— А неприятностей с законом мы не боимся? — подал голос из-за спины брат покупателя, кажется, адекватно ситуацию не оценивавший. — Тут понимаете какое дело… вообще-то, они и есть закон в нашем агломерации, — абсолютно серьёзно проговорил парень. _________ Там же, через пятнадцать минут. — Слушай, какая тебе вожжа под хвост попала?! — Старший брат, отреагировав на поступившее сообщение, сейчас растерянно демонстрировал экран собственного комма младшему. На экране загорелось официальное предупреждение сразу от трёх департаментов местного самоуправления. — Быстро валим отсюда! — моментально сориентировался младший. — Это именно что предупреждение! Похоже, они с девкой и в самом деле не из самой простой семьи. Надо просто за три часа отсюда уехать, пока оно в законную силу не вступило… _________ — Слушай, я тебя во всём поддержу. Но сориентируй меня, пожалуйста? Сколько ещё подобных сделок ты собираешься проворачивать? — Хаас качает в воздухе ногой на моём стуле и абсолютно безразличным взглядом наблюдает, как я раскладываю пачки наличных по кровати. — А какая разница? — задаю встречный вопрос ей. — Ты же сейчас всё равно можешь в городе творить всё, что угодно. Мы никого не щемим, чужого не берём. На чужие караваи рта не раскрываем, хотя и могли бы попытаться… В чём вообще проблема? — Неприятно это всё, — чуть подумав и нахмурившись, отвечает Анна. — Понимаешь, не могу объяснить словами. Но такие ощущения, как в говне искупалась. От неожиданности начинаю непристойно ржать: — Ты и такие слова знаешь? — Ну так это твоё выражение, — она индифферентно пожимает плечами. — С кем поведёшься… Маленькая блондинка вздыхает, поворачивается к кофеварке и втыкает кнопку запуска. После этого разворачивается обратно и усаживается на стуле по-турецки: — Ну а всё-таки?.. Я вопрос задала. — Это была последняя партия, — вздыхаю. — На опте с этого момента ставим крест, потому что возобновлением поставок товара в обозримом будущем и не пахнет. — Что так? — Якобы участливо, а на самом деле ехидно, веселится Хаас. Которой явно понравился мой ответ. — Всё просто. Жойс в коме. Без неё туда ехать не хочу, хотя возможно и придётся… Мне этот бизнес и самому не нравился с самого начала. Но она, во-первых, к моменту нашего с ней разговора всё наладила. Во-вторых, заявила, что есть куча бизнесов, построенных на контрабанде. Вроде как и по двести лет возрастом темы есть. — Красноречиво изображаю мимикой недосказанное. — Ну и, у неё были кое-какие последние желания, так что… К сожалению, перспективы пока не ясны. Градус веры в лучший исход внутри себя я поддерживаю без снижения, даже Алекс вон удивляется. Но это никак не отменяет моей аккуратности в исполнении её просьб. Изложенных в бумаге нотариуса. — А зачем тогда всем этим занимаешься? — Анна указывает глазами по очереди вначале на деньги на кровати, затем — на большие сумки в углу, внутри которых находятся образцы товара общим весом в несколько десятков килограммов. — Обещал ей помочь кое-каким людям. — Не хочу сейчас пояснять тонкостей… — Для этого нужно было конвертировать товар в деньги. У Жойс были обязательства, в том числе морального плана. — Так это им деньги и предназначены?! — моментально ухватывает суть наша будущая звезда юриспруденции. — Ну да. У меня на карте вон, баковские роялти ещё не все потрачены. Мне столько не надо… — Слушай, а ты турнира что, вообще не боишься? — Хаас резко меняет и тему, и тон. После чего спрыгивает со стула, подходит ко мне и зачем-то кладет свой подбородок сзади на моё плечо. — Куратор помог с подготовкой. Где-то достал записи тренировок и предыдущих боёв фаворитов турнира. — И что это тебе даёт? — в голосе Анны слышится явное сомнение. — Так я в тренажёре, — многозначительно указываю пальцем себе на висок, — прокрутил наиболее вероятные сценарии. Так что, ответ нет. Не боюсь. — Слушай, а ты точно учитываешь все последствия? — она снимает подбородок с моего плеча и принимается ходить по комнате. — Ты понимаешь, что ты там будешь абсолютно один, среди моря ненависти? Я сейчас и про сам турнир, и про вариант, если ты хотя бы до полуфинала доходишь. Там даже одарённому было бы непросто! Поверь, я знаю, о чём говорю! А ты ещё и не клановый… Это очень серьёзное давление на психику в твоём случае, — раздельно, почти по слогам, выговаривает Анна последнюю фразу. — Твой куратор тебе либо не сказал, либо не счёл важным. — А сейчас мы с тобой в Корпусе буквально купаемся в почитании? — смеюсь в ответ. — И мне тут с первого дня просто розами путь выстилали? — Ну-у-у, лично у меня есть кое-какие точки опоры. — Неуверенно бормочет Хаас, моментально сдуваясь. Не буду ей сейчас напоминать, где она ночлег ищет после каждого такого общения с этими «точками опоры». Потому что, вижу по ней, и сегодня ночевать она навострилась на моём балконе. В противном случае, пакет с бельём с собой бы не волокла сюда. _________ Когда Единичка предупредил о том, что деньги поступят в полном объёме, Чоу вначале не поверила. Не то чтобы она пристально следила за ним всё время. Просто исчезновение достаточно крупной (даже по её меркам) партии товара, обязательства за который повисли на Единичке, в понимании китаянки делали в ближайшее время оплату от пацана ей невозможной. Разумеется, если совсем честно, она не собиралась тормозить реабилитацию его (и Камилы) подруги даже при отсутствии денег. Хотя бы и потому, что необходимые препараты уже поступили (и хорошие отношения с доктором Карвальо тоже чего-то стоили). Кроме того, альма-матер китаянки была не на шутку заинтересована итогом применения полученной контркультуры в данном случае: «Запас большим не бывает». Опыт успешных решений лаборатории — это всегда опыт успешных решений. Иногда он стоит много дороже денег. А самое смешное, что деньги от пацана действительно поступили. Чоу вначале не поверила. Затем бросила всё и проверила платёж ещё раз. Отправитель был мутным. Несмотря на это, деньги пришли вполне реальные. Из природного упрямства, она билась ещё полчаса, но так и не смогла деанонимизировать отправителя. Глава 26 — Алекс, а вы не хотите написать статью? — Бак, которому, как обычно, не спится с утра, до неприличия оживлён. Даже руки отчего-то потирает, чего за ним обычно не водится. Как правило, он демонстрирует холодную вежливость; максимум — сдержанный интерес, но это если его совсем чем-то особенным зацепить. Когда он сегодня утром, по своей обычной дурацкой привычке, со своей стороны принудительно активировал мой комм в режиме двусторонней связи, из ванной, как назло, к себе на балкон шагала мокрая Хаас. В тапочках и с голой жопой. Чёрт его знает, что Бак подумал по этому поводу… Так-то, майка на ней была. Но не уставная, а какая-то галантерейная, женская; не знаю правильного слова. Анна говорила название, но я не запомнил. Доставала эта майка по длине ей ровно до талии, а больше на нашей звезде юриспруденции ничего и не было. Я б и внимания на это не обратил, как обычно. Но Бак отчего-то выпучил глаза, указывая мне за спину, всхрапнул и многозначительно поинтересовался — всё ли у меня по плану и порядке. А когда я ответил, что она вообще последнее время именно так и повадилась ходить (порой даже без майки), он многозначительно покивал. Как будто что-то недоступное моему пониманию имел ввиду. И не скажешь ведь про чип и Алекса. Я-то вижу, что никаких личных и особенных планов в мой адрес у начинающей юристки нет. Но если не упоминать про мои незадекларированные возможности, относящиеся к чипу, то такое утверждение будет голословным. Бак, ещё какое-то время пофыркав, позвал меня на кафедру, для разговора в рамках чего-то там по турниру. Ну я оделся и прибежал. — Честно говоря, не замечал за собой публицистического таланта, — осторожно отвечаю в ответ на вопрос про статью. — Но вы обычно просто так ничего не спрашиваете. Если вы заговорили об этом, значит, какой-то план у вас есть, — продолжаю думать вслух, Бак это любит. — Просто мне этот план пока не понятен. — Точно. И публицистический талант вам не понадобится. На кафедре кроме нас никого нет. Куратор же просто лучится каким-то нездоровым энтузиазмом. — Вы отличаете научный стиль от художественного? И оба — от научно-популярного? — он останавливается у окна и поворачивается в мою сторону, в руке удерживая чашку с кофе. Мне почему-то не предлагается. Ну ладно. — Специально не учил, — пожимаю плечами. — Но с точки зрения стилистики языка, разницу понимаю. Продолжать?