете эту экспедицию с моим участием? В джунгли с чужими людьми? У вас есть дочь? Вы бы предложили ей такое? – Не сгущайте краски. Там будет и ваш хороший знакомый, – Фуке принялся жевать бутерброд. – Причём, прекрасно подготовленный и преданный вам до конца! – Вот даже как? И кто этот рыцарь в блестящих доспехах? – Небезызвестный вам капитан Жак Бойер. В свое время он успешно прошёл два курса по выживанию в джунглях и пустыне. К тому же принимал участие в операциях в Анголе. Ну, а в его преданности, думаю, вы не сомневаетесь! Кира расслабилась и заулыбалась. – Это, конечно, меняет дело. Сделайте, пожалуй, и мне бутерброд. С паштетом. Свежий речной воздух пробуждает аппетит. – Думаю, это не речной воздух, – покачал головой Фуке, исполняя ее просьбу. – Во время прошлогоднего пребывания в Ницце вы подсели на адреналиновые инъекции. И сейчас пришла пора принять очередную дозу. Не так ли, мадам Бойер? Фуке вовсю изображал искушенного завсегдатая великосветских вечеринок, умеющего пошутить о собеседнике на грани фола, с некоторой перчинкой. В ответ Кира лишь молча посмотрела ему в глаза. Майор Пьер Фуке был проницателен. У Киры во время её экстремального отпуска в Ницце действительно развился вкус к острым ощущениям. Но экспедиция в джунгли – отнюдь не рекламное шоу и не бальный бурлеск. Выдать одно за другое не сможет даже такой ас оперативной работы, как Пьер Фуке. – Возможно и так, – сказала она. – Но адреналином сыт не будешь. Дайте мне, наконец, мой паштет! Сбавив скорость, катер заложил широкий вираж и начал разворачиваться. – Подробные инструкции вы получите, – довольно прищурился Фуке, протягивая бутерброд. – У вас есть несколько дней, вы успеете пройти и краткий курс выживания в джунглях. – Думаете, успею? – с набитым ртом спросила Кира. – Конечно. Это не высшая математика – там простые истины… Они посмотрели друг другу в глаза – с предельной серьёзностью. И хотя не произнесли ни слова, теперь Фуке был уверен, что речная прогулка дала нужный результат. Глава 3. Экспедиция в ад Конечно, между тем, что обещает работодатель, и тем, что реально получает работник, существует разница, и немаленькая. Кира с Жаком, их земляк – больше похожий на мальчишку-студента главный геолог экспедиции Луи Дюран, Контрольный комиссар ООН Клемент Петерс и немолодой мужчина по имени Антуан Вильре прилетели в Хараре на комфортабельном реактивном бизнес-джете «Bombardier Challenger 604», с роскошной внутренней отделкой и обслуживанием категории «ультра». Еще на паспортном контроле, который VIP-пассажиры проходили прямо на летном поле, возле самолета, Кира обратила внимание на ровесника своего отца с глубокими морщинами, выцветшими голубыми глазами и резкими манерами, свойственными молодым людям, а у возрастных мужчин выдающими использование каких-либо стимуляторов. – Проходите, мадам Бойер, – сказал пограничник, возвращая ей паспорт, и, заглянув в короткий список, объявил: – Мсье Антуан Вильре, прошу ваши документы… Кира задержалась на откидном трапе, глядя, как пожилой мужчина протянул свою синюю книжицу. Что-то в этом человеке вызывало смутные подозрения, но имя ни о чем не говорило, и она, утратив к нему интерес, поднялась в салон. Однако, когда сразу после взлета пассажиры стали заказывать выпивку – самое надежное средство преодоления аэрофобии и коротания времени в полете, и Вильре потребовал «Зеленую Фею», объяснив вышколенной, но не осведомленной в подобных нюансах бортпроводнице, что речь идет об абсенте, Кира вспомнила давнюю проговорку Фуке и поняла, что подозрения были обоснованными: это и есть Рафаил – партнер Быстрова-старшего по первой экспедиции Архангелов. Она испытала острое любопытство и приготовилась забросать его вопросами, но Рафаил довольно быстро наполовину опустошил бутылку с ядовито-зеленой жидкостью, после чего, не снимая обуви, завалился на белый кожаный диван и проспал до самой посадки. В Хараре их встретил сам Директор БББ Абиг Бонгани. В кремовом европейском костюме, отглаженной белой сорочке с галстуком, блестящих лаком черных полуботинках и с доминиканской сигарой в углу рта, которые он обычно не курил, полковник производил впечатление богатого и могущественного хозяина африканской столицы. – Неужели это правда? – воскликнул он, увидев Киру. – Я слышал, но не верил, что самый красивый цветок знаменитого Бала отправится с нами в столь неподходящее для него место, как Борсханские джунгли! Полковник изображал искреннее удивление, но Жак знал, что он еще неделю назад получил от DRM перечень участников со стороны французской республики, да и список пассажиров бизнес-джета лег ему на стол сразу после взлета. Но игре такого уровня надо подыгрывать, что они с Кирой успешно и делали. Всех гостей накормили, разместили в гостинице на территории БББ и экипировали: одели в камуфляж типа «джунгли», кевларовые бронежилеты, тяжелые, с высокими голенищами ботинки, размер которых для Киры подобрали с большим трудом. Себе опытный Жак выбрал берцы с противоминным армированием – они потяжелее, но в некоторых случаях могут спасти ногу. И хотя в джунглях вряд ли можно встретить противопехотные мины, предусмотрительность никогда не бывает лишней – капитан DRM знал это лучше обычных беспечных парижан. Кира тяжелую обувь решительно отвергла, да и вряд ли на вещевых складах БББ нашлись бы усиленные ботинки тридцать восьмого размера. Желающим из числа гражданского персонала предложили оружие – Луи и Петерс от него отказались: последнего даже с трудом удалось убедить сменить непригодные для джунглей черный костюм, черный галстук и черные полуботинки на пятнистую полевую форму. Жак и Рафаил вооружились стандартными «глоками-17», Кира, к удивлению спутников, тоже выразила желание вооружиться, и Жак подобрал ей «глок-26», который считался субкомпактным в модельном ряду «Глоков», хотя был массивней многих карманных вальтеров, браунингов, ругеров… Правда, по безотказности и боезапасу превосходил любой из них, да и весил меньше. То есть до сих пор все шло гладко, в соответствии с достигнутыми ранее договоренностями. Шероховатости вылезли, когда они уже вылетели по маршруту. В вертолете, кроме них, находились Абиг Бонгани, непривычно выглядевший в полевой форме: без золотого шитья, со звездами, пуговицами и эмблемами тускло-зеленого цвета, неизвестный почти никому африканец в камуфляже «Черных леопардов», но без знаков отличия и шесть настоящих «леопардов», вооруженных до зубов: современные автоматы «FAMAS» калибра 5,56 мм, девятимиллиметровые «Беретты», гранаты, десантные ножи и даже огнемет, одного вида которого, по словам Жака, туземцы боятся больше, чем изрыгаемого им пламени. Четверо чернорабочих из народа амбунду – прирожденных проводников и носильщиков, забились в заднюю часть пассажирского отсека и старались не привлекать к себе внимания. Так вот, уже в полете договоренности начали меняться: полковник Бонгани разъяснил, что ходить пешком по джунглям все же придется: вертолет не может сесть где угодно, ибо каждый может убедиться, что внизу сплошняком расстилается густой тропический лес. Надо будет находить место для приземления, разбивать там основной лагерь, а от него совершать пешие переходы в ту точку, где отметились Архангелы. Комиссар Петерс, до момента фиксации месторождения, мог оставаться у вертолета, всем остальным придется продираться сквозь зеленый ад, населенный соответствующими обитателями… Правда, можно было утешать себя мыслью, что каждое «плечо» пешего перехода гораздо короче, чем путь, который приходилось проделывать Архангелам, к тому же с вертолета проводилась предварительная разведка, а при необходимости можно было быстро получить сверху мощное огневое прикрытие. Но мсье Дюрана эти преимущества не радовали: он постоянно бурчал, что все это – слабая защита от населяющих джунгли тварей. Что касается Киры, то в присутствии Жака она чувствовала себя уверенно, даже без могучих фигур тяжеловооруженных «леопардов». Вертолёт картинно облетел излучину Кванзы, сделал несколько расширяющихся разведывательных кругов. – Есть! – воскликнул Луи Дюран, не сводящий взгляда с экрана магнитометра. – Сигнал слабый, но он есть! Легкая магнитная аномалия… – Посадка! – скомандовал Бонгани по внутренней связи. Легонько клюнув округлым носом, вертолет зашел на посадку, нацелившись на скальный выступ, выходящий из песчаного берега и овалом заходящий в широкую здесь реку, доходя почти до середины. Пилот осторожно приземлился на ровной треугольной площадке, как будто нарочно созданной для вертолетного аэродрома. Остальная его часть была засыпана валунами и камнями различной формы. Двигатель смолк, лопасти по инерции продолжали вращаться. – Как обстановка вокруг? – спросил вертолетчиков командир отделения «леопардов» лейтенант Бараса. – Ничего подозрительного при контрольном облете не замечено, – объявил бортмеханик, открывая люк. Как и что можно заметить или наоборот не заметить под густыми кронами деревьев, Кира понять не могла, тем более, что, на ее взгляд, подозрительным здесь было все без исключения. Но шестерка «леопардов», держа оружие наготове, выпрыгнула наружу и скрылась в прилегающем лесу. Чувствовалось, что они хорошо знают джунгли и не боятся неожиданностей. Все, кроме Контрольного комиссара ООН, тоже выбрались наружу, но далеко от вертолета не отходили. Сам же Клемент Петерс забился в угол, где недавно сидели разнорабочие. После черного представительского костюма, в камуфляже, он чувствовал себя неуютно, да и вся непривычная обстановка вокруг не способствовала покою кабинетного сотрудника. Амбунду, наоборот, оживились и занялись привычным делом: выгружали оборудование, ставили палатки. Одеты они были вполне цивилизованно: синие комбинезоны грузчиков, легкие белые майки, кроссовки. Луи Дюран втолковывал одному из них – молодому парню с детским лицом, – что жёлтые ящики с оборудованием следует переносить вдвоём и ставить на землю как можно осторожней. Тот неуверенно кивал. Кто-то из соплеменников, понимавших по-французски, перевёл, и парень закивал осмысленно. Геолог облегчённо вздохнул. Жак позвал его помочь поставить маленькую палатку на двоих, Луи охотно откликнулся, не переставая следить за выгрузкой оборудования. Поодаль, на краю каменного островка, ближе к зелёному пологу джунглей, стоял Абиг Бонгани, а с ним неизвестный тип в форме «леопарда» без знаков различия. Его звали Абрафо Траоле – Кире стоило усилий запомнить это имя. В общей работе они не участвовали – только рассматривали сложенную карту и иногда с начальственным видом наблюдали за развёртыванием лагеря. Было заметно, что они не друзья (и это еще мягко сказано), но давно знают друг друга, и оба принадлежат к уважаемой в Борсхане касте «леопардов». Правда, Траоле неуверенным видом и отсутствием знаков различия походил на разжалованного за провинности «штрафника». Но на боку висел пистолет в кобуре, показывая, что даже разжалованный он пользуется доверием. Немолодой Антуан Вильре, он же Рафаил, бойко руководил рабочими-амбунду, причем изъяснялся на их языке. Может быть, поэтому они беспрекословно и точно выполняли его указания: расставили ящики, коробки и мешки в подходящем месте и в определенном порядке, накрыли брезентом на случай дождя и крепко обвязали веревками, чтобы до содержимого не добрались обезьяны или мелкие хищники. Кира передумала представляться Рафаилу и лезть с расспросами, которым он вряд ли будет рад: в столь деликатном деле лучше действовать исподволь. Пусть она до поры до времени остается мадам Бойер, не имеющей отношения к Быстрову – Самуилу: по крупицам можно выведать больше информации, чем задавая вопросы «в лоб»… Тем временем вернулись «леопарды», ушедшие на разведку. Они доложились Бонгани, подтвердив, что ничего неожиданного и опасного в ближайшем окружении нет. И тут же их окликнул Рафаил. – Эй, парни! Тут придётся поработать не только охранниками! Помогите поставить большие палатки! И хотя он говорил на самом распространенном в Борсхане языке фульбе, к тому же тоном человека, привыкшего отдавать приказы, «леопарды» вопросительно взглянули на своего командира. Бонгани небрежно кивнул. Отработанным движением бойцы забросили за спины автоматы и занялись установкой палаток. – Эй, Рафаил, иди сюда! – крикнул Бонгани. И когда тот подошел, показал карту. – Первые точки вашего маршрута проверять нет смысла: алмазами там и не пахло. Сейчас мы здесь, – полковник ткнул в карту толстым черным пальцем. – Судя по отчетам, тут вы имели контакты с племенем рыболовов – Самаки-Рофу. В какой стадии были ваши поиски на этом месте? Рафаил пожал плечами. – Думаешь, я помню? Через двадцать семь лет? – Если верить записям Самуила, тут объемы кристаллов кимберлита то нарастали, то пропадали. Он писал про заколдованный район… Рафаил хлопнул себя ладонью по лбу. – Да, точно! Мы тогда говорили, что к местным демонам – Властителю Реки, Великому Юке и другим, присоединился еще геологический демон, который водит нас кругами, то дразня кимберлитом, то подставляя пустую почву… Но Самаки-Рофу жили на берегу Кванзы, а с высоты не было видно ни одной деревни у реки…