Метнула яростный взгляд на отца, но он уже не смотрел в нашу сторону. Опять уткнулся в бумаги и, даже не дожидаясь, пока студенты покинут кабинет, закурил. На секунду во мне отчаянно вспыхнуло желание все исправить. Признаться, выложить на стол документы Фрая, громко заявить о своей вине и попросить снять с Ригана наказание. Но… Отец ведь этого и добивался. И в случае моего раскаяния навесил бы дополнительные наказания, не отменяя старых. И что тогда? Самопожертвование Ригана – в пекло, и туда же – мое драгоценное время. Пока я пыталась совладать с душевными метаниями и глупо топталась на месте, Риган без слов покинул ректорский кабинет. Стук двери привел меня в чувство, и я бросилась следом. Нужно извиниться перед Риганом и поблагодарить за данный шанс. Неужели он принял мои попытки найти лекарство от Тьмы? Однако сделать ничего не успела: когда вышла в коридор, Ригана там уже не было. Рука, раненная на тренировке, больше не болела, но на пары сегодня решила не идти. Раз уж выдали освобождение от занятий, выжму из ситуации максимум пользы! До вечера, пока у других шли пары и факультативы, я проторчала в библиотеке. Рылась в отделе по зельеварению, вытаскивая с полок книгу за книгой. Сначала ходила со стопками томов к читальному залу, но быстро устала бегать туда-сюда. Отстегнула от форменного платья черный плащ до середины бедра, подстелила его на пол и уселась прямо перед стеллажом. Постепенно книги с полок перебирались ко мне вниз. Я раскладывала их полукругом перед собой, и вскоре из потрепанных корешков и трухлявых страниц начала вырастать бумажная стена. Тома левитировали ко мне один за другим, но найти в них что-то полезное оказалось не так просто, как думала. Точнее, сложно было понять, что написано на документе, украденном из лазарета. А потому не знала, что ищу. Расправленный лист лежал на коленях, и за последние несколько часов я изучила его вдоль и поперек. Усталым взглядом сверлила неразборчивый почерк и боялась, что рано или поздно от моего нарастающего гнева страницы вспыхнут синим пламенем. Я даже не понимала, на кого злилась больше. На человека, который изобрел такую сложную структуру документа? На лекарку, что не писала, а будто лапой корябала? Или на себя, за то, что не могу разобраться в чем-то? Зельеварение мы проходили на первом курсе. Однако вскользь и больше для общего развития. Разбирать медицинскую документацию нас точно не учили. Я рассчитывала увидеть в записях знакомые названия эликсиров и что-то из этого понять. Но большую часть времени я расшифровывала кривой почерк и подгоняла издевательские письмена под знакомые слова. Не особо успешно. Мне не терпелось встретиться с Эйлин и поделиться с ней найденной зацепкой. Уж студентка Академии зельеварения наверняка должна знать, как решить эту задачку с рецептурой! Но до вечера Эйлин, как и остальные темераты и охотники, на занятиях. Расписания подруги у меня нет, и искать ее в огромном замке – все равно что иголку в стоге сена. Бесполезно. Потому для начала и попыталась распутать непонятное дело сама. Из-за медицинских головоломок умудрилась опоздать на ужин и явилась в столовую, когда она уже опустела. Накидала на поднос оставшиеся блюда, выставленные на раздаточной, и в гордом одиночестве плюхнулась за стол, усыпанный крошками. Выложила перед собой листок с немногочисленными пометками и, пока ела, прожигала его взглядом. Надеялась, что накатит озарение, но получила только новую волну раздражения. Ну а чего можно было ожидать? Единственное, что я поняла за часы, проведенные за книгами, – Фрай принимает стабилизаторы. Но их прописывают всем в лазарете. Даже мне сегодня их давали. Пребывая далеко не в радужном настроении, я поплелась к башне общежитий. Нехотя поднялась на свой этаж и устало ввалилась в комнату. – Где ты была весь день? – вместо приветствия выпалила Эйлин и тут же подскочила из-за стола. – Тебя не было на обеде. И на ужине! Слабая улыбка коснулась моих губ, а на душе стало тепло. Мне будто снова лет восемь, и после долгой прогулки у порога встречает встревоженная мама… – Я поужинала только что, – отчиталась, отгоняя приятные, но болезненные воспоминания. – А обедала в лазарете. Глаза Эйлин медленно расширились. – Так это ты на себя опрокинула стойку с оружием? Вся академия только над этим и смеется! – Что? – нахмурилась, но тут же вспомнила об апокалипсисе в лекарском крыле. Все действительно стоят на ушах из-за чьей-то выходки. – Нет, я там по другой причине была. Избегая смотреть на подругу, прошла вглубь комнаты и, чтобы хоть как-то успокоиться и чем-то занять голову и руки, принялась наводить порядок в бумагах и на полках у стола. Взгляд Эйлин сверлил затылок, а воздух в тесной комнатке закипал от напряженной тишины. – Ты ничего не хочешь мне рассказать? – осторожно спросила Эйлин, намекая на историю моего путешествия в лазарет. Я медленно обернулась и кивнула. Хочу. Но это не та история, которую Эйлин ожидает услышать. – Ты уверена, что его отравили? – в очередной раз спросила Эйлин, бегая взглядом по украденному медицинскому бланку. – Иного быть не может, – твердо кивнула и тоже склонилась над исписанными страницами. – Фраю после того бокала прямо на глазах стало плохо. Эйлин задумчиво потерла подбородок, и я заметила, как на указательном пальце блеснул переливающийся камушек. Этого кольца у подруги раньше не видела. Неужели бал удался? Уже хотела с улыбкой поинтересоваться о тайном кавалере соседки, но та возмущенно заявила: – Тогда ничего не сходится. При любых отравлениях обязательно выписывают антидот. Тут же все зелья – просто общеукрепляющие настойки и отвары. По логике наших лекарей, у Фрая случился голодный обморок или непереносимость духоты. Не более. Слова Эйлин ввергли меня в полный ступор и сильно ударили по самообладанию. Тьма опасно закопошилась под кожей, подогревая гнетущую тревогу. Неужели опять потратила время впустую? Бегала, что-то выспрашивала, торчала весь день в библиотеке и, самое ужасное, своей авантюрой подставила другого человека. Я искала зацепку в несуществующей проблеме? – Может, они просто не знали, что Фрая отравили? – выдвинула самое глупое предположение в попытке удержать свое расследование на плаву. Вопреки моим ожиданиям, Эйлин не отвергла идею сразу же, а притихла, вперив взгляд в почерневшее от опустившейся мглы окно. Темерата вновь принялась изучать записи, торопливо разглаживая листок хрупкими пальцами. – Наверняка ведь есть какое-то заклинание для проверки. – Я пожала плечами, не припоминая ничего такого в программе охотников. – Артефакт, – неожиданно поправила Эйлин и задумчиво прищурилась. – Выглядит как брошка, но, если проколоть иголкой кожу, хватит и капли крови, чтобы узнать наверняка. Камень изменил цвет – налицо недавно принятый эликсир. – Думаешь, в нашем лазарете нет такого артефакта? – несколько подалась вперед и заговорила чуть тише. Мы с Эйлин сидели на полу друг напротив друга, а между нами вместо ковра лежали бумаги и книги. – Ты что? – изумилась соседка, и ее брови полезли на лоб. – Конечно, есть! Это же мелочь. В моей прошлой академии такие броши носили все старшекурсники. Очень дешевая вещичка. Жаль, ломается быстро. Я подтянула колено к груди и уперлась в него подбородком. Мозг закипал от раздумий, а мысли бродили по лабиринту, где каждый ход кончается тупиком. Сознание билось в глухие стены. Каждая неудача отзывалась в груди тягучей болью и очередным всплеском темной магии, что питалась негативом. В такие моменты мне отчаянно хотелось забиться в угол и сдаться. Собственное тело казалось чужим и тесным, а мысли – навязанными. Меня затягивало в паутину самых мерзких чувств, что вгрызались в череп изнутри, топили под собой прочий мир и прошлую меня. Страшное ощущение. Ты не можешь быть собой. Тело просит метаморфоз, а магия – поблажек на запретную силу. Дикая ломка. Но я знаю, что, подчинившись, проиграю навсегда. Поэтому, пока могу, вновь отодвигаю уныние, проясняю мысли и продолжаю бороться. – Тогда артефакт дал сбой на Фрае? Сломался? Поэтому лекари не знали, что в крови темерата есть следы зелья? – выдвигала догадки одну за другой, но Эйлин непоколебимо качала головой. – Сомневаюсь. Сложно не заметить, когда ломается такой артефакт. Он рассыпается пылью. Незнание – неприятная штука. Ты пытаешься нырнуть на глубину, хотя до этого ходил у кромки воды. Вот и я хотела понять Эйлин, но не могла. Мысли вязко тянулись одна за другой, но в каждой – огромный пробел. Я крепко сжала пальцами переносицу и закрыла глаза. Я ввязалась в дело, от которого безнадежно далека… – Есть у меня одна идея, – наконец робко объявила Эйлин и хлопнула тонкой ладонью по стопке листов, зачитанных до дыр. – В общем, меня на факультативе по зельям научили одной штуке… – Ты ходишь на факультатив? – Брови удивленно взлетели вверх, когда я отклонилась назад. – Сегодня был первый день. – Так вот куда ты с утра убежала, – догадалась я, а Эйлин довольно кивнула. – Сейчас о другом. – Она вмиг стала еще серьезнее. Глаза чуть сузились, черты лица заострились. – Вступительным испытанием было зелье «Ликвидум». Мне выслали рецепт и указали крайний срок. Я удивилась, что для проверочного задания выбрали такое сложное в исполнении варево… Эйлин притихла и скривилась, явно вспоминая чудные мгновения приготовления зелья. Она заметила мое недоумение и коротко пояснила: – Взрывоопасная вещичка. Столько колб перебила… Мы захихикали, позволив себе немного расслабиться, что было крайне необходимо. Ведь чем больше Эйлин говорила, тем сильнее меня знобило. – Так вот, – подруга откашлялась и вернулась к главной теме, – это зелье может маскировать все прочие. Оно блокирует проверочные артефакты, и кровь считается чистой. Заявление Эйлин вдохнуло в меня веру… и новые опасения. Если в деле замешан еще и этот «Ликвидум», получается нехилый снежный ком. – Ты приготовила его до бала? Эйлин кивнула и произнесла, предупреждая следующий мой вопрос: – Отнесла в подвал, на стойку к другим экзаменационным зельям. На языке уже вертелись новые обвинительные догадки, но подруга опять меня опередила: – Говорю же. Взрывоопасно! Поэтому в подвале. Я устало потерла лоб и тяжело вздохнула. Стоило бы радоваться – новый поворот лабиринта, и уже вовсе не тупик! Но что-то подсказывало: этот ход будет очень ветвистым и безумно длинным. – Судя по тому, что ты бегаешь на факультатив, зелье удалось, – подытожила очевидное. Эйлин пожала плечами и принялась наводить порядок, собирая разбросанные листы в одну ровную стопку: – Не знаю. Может, желающих было немного и взяли всех? Нас всего около десятка туда ходит. Я неопределенно качнула головой и опять прижала ладонь ко лбу. Мало интересного в том, сколько народу посещает факультатив по зельям. Куда важнее, какое вступительное задание дали студентам. Но связано ли оно с отравлением Фрая? И было ли это отравление вообще? И если Фрай сам виновник случившегося, как ему удалось раздобыть «Ликвидум»? Выкрал зелье из подвала?