Под закрытыми дверями, в коридоре, толпилась какая-то часть преподавательского состава, поскольку дверь на кафедру была закрыта волевым решением полковника Блекстера. — Ну, я услышал тебя, — изобразив задумчивость, якобы невзначай отвёл взгляд в сторону шеф. — Но я не до конца понимаю, чего ты сейчас хочешь от меня? Даю тебе честное слово. — Заведующий кафедрой решительно поднял глаза на товарища. — Ко мне, в отличие от тебя, почти никто не обращался. Тем более, уж точно никто не обращался в таком формате, как твоя вчерашняя встреча за воротами. — О-о-о, а ты молчишь! — весело протянул подполковник. — Значит, кто-то и с тобой говорил? Жду подробностей. — Он требовательно покачал ногой перед лицом собеседника. — Да какие там подробности… — сейчас Блекстер смотрел ровно и не мигая. — Позвонили из верхнего штаба, знакомые знакомых. Вначале около получаса месили воду в ступе ни о чём. Затем очень издалека намекнули: если будут какие-то нештатные ситуации на территории, лучше соблюдать спокойствие и нейтралитет. Во все колокола не звонить. Не приказ, и даже не пожелание. Именно что ни к чему не обязывающие намёки. — И ты мне только сейчас об этом говоришь?! — брови Бака взвились почти что на затылок. — Так а кто думал, что оно всё до такого дойдёт?! — не остался в долгу начальник, взмахивая рукой в сторону окна. — Знаешь, давай заново, спокойно и конструктивно… Какие бы ни были сейчас наши с тобой эмоции, повлиять лично мы ни на что не можем. — Шеф требовательно впился взглядом в куратора. — Согласен, — уныло вздохнул подчинённый. — И мне вот что не до конца понятно. Ждать ли третьего? И если да, растолкуй мне, как начальник: рассчитывает ли наша кафедра на вооруженные силы в принципе, как на источник правового иммунитета? Или будет, как обычно? «Вы держитесь, отбивайтесь. Если отобьетесь — молодцы. Но если вдруг чего-то не то, то мы вас…!» — Нашёл, о чём спрашивать, — насмешливо фыркнул Блекстер. — Ты лучше скажи, как монстр прикладной методики. Чего они с такими дровами, как у тебя в записи, на такую задачу полезли? — Знаешь, я успел подумать об этом. Пока ехал. — Бак слез со стола начальника и вернулся к окну. В самую первую минуту общения, закрыв изнутри двери кафедры на все возможные замки с разрешения шефа, он первым делом сбросил тому запись от своего соискателя. — У меня есть только одно логическое этому объяснение… Куратор непритворно задумался и замолчал. Полковник, подождав секунд десять, продублировал свой вопрос: — Почему именно эта модификация овода? Это же дрова позапрошлого века? Неужели они лезли к нам, на серьёзный объект, подставляясь сразу под такую кучу статей — и им зажали нормальную снарягу?! — Самое первое, что просится в голову, это надёжность, — не согласился старший преподаватель. — В отличие от прочих комплексов, несмотря на очевидные минусы, у этого есть один непобедимый плюс: он прост, как молоток. Примерно так же безотказен. Из строя не выводится ни при падении, ни при перегреве, ни при переохлаждении. Как и при всех остальных пертурбациях, которые теоретически могли приключиться и с исполнителем, и с прибором на территории нашего заведения. Где одарённых среди учащихся — десять из десяти. И можно нарваться даже на полноценную плазму в исполнении третьего курса. Полковник видел, что Бак может сказать что-то ещё, оттого требовательно смотрел на товарища. — Есть ещё момент… — продолжил куратор. — Может, они от себя работают? Что было под рукой, то и взяли? Из неподотчётного? — Вот я именно на это тебе и хотел намекнуть, — хмуро кивнул начальник. — У меня вообще нет и никогда не было предчувствия. Но именно сейчас оно вопит, как резаное: это чистой воды самодеятельность! Я вчера сразу не понял впопыхах; а сейчас с тобой, вспоминая и интонации, и подстрочник, уверен на все сто! Нифига это не санкционированные действия. Бак вздохнул: — Только с правовой точки зрения, в нашей с тобой ситуации это всё равно ничего не меняет. В свете меморандума местного муниципалитета, у всех нас без исключения связаны руки. — Офицер явно имел в виду усреднённых федералов. — Что, даже не попробуем прикрыть пацана? — Почему не попробуем? Попробуем… Но мы всё время опаздываем. Клянусь, я ломаю голову, не отрываясь! У меня хороших решений пока не просматривается. А судя по сегодняшнему утреннему пассажу, я шага на три отстаю в анализе от той стороны. — Подполковник стоял спиной, но выражение его лица угадывалось даже с такого ракурса. — Хреново отдавать команду «огонь», если не распределены сектора и не обозначены ориентиры, — отстранённо согласился заведующий кафедрой. _________ Разговор двух неустановленных абонентов. — Доброе утро. — Добрее бывало… — Вы узнали меня? — Ближе к делу. — Немолодой мужчина, шагающий по территории Корпуса, не стал активировать голографический режим, поскольку его собеседник разговаривал втёмную. — Вы уже в курсе о происшествии в вашем заведении? — Что стряслось? — идущий явно напрягся. — Вы ещё не на месте… — понятливо констатировали на том конце. — Как дойдёте до кабинета, в сводке будет происшествие. У меня просьба. На наш труп не обращайте внимания, пусть работает военная прокуратура. Просто спустите на тормозах. — Бл#дь!.. — Но пострадавшего мальчика, пожалуйста, посетите в этом вашем лазарете срочно. Это же не является отклонением от привычных процедур? Мне нужно знать как можно скорее его клиническую картину и текущее состояние. Больше ничего. Не слишком тяжёлая задача для будущего пенсионера от безопасности? — А ваших возможностей не хватает? — съязвил уже почти бегущий вприпрыжку человек. — Медсектор переведён в первый режим, внешние сообщения отрезаны. — Не принял остроты собеседник. — Со своей стороны, обещаю забыть о вас и больше никогда не тревожить… — Даже если вас будут резать на части! — перебил пожилой. — Я сам вас наберу через сорок минут. _________ Анна едва успела. После разговора с куратором своего товарища, она начала уверенно подозревать: такие грандиозные вещи на территории Корпуса без ведома федералов происходить не могут. Прямо сейчас, пусть и косвенно, наследница юридического клана получила тому почти материальное подтверждение. И пусть для доказательной базы в суде считанного ею между строк будет недостаточно, так здесь ведь и не суд. А в свете последних меморандумов муниципальной Ассамблеи, представительнице семьи Хаас никакие разрешения не были нужны для того, чтобы занять ту позицию, которую она сейчас собиралась транслировать. — Вы не подойдёте к нашему доверителю до тех пор, пока у вас не будет соответствующим образом заверенной бумаги от Ассамблеи кланов. — Чётко и холодно сказала маленькая светловолосая третьекурсница, преграждая штатному безопаснику Корпуса вход в помещение. — Девочка, ты в своём уме?! — изумился немолодой мужчина, широко раскрывая глаза. — Не совершайте повторно одну и ту же ошибку. — Невысокая и субтильная блондинка без помпезности и буднично активировала какой-то специальный режим коммуникатора ВАРВАР. Стоившего больше полугодовой зарплаты стоявшего перед ней уже пожилого офицера. — Я, Анна Хаас, законный представитель находящегося внутри… наблюдаю попытку нарушения муниципального меморандума от… пытающийся незаконно проникнуть в помещение, где находится недееспособный доверитель клана Хаас, знаком мне лично и является федеральным служащим, чьи полномочия на территории Муниципалитета в настоящее время являются недействительными… Поживший и немало повидавший, наполовину пенсионер сейчас отлично понимал, что чувствует тигр в клетке. Девка тупо гнула свою линию, по полной используя преимущества недавно возникшего и временного (будем надеяться) правового коллапса. Сдаться в такой ситуации было не просто унизительно, а и решительно невозможно. Мужчина досадливо крякнул и, прикрыв глаза на всякий случай, уверенно сделал шаг вперёд. Пахнувший в лицо жар, казалось, опалил кончики ресниц и волос. — С ума сошла?! — шустро отпрыгнул назад мужчина. — Да я тебя щас…! — Ещё одно ваше движение — и я вызову физзащиту своего клана. — Бестрепетно парировала пигалица. — Будете потом им объяснять и о ваших намерениях, и о федеральных полномочиях, которые недействительны. Без бумаги Ассамблеи к нашему доверителю вы не подойдёте. По крайней мере, пока я в сознании и жива, не подойдёте, — прикинув что-то, добавила девочка. — Тем более что мы сейчас готовим расширение иска о вашей преступной бездеятельности. У юридического представителя Алекса Алекса есть основания полагать предумышленную злонамеренность федерального правительства. Данное довожу до вас официально, как до одного из ответчиков по этому иску. — Она покосилась на видеофиксатор и продолжила. — На всякий случай: лично против вас будет возбуждено сразу два производства. И как против должностного лица, допустившего халатность на вверенной территории; и личный иск, на основании некомпетентности и злонамеренности. — Твою ж мать… — пожилой мужчина растерянно отошёл в сторону, лихорадочно думая, что бы такое предпринять. Ни для кого не секрет: когда Столица договаривается с такими вот муниципалами, в качестве жертвенных пешек чаще всего выступают именно федеральные служащие, которыми не жалко пожертвовать. Например, пенсионеры. Со всех сторон являющиеся отработанным материалом, который повторно не используешь. Ещё и на пенсии экономия. _________ Там же, через тридцать пять минут. — Вы выяснили то, что я просил? — ИДИТЕ ВЫ НА#УЙ СО СВОИМИ ПРОСЬБАМИ!.. _________ Ещё через минуту. «Данный абонент не может быть вызван иначе как через муниципальную программу связи. Приносим извинения за доставленные неудобства. Федеральные каналы связи в этом секторе временно недоступны. Пожалуйста, обратитесь к своему поставщику услуг» Глава 3 Когда каталки заруливают в медсектор, двое здоровяков быстрыми и точными движениями перекидывают нас в две стоящие рядом реанимационные капсулы.