— Ничего не обещаю, — буркнула я, но вот это недоверие в глазах остальных лишь под-стегнуло меня доказать им, что я смогу. Вздохнув, я покрутила в руке нож и, прицелившись, метнула. Спина тут же отозвалась хрустом и острой болью, в глазах потемнело, я невольно покачнулась, и Витя тут же поддержал меня. Спина все еще пульсировала болью, а перед гла-зами все расходились круги, когда я услышала тихое жужжание выезжающей лестницы — Вот это меткость! — восхищенно проговорил Петр — Алёна, что с тобой? — обеспокоенно спросил Витя, обнимая меня и прислоняя к себе — Спина, — сквозь стиснутые зубы, ответила я и, с трудом открыв глаза, тут же увидела льдистые глаза Снегова, кажется, я впервые увидела в его глазах столько тревоги. Боль в спине как-то сразу же отодвинулась на второй план, я невольно прижалась к нему и схвати-лась еще и второй рукой за его куртку. — Я, конечно, дико извиняюсь, но нам лучше идти, — с иронией в голосе проговорил Дима, если бы не спина, я бы с удовольствием дала ему подзатыльник. Из того подвала я поднялась последней и тут же наткнулась на драку. Слегка растеряв-шись, я опять прижалась спиной к стене. Мне понадобилось пару секунд, чтобы сориентиро-ваться, где свои, а где чужие и вообще понять, что происходит. Судя по всему, мои ребята, выйдя из подвала, нарвались на местных амбалов и именно с ними сейчас сцепились. Как-то их слишком много здесь! Надеюсь Вольский еще не ушел. Я посмотрела на маячок и с удовольствием заметила, что он горит ярко красным огнем. Если Павел Сергеевич не ушел, скоро будет здесь. Я внимательно следила за этой дракой и боялась пошевелиться. В один момент я увиде-ла, что к стоящему ко мне боком Торину сзади подходит один из этих амбалов. Испугавшись, я даже забыла про боль в спине, рука сама потянулась к ножам. Момент метания ножа я даже сама не заметила, просто нападавший вдруг упал, а я вдруг сообразила, что впервые в жизни применила оружие к человеку. Сглотнув ком, я всмотрелась в поверженного амбала и вздох-нула с облегчением — Все в порядке, не смертельно, — проговорила я, успокаивая сама себя — Почему просто не крикнула? — удивленно спросил Торин. К его чести стоит сказать, что обернулся он сразу же, как только я метнула нож — Если бы я крикнула, ты бы не успел обернуться, — хмуро ответила я, со страхом при-слушиваясь к нарастающей боли в спине — Ну, ты Вильгельм Телль просто, — качая головой, проговорил Дима, оглядывая повер-женного мной амбала. Кстати, драка уже закончилась, а я даже не заметила! — В юбке, — хмыкнув, добавил Торин. — Кто-то идет, — тихо заметил Витя, подходя ко мне — Это, наверное, Вольский, — устало ответила я. Спина совсем разболелась. — Вольский? — переспросил Дима — Он самый, — раздалось со стороны выхода голос Павла Сергеевича, — что уже и дождать-ся не могли?! Глава 8 Я сидела с закрытыми глазами на заднем сидении машины Вольского и совершенно не помнила, как я в нее попала. На данный момент я чувствовала только боль в спине, с которой безуспешно старалась справиться. Получалось плохо, меня уже била дрожь, голова была чум-ная и к горлу подкатывала тошнота. Я судорожно сжимала ручку двери и почти теряла созна-ние, откинув голову на спинку сидения. Дышать глубоко тоже было больно, и вообще у меня было такое ощущение, что вместо тела у меня один оголенный нерв, любое движение отзыва-лось болью и темнотой в итак закрытых глазах. Сквозь нарастающий шум в ушах я слышала собственное судорожное дыхание, которое у меня все не получалось хоть как-то выровнять. Я еле сдерживалась, чтобы не начать стонать от боли. Нужно срочно брать себя в руки, пока есть что брать! Нужно отвлечься от боли, забыть ее! Отвлечься и забыть. Ну же, Алина, ты можешь! Давай! Ты в лесу. Я в лесу. Лес. Зеленые деревья. Мягкая зеленая трава под ногами. Вдалеке косой сол-нечный луч, в котором кружат белые соцветия одуванчика. Дует теплый ласковый ветер. Где-то высоко кричат ласточки. Совсем рядом дятел стучит. Ручей журчит. Чистый, прохладный, звонкий. И все хорошо. Тихо. Спокойно. Не нужно никуда спешить. Не нужно ни о чем ду-мать. Тишина и покой. Все хорошо… Очнулась я, как мне показалось почти сразу. Открыв глаза, я увидела до боли знакомую люстру на потолке. Такая же была в доме у Артура. Значит я у него. А как я здесь оказалась? Я опять закрыла глаза, пытаясь вспомнить. Огонь. Горит шкаф, ногам очень холодно… Кажется, я упала. Выпала из окна. Теперь понятно откуда эта скованность в спине и легкая тошнота. Нужно вставать и найти хоть что-то доказывающее связь Ладова с похищением украшений. Нужно встать. Сейчас еще немного полежу и встану. Сейчас… Витя! Я резко распахнула глаза. Я же… В голове шумело, как будто там поселился рой пчел или ос. Я ничего не могла толком вспомнить. У меня перед глазами были то окно в огне, то холодная темнота. Я смотрела на люстру, и все пыталась хоть как-то понять, что произошло. Вдруг я скорее почувствовала, чем услышала какое-то движение справа от себя и, с тру-дом повернув голову, увидела беловолосого мужчину, спящего в кресле. Я слегка нахмури-лась, пытаясь заставить мозг работать, и почти сразу пришло понимание, словно молния тем-ноту разрезала. Перед глазами каруселью пронеслись воспоминания, заставив меня слегка прикрыть глаза, прячась от них, но сложно спрятаться от того, что в твоей голове. Да, я у Артура, но ничего искать не надо. Да, я упала, но не из горящего окна, а на хо-лодный бетон подвала. Да, я опять пострадала из-за Тони, но на этот раз я сама во всем вино-вата. Я и вот этот беловолосый — Витя, — я даже сама еле расслышала свой осипший голос, но Снегов открыл глаза, а я тут же почувствовала как слезы навернулись на глаза. Пару секунд Витя молча смотрел на меня, а потом одним рывком пересел на кровать рядом со мной и дотронулся до моей руки. Я только сейчас заметила, что от моей руки тянется тоненький проводок к капельнице. — Все так плохо? — сглотнув ком, спросила я, слезы мешали нормально видеть, но я все же увидела улыбку Снегова и на душе как-то сразу стало легче. — Все уже хорошо, — ответил он, слегка пожимая мою руку. — Где остальные? — спросила я — Не волнуйся, с ними все в порядке. Дипломаты увезли их на материк, — спокойно отве-тил Витя, не отпуская моей руки — А ты почему остался? — голос понемногу окреп, но чувство общей паршивости еще не прошло — Хотела от меня избавиться? — грустно усмехнулся Витя — Да, — честно ответила я и, отвернувшись, закрыла глаза. Еще несколько дней я провалялась в таком состоянии, чувствуя присутствие Вити. Он не говорил мне больше ни слова, если честно я была этому даже рада. Я не знала как мне вести себя с ним дальше. Я знала только то, что не могу простить ему всё то, что мне пришлось пережить после их исчезновения, результатом которого стало то, что я теперь лежу в чужой постели под капельницей и с трудом могу вообще шевелиться. Вольский приводил врача и только после его ухода меня как будто холодной водой об-лили. — А вы Тоню нашли?! И врача того?! — приподнимаясь на локтях, воскликнула я. Воль-ский и Снегов одинаково замерли, а потом, переглянувшись, непонимающе уставились на меня — Какого врача? — тихо, будто у буйной сумасшедшей, спросил Павел Сергеевич — Он работал на Захарова в Подземелье и спас меня тогда от яда, — падая обратно на по-душки, пробормотала я. Спина уже не болела, но противная скованность все не проходила. Нужно с этим заканчивать иначе я тут год могу проваляться. Привстав на локтях, я резко села и откинулась на подушки. Спина слабо попыталась сопротивляться глухой болью, но я ее проигнорировала. Витя дернулся было ко мне, но я остановила его весьма мрачным взглядом, — Значит вы их не нашли, — хмуро резюмировала я — Алина, а ты вообще уверенна, что видела их? — осторожно спросил Вольский — Если я под капельницей, это еще на значит что у меня галлюцинации! — резко ответила я. Перспектива еще раз повидаться с Тоней и тем врачом меня абсолютно не радовала. — Там мы их не видели, — твердо ответил Павел Сергеевич — Можете считать меня сумасшедшей, но они там точно были, — буркнула я, пытаясь по-нять, чем мне грозит эта встреча. По всему выходило, что ничем хорошим. Вольский ушел почти сразу, пробормотав что-то насчет своих обязанностей. Я лишь фыркнула в ответ на его бегство. Витя проводил его до двери и через пару минут вернулся с какой-то решимостью на лице — Алён, поговори со мной, — попросил он. А я вдруг испугалась, потому что совершенно не понимала, что я к нему чувствовала. С одной стороны я не могла простить этого его исчез-новения, но с другой стороны до колик боялась его потерять. — Вить, мне сейчас не до этого, — пряча страх за злостью, ответила я. Витя, проигнориро-вав мой тон, уселся рядом на моей кровати и посмотрел мне прямо в глаза. — Ты почти ничего мне сказала за всё это время. Может, хватит уже от меня бегать? — тщательно скрывая раздражение, спросил он, в конце фразы почти срываясь на свои излюб-ленные зловещие интонации. На этот раз они на меня сработали в совершенном ином направлении. — Я от тебя не бегаю. В моем состоянии это несколько сложно, — съязвила я — Алёна! — осуждающе проговорил Витя — Да я просто не знаю, что тебе говорить! — повысив голос, нервно ответила я, чувствуя легкую панику — Тогда ори на меня, матом крой, но не молчи! — также повышая голос, воскликнул Сне-гов — Да не могу я на тебя орать! — злясь, воскликнула я и тут же поморщилась, спине не по-нравился такой всплеск эмоций, и она кольнула, напоминая о себе. Витя вздохнул и с грустью спросил — И что ты предлагаешь? — Может, хотя бы попробуешь извиниться? — вспоминая свой сон и те эмоции, что пере-жила, скептично поинтересовалась я. Витя как-то странно на меня посмотрел. М-да, извиняться он даже не собирается. Я с грустью усмехнулась, — что и требовалось доказать. Вить, я для тебя вообще кто? — Алён, ты… — Витя явно забуксовал, пытаясь подобрать слова. Я наклонила головой и внимательно за ним наблюдала, чувствуя себя мазохисткой. — Ясно, — со вздохом проговорила я, — что ты же от меня хочешь, если даже сам не знаешь, кто я для тебя? — непроизвольно переходя на шепот, грустно проговорила я. М-да, захотела любви — получила. Надо было просить о взаимной любви. В следующий раз учту. Вот только мне этот следующий раз уже не нужен. Прежде чем уехать отсюда, я должна еще кое-что сделать. Я себе пообещала, отступать нельзя. Я должна встретиться с Анжеликой Андреевной. Должна, значит сделаю. Вопрос в том, как? Я уже вставала и даже могла немного ходить по квартире. Долго ходить мне Снегов не давал. Общаться с ним стало еще тяжелее, чем было до этого. Я не знала и даже предполагать боялась, что будет с нами дальше. Я уже сделала свой шаг, уже давно сделала, теперь шаг за ним. Вот только куда будет этот шаг? Отмахнувшись от этих мыслей, я подошла к телефону. Звонить Анжелике напрямую равносильно самоубийству, значит, будем действовать в обход. На ум приходила только Ан-желина с ее розовыми штанами, вроде у нас с ней сложились более-менее нормальные отно-шения, плюс я вроде как мужа ее спасла. Решено, звоню ей. Вздохнув, я открыла записную книжку, которая лежала рядом с телефоном и нашла там номер телефона Анжелины. Когда я потянулась к телефону, за моей спиной раздался вкрад-чивый вопрос, заставив меня нервно дернуться и поморщиться от боли в спине