У мальчишек начался непонятный, новый и странный для всех процесс учебы на самоудаленке. Так-то, если честно, начался этот процесс не столько для них, сколько для головной боли взрослых, которым теперь требовалось организовать детей для удаленной учебы. Ну, подлаживались к новым условиям, приспосабливались. А на выходные Игорь с Вестой и детьми приезжали на три дня в поселок – с вечера пятницы до утра понедельника – отдохнуть на природе, побыть вместе, сплачиваясь вокруг их беды. Слава богу, у них с ограничениями по передвижению было попроще, чем в столице. Вот так и наладили режим и быт. Держались вместе. Андрей с Ольгой все еще не пришли в сознание… Прилаживались к непростым реалиям жизни, усваивая вошедшие в обиход неизвестные ранее слова и понятия: коронавирус, самоизоляция, социальная дистанция, инфопаника, маски-перчатки, санитайзер, работа на удаленке, гражданская ответственность… И каждое утро напряженное ожидание новостей, как сводок с фронтов, о количестве заразившихся и умерших. Как в каком-нибудь америкосном фильме про апокалипсис, где все пропало и жалкие кучки людей героически выживают среди руин. Мрак какой-то. Ну этим в основном грешила Кира Павловна – жадно слушая все новости и пояснения всяческих специалистов, с предположениями о том, что хрень-то крепчала. Глафира к статистике была равнодушна, а Роман Матвеевич ровно-спокоен, аргументируя свое спокойствие тем, что Россия чего только не прошла за свою историю, а поди ж ты, и поныне стоит и стоять будет. – Цивилизация пришла в дом колхозника! – посмеивалась Глафира, когда первый раз налаживала с помощью онлайн-платформы приложения Zoom коллективную репетицию с актерами на той самой пресловутой удаленке. Да уж, только попадая в определенные обстоятельства, человек начинает по-настоящему ценить и понимать то, что не замечал раньше, принимая как должное и обыденное. Например, свободу. А в их частном случае – то, что в распоряжении у них имелся большой, удобный дом с огромным участком, за забором которого поднималась рощица, тянувшаяся на полкилометра к северу, где постепенно переходила в небольшой лесок. И во всей этой красоте можно было свободно гулять, соблюдая «социальную дистанцию» хоть вдоль, хоть поперек, хоть наискосок с вывертом, что, как ни крути, а в карантинных реалиях чистый рай. Только вот как сказал Савва: «Природа распсиховалась что-то». Очень точное замечание – у природы, видимо, какой-то свой вирусный карантин образовался, поскольку кидало ту природу с погодой как на качелях – то потеплело, все растаяло и потекло, то мороз припечатал не слабо так, то вроде выправился привычный температурный режим. Так нет, реальная жара, не положенная ни по каким календарям, накрыла на несколько дней. И хоть им повезло куда больше, чем москвичам, и карантин в их крае объявили позже, да и сами карантинные меры были не столь жесткие, например разрешалось посещать парки, но все же, все же. Театр-то закрыли на неопределенный срок. Решив, что детям по-любому лучше в такое время находиться на природе, Игорь перевез к ним на время карантина Лику с Потапом, чтобы не сидели в городе, а они с Вестой остались дома, поскольку Игорь работал, его фирма не закрывалась, да и за их совместными делами с Андреем надо было присматривать, производство налаживать, а Веста, заботливая жена, мужа не оставляла. Вообще-то они весело жили в том карантине. Распорядок такой: утром до обеда все работают – мальчики и Лика делают школьные задания, которых, к слову, было до крыши и выше, будто все учителя одновременно перепугались, что, не дай бог, детям мало поназадают и, не дай бог, у учеников образуется свободное время, которое те не будут знать, чем заполнить. Ну очень как-то перестарались с этими заданиями, ей-богу. Хорошо, у них ровно, стабильно и достаточно мощно работал Интернет. Деваться некуда – выполняли школьную программу. Причем все. В том смысле, что одних мальчишек и Анжелику на эти «шахты» по добыче знаний не бросали, и взрослые по очереди, а порой и все втроем, скопом, сидели и корпели над уроками, будь они неладны, вместе с детьми. Ну и малышню надо было чем-то занять. А у Глафиры еще и репетиции, читки с актерами в режиме конференции-онлайн. Но свободного времени тоже хватало. И вот тогда-то они вытворяли что хотели, придумывая захватывающие развлечения. Можете не сомневаться – ставили спектакли по детским коротеньким пьескам и отрывкам из сказок. Костюмированные, как положено, с декорациями. Участвовали все, кроме «оператора», записывавшего эту историю на видео. Или придумывали поиск «сокровищ», которые прятал кто-нибудь один, по жребию, а все остальные, переворачивая дом, искали с повышенным энтузиазмом, устраивая настоящий квест. Очень шумно и эмоционально играли в настольные игры. Присоединялись к мальчишкам, когда те занимались своей борьбой с учителем по онлайн-трансляции, это вообще отдельный цирк – когда Агашка с Потапом, старательно отклячивая попки, повторяли за братьями упражнения и выделывая кренделя ногами. Записывали, конечно, на смартфоны и угорали потом от смеха, пересматривая. Танцевали все вместе, дурачились, книжки читали с выражением, учили и пели песни, играли в футбол, ходили в рощу. А также бегали, прыгали, верещали-орали, «помогали» деду Роману чинить-пилить по хозяйству и перекапывать землю в теплицах, выращивали рассаду на окнах под руководством Киры Палны. И бесконечно готовили что-то эдакое, насмотревшись кулинарных уроков в Инстаграме. Дел невпроворот. Еле успевали. Весело, дружно, хохоча. «Мир уцелел, потому что смеялся» – как утверждает девиз габровского фестиваля. Вот это абсолютно точно. Особенно когда ты заперт на неопределенный срок в небольшой квартирке, столицей которой стала кухня. Одно плохо – в больницу, где лежали Андрей и Ольга, так пробиться и не удалось через строжайший запрет, как Игорь ни пытался договориться, даже тогда, когда Андрей пришел в себя, а за ним через два дня и Ольга. Врачи разводили руками от удивления, в один голос дружно утверждая, что это просто чудо, потому что не могло быть такого. Не могло, и все. Слишком тяжелое состояние у обоих, да и кома затянулась. А у нас вот чудо. Устроили красивый, торжественный праздник по этому поводу – накрыли роскошный стол, откупорили бутылочку вина, детям налили компота, чокались, кричали «ура!», праздновали. Игорь уговорил врачей передать Андрею с Ольгой по планшету для связи с семьей, понятное дело, после тщательной дезинфекции гаджетов медперсоналом. Вечером, когда «большая» семья собралась у огромной телевизионной плазмы, на которую Роман Матвеевич вывел картинку с компьютера Глаши, а «малая» семья – Игорь с Вестой в городе у монитора, они смогли связаться с Андреем и Ольгой и общаться все вместе, в уже лихо всеми освоенном режиме конференции. Конечно, ребята были еще очень слабы и еле-еле разговаривали, скорее хрипели не всегда понятные и не совсем вразумительные слова, но они смогли увидеть их живых, в сознании, в разуме, и это было такой огромной радостью, таким чудом, что плакали и смеялись одновременно все, пока это слезливое безобразие не прекратила возмущенная медсестра в палате, отключив связь. А семья, находясь под впечатлением от этого первого и столь важного для всех, даже знакового разговора с родными, устроила праздничное застолье, не выходя из режима конференции – они в доме, Игорь с Вестой у себя в квартире, и даже пускали на участке фейерверк, который обнаружил в хозяйственной пристройке Роман Матвеевич, когда искал там насос. У каждого свой предел, лимит сил, воли, выживаемости и терпения. Но если брать «в общем по больнице», приходится отдать должное властям, которые чутко уловили момент, когда сидевший по домам народ определенно, что называется, созрел, но еще не начал «бродить», дав послабление режиму самоизоляции. Да и всему когда-нибудь приходит конец. И карантину в том числе. Теперь-то у них жизнь поменялась, мысленно рассуждала Глафира, сворачивая с трассы на дорогу, ведущую к поселку, – который уж раз поменялась. Андрей с Ольгой в процессе восстановления перенесли несколько операций, поправляются, их давно перевели из реанимации в другое отделение, но и там они лежат вдвоем в отдельной палате, не желая расставаться. Им гораздо лучше, но впереди предстоит долгий и очень непростой путь к выздоровлению, уже сейчас начались занятия лечебной физкультурой под руководством докторов и специалистов, физиотерапия. Великое чудо, что ни у кого из них не пострадал позвоночник и не случилось каких-то ужасных, необратимых процессов. За эти месяцы в семье закрепился определенный распорядок дня, и каждый вечер они утраивали сеанс видеосвязи с ребятами, словно с космонавтами на орбите – «я – Земля, космос, как слышите нас, прием!» Слышат они их хорошо и даже здорово, принимают участие в решении всех семейных дел и хозяйственных вопросов, и уже больше месяца, как сняли карантин в больнице и стало возможным посещение. Так что жизнь налаживается. Лика с Потапом давно вернулись в город к родителям; у Глаши – слава богу! – наконец-то началась плодотворная работа, репетиции; Роман Матвеевич и Кира Пална ведут хозяйство и занимаются детьми; у мальчиков давно закончились занятия в школе и условно начались каникулы, в которые, увы, никуда детей не вывезешь. Условно в том плане, что еще какое-то время оставались занятия в спортивной секции и у Саввушки уроки испанского, но вот уж три недели назад закончились и они. Машина привычно подпрыгнула на «полицейском» перед автоматическим шлагбаумом – все, дома. И, проехав под шлагбаумом, словно перейдя невидимую черту, Глафира ощутимо и неожиданно почувствовала, как наваливается на нее тягучая усталость. Надо же, она и не подозревала, что так вымоталась. Всякий раз ее возвращение домой вызывало бурную восторженную реакцию детей и более сдержанную, но не менее радостную реакцию взрослых членов их нестандартной семейки. Первой, как правило, к заехавшей на площадку перед гаражом машине неслась, вереща от переполнявшей ее бурлящей радости, Агаша. За ней, побросав все свои важные дела или игры, поспевали мальчишки, а уж за ними подтягивались Роман Матвеевич и Кира Пална. Сегодня выдался очень теплый денек, солнечный, ярко-прозрачный – красота. Кира Пална огородничала в теплице, и Романа Матвеевича было не видно, а увлечённая какой-то ну очень увлекательной игрой в детском уголке участка ребятня даже не услышала шума подъезжающей машины. Загнав машину в гараж, Глаша закрыла с пульта ворота и, не окликая никого, тихонечко прошла в дом, откровенно хоть ненадолго сбегая ото всех. Тишины хотелось хоть на несколько минут. Тишины и покоя. Налила себе воды, села на высокий стул, бросив на столешницу сумку, что сильно не одобряла Кира Пална, каждый раз неизменно негромко ворча на тему грязных сумок на кухонной поверхности, когда Глафира позволяла себе эдакое. Верно, в общем-то, ворчала, соглашалась про себя Глаша, но когда сил нет, то как-то и хрен бы с теми поверхностями. Вернутся силы – протрем, а не вернутся – так и все равно. Устала. Отпила воды пару глотков и потерла лоб, удивляясь, что ж это ее так догнало-то. Хотя причины, понятное дело, имелись. – Тетя Глаша! – неожиданно прокричала Агата, вдруг выскочив откуда-то посреди кухни и в полном изумлении уставившись на тетку. – Ты как здесь?! Мы же тебя ждем там! – махнула она ручонкой. – А я раз – и здесь, – усмехнулась Глаша. – А мы там! – сообщила Агаша и стала спешно рассказывать: – Построили дом, такой игрушечный. Красивый. Но мальчики говорят: он не для кукол. А для кого, хотелось бы мне знать. – И подбежав к Глаше, ухватила ее за ладошку и потянула за собой: – Идем смотреть! – Ну идем. – Тяжко вздохнув, Глафира поднялась со стула. Они вышли из дома через веранду, примыкавшую к кухне, и, уже спускаясь по лестнице, Глафира услышала приглушенную расстоянием трель калиточного домофона. – Кто-то пришел, – сказала она, отпуская ручонку Агаши. – Беги к мальчикам, я посмотрю, кто там, и приду к вам. Агата убежала, на ходу оповещая громким криком всех, что они пропустили тетю Глашу, которая уже здесь, а они и не знают! Глаша же пошла к калитке, улыбаясь и радуясь хорошим легким и крепким голосовым связкам ребенка. Но, испытав нечто непонятное, она вдруг остановилась на пару мгновений, постояла, прислушиваясь к себе и не интересуясь, что за персона пожаловала. Это оказался улыбающийся легкой, обаятельной и располагающей улыбкой мужчина. Какое-то растянувшееся во времени мгновение они стояли, молча разглядывая друг друга, потом Глафира, не отрывая изучающего взгляда от гостя, прокричала: – Дети! Отец приехал! – Какой отец?! – тут же раздался звонкий крик в ответ. – На мой взгляд, вполне себе хороший! – продолжая и

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.