– Хм! – Капитан схватился за подбородок. – Хм! Дельно, но… Вы же понимаете, Юрий Петрович, что машинное отделение с кочегарами трогать нельзя. А это, считай, половина экипажа – ну, чуть меньше. Остальные матросики у меня тоже не бездельничают. «Ярославль» наш – корабль с двойной тягой, как вы знаете. Есть ветерок попутный – идем на парусах и двигателях. Нет ветра, либо в шторм – вся надежа только на машинное отделение! По утрам такелажники на помпах по три-четыре склянки[35] стоят, забортную воду из трюмов откачивают, потом со снастями, с такелажем работают. Что же получится? Восемь склянок отстоял – и на другую вахту, караульную? Там, допустим, полегче, чем у марсовых[36], но все равно внимание и бдительность требуются! С наградными опять проблема – рундучок с капитанской казной у меня, конечно, имеется – уголь, воду и припасы в иностранных портах покупаем. Так ведь спросят с меня за те наградные, Юрий Петрович! Мало того что арестанта расстрелял – так еще и растратчиком сделают на старости лет. А караульных спецов куда изолировать прикажете? В угольные ямы посадить? – Ну, во-первых, у нас есть пустующие места для палубных пассажиров, Сергей Фаддеич! А во-вторых, главное для нас – согласием охотников из экипажа заручиться. Как только караульная команда увидит, что мы и без нее вполне способны обходиться – сразу на попятную пойдут! Они ведь следуют на Восточный океан, в распоряжение тамошнего начальства. И прекрасно понимают, что начальство не порадуется их отстранению от службы. Мигом матросики все сообразят и в себя придут! Враз дисциплинированными станут! А вот от баб-арестанток их все-таки отстранить следует. Сколько лазили к ним, «чуйства», может, появились – нет, этот пост на вентиляционном «рукаве» нашим передать надобно! – А ну как наши, экипажные, женскими прелестями соблазнятся? Промыслов хмыкнул: – Понаблюдаем за вентиляционным рукавом силами офицерского состава. А я «статейными списками» займусь: после обыска и досмотра часть арестантов в трюмах перетасованной оказалась. А наша главная головная боль – «иваны»! Если кто и способен замутить арестантов, так это только они! Составлю новые списки с указанием точного места пребывания по отсекам. «Иванов» буду по одному выдергивать, прощупывать настроение. Чую я, Сергей Фаддеич, не все заточки и отвертки мы сыскали! Ладно бы, если они просто спрятанными где-то пребывают. А если нет? – Ну, вы у нас по арестантам лучший специалист – вам и карты в руки, господин старший помощник! Глава пятая (июль 1903 г., Владивосток) Дни пребывания на краешке земли, во Владивостоке, летели незаметно и были похожи один на другой. Был получен ответ на телеграфную депешу, направленную в Сингапур – относительно возможности заказа каюты первого класса от Владивостока до поста Дуэ, Сахалин. За подписью пассажирского помощника капитана «Ярославля» из Сингапура сообщили, что каюта свободна и записана с сегодняшнего дня за инспектором Главного тюремного управления титулярным советником г-ном Бергом. Депешу из Сингапура принес в гостиницу Даттан, приглашенный Агасфером на завтрак. – В принципе, большой пароход лучше, чем вся эта каботажная мелкота, – рассуждал он. – Конечно, придется три недельки подождать – но будь я проклят, если бы спешил попасть на Сахалин! Позавчера туда ушла «Хабаровка» с грузом снарядов для береговых батарей поста Корсаковский. Пассажиров на такой транспорт все равно не взяли бы – не позволяет характер груза. А вот обратно «Хабаровка» должна привезти первых отпускников, так что через недельку будете иметь счастье познакомиться с будущими коллегами. – Я сейчас выйду! – крикнула из спальни Настенька. – Здравствуйте, Адольф Васильевич! Мишенька, дружок, подай мне коробку со шпильками, пожалуйста! Агасфер отнес в спальню требуемое, а тем временем Даттан с любопытством взял в руки небольшой чугунный утюг из разряда дорожных, облегченных – «всего-то» фунта в три. – Все-таки женская красота требует ужасных жертв, – с усмешкой заметил он. – Таскать с собой в путешествие этакую тяжесть! Агасфер, в свою очередь, рассмеялся, покачал головой: – Вы не поверите, Адольф Васильевич, но это наше местное приобретение! Своего рода гимнастический снаряд, предназначенный для укрепления ручных мышц моей супруги! – Ручных мышц? За каким дьяволом дражайшей Анастасии Васильевне укреплять ручные мышцы? – подивился гость. Вместо ответа Агасфер вынул из ящика тумбочки маузер, подал его Даттану с пояснением, что Настенька учится стрелять из пистолета, который оказался для нее тяжеловатым. Вот супруга и тренируется несколько раз в день – держит утюг в вытянутой руке. – Что ж, я гляжу, вы продумали кое-какие аспекты безопасности вашей супруги, пока вы будете дослуживать свое пятилетие на Сахалине, – одобрительно кивнул Даттан. – Кое-какие – но не все! Не собирается же очаровательная Анастасия Васильевна промышлять в ваше отсутствие охотой, господин барон? Я распоряжусь показать вам новейшие оружейные разработки, которые гораздо больше подойдут вашей супруге! Вплоть до возможности ношения в сумочке! А-а-а, вот, видимо, и наш обещанный завтрак! В дверь номера постучали, и посыльный из ресторана принялся распаковывать внушительную корзину и сервировать стол. Начатая оружейная тема дала Агасферу повод поинтересоваться перспективами военного столкновения с Японией. До сих пор он старательно избегал затрагивать в разговорах политические темы. – Война с Японией? – удивился Даттан. – Помилуйте, это даже как-то несерьезно! За последние три года я пять или шесть раз побывал в «стране самураев» и, уверяю вас, не заметил каких-либо признаков подготовки войны с большим и сильным соседом. – А усиленные закупки вооружений в Европе? А военные корабли, которые британцы и немцы усиленно лепят по японским заказам на своих верфях? – Я рассказал вам все, что знаю! – пожал плечами Даттан. – Если желаете услышать мнение военных, то могу познакомить вас в клубе со штабными офицерами, которые профессионально отслеживают ситуацию. Даттан вынул из-за воротника салфетку, аккуратно промокнул ею усы. Время завтрака за разговорами пролетело быстро. – Ну а как насчет обещанного «десерта»? – поинтересовался коммерсант, кивая на маузер. – Анастасия Васильевна, если не ошибаюсь, нынче собирались продемонстрировать нам свои стрелковые успехи? – Только если вы пообещаете не смеяться, как Миша, над моими промахами! – Слово чести! – торжественно поклялся Даттан. Перед тем как сесть в экипаж, он, извинившись, вернулся в гостиницу к портье, и, набросав короткую записку, попросил посыльного срочно доставить ее в контору «Кунста и Албертса». – Никак отпрашивались у старших партнеров фирмы? – поддела его Настенька. – Что-то вроде того, – согласился коммерсант, забираясь в экипаж на место рядом с извозчиком. Не спрашивая, куда ехать, извозчик, шлепнув вожжами по боку кобылы, повернул к привычному «стрельбищу», а там, не менее привычно отправился в кусты коротать время, пока господа натешатся. Мальчишка-помощник из слободки расставил на толстом поваленном дереве банки-мишени и ушел с линии огня. – Господа, вы обещали не насмехаться! – напомнила Настенька, вставила в маузер заполненную обойму, потрясла кистями рук и открыла по мишеням беглый, но не слишком результативный огонь. Агасфер и Даттан, захватив с собой складные парусиновые стульчики и корзинку с бутылочным пивом, пересыпанным льдом, устроились в нескольких саженях позади линии огня. – Да, господин Берг! – вспомнил Даттан. – Как-то днями вы начали разговор о возможной помощи, в которой нуждаетесь – и замолчали. Ваш вопрос решен или вы передумали обращаться ко мне? – Скорее, пытаюсь узнать вас получше, чтобы не ошибиться, – рассмеялся Агасфер, разглядывая на свет высокий стакан с темным японским пивом. – А может, просто развлекаетесь, возбуждая в человеке естественное любопытство? Давайте, выкладывайте, Берг! – Ладно, уговорили! Но прежде скажите мне, что вы знаете о консервах вообще и как к ним относитесь? – Мне доводилось пробовать американских консервированных омаров, а также продукцию камчатских предпринимателей – консервированного лосося. И то и другое в своем натуральном виде, доложу вам, намного вкуснее! К тому же камчатскую банку без зубила и молотка не откроешь; можно помереть с голоду, если под рукой нет этих приспособлений. Это, так сказать, потребительская часть ответа на ваш вопрос, барон. Ну а что касается консервного производства, то это не мой профиль. Смутно предполагаю, что сие производство должно иметь достаточно большую сырьевую базу – в зависимости от предмета консервирования, мясо, рыбу или фрукты-овощи. Вот, пожалуй, и все! – Ну, тогда наберитесь терпения, Адольф Васильевич: история не слишком коротка и имеет несколько глав, как толстая книга. Глава первая: мое семейство было весьма состоятельным, а отца можно смело назвать любителем всяческих авантюр. Уйдя на покой и поселившись в имении, он выписал уйму различных журналов и всякой литературы с одной-единственной целью: найти надежное вложение своим капиталам. Разбирая после смерти батюшки его весьма обширный архив, я обнаружил массу акций и ценных бумаг каких-то обществ и товариществ, которые либо давно лопнули, либо изначально были лишь приманкой для простаков. Однако среди всего этого бумажного хлама обнаружилась и пара «жемчужных зерен». Одним из них был контракт с некой норвежской фирмой. Контракт был из рода отсроченных. То есть батюшка вступил в это норвежское товарищество и внес в него солидный денежный пай. А норвежцы, в свою очередь, взяли на себя обязательство по первому требованию пайщика поставить ему рыбоконсервное оборудование и оказать техническое содействие в строительстве и запуске консервной фабрики. Ну, там была еще масса оговорок насчет упомянутой вами сырьевой базы, банковских гарантий, разрешительных бумаг от правительства и прочей зубодробительной чепухи… – Не такая, доложу я вам, это и чепуха, – буркнул Даттан, открывая новую бутылку пива. – При грамотном оформлении контракта там должны быть оговорены сроки и условия использования пая вашего батюшки. – Да, это там есть: я отдавал бумаги на банковскую экспертизу и написал, в свою очередь, письмо в правление этих норвежских заводчиков. Все подтвердилось! И я, как наследник, могу в любой момент представить норвежцам стадо коров, яблоневые сады или купчую на рыбопромысловые участки – и получить новейшее оборудование для консервного производства и техническую помощь. Это – конец главы первой, Адольф Васильевич. Но погодите: к нам спешит Настенька. Что такое, родная? – Нет, вы видели? Вы видели, господа? – раскрасневшаяся Настенька, размахивая маузером, указала на бревно с расставленными банками. – Три удачных попадания подряд! Три мишени долой! Но вы, кроме своего пива и деловых разговоров, ничего вокруг не замечаете! – Настенька, дружок, нельзя так размахивать оружием! – укорил ее Агасфер. – И потом: пиво и разговоры не мешают нам наблюдать за твоими успехами. Дай-ка мне пистолет! Проверив обойму, Агасфер, почти не целясь, тремя выстрелами сбил с бревна три банки-мишени. – Это ведь было примерно так? – невинно осведомился он. – Продолжай, Настенька, ты просто молодец! Раздосадованная Настенька схватила маузер и, круто повернувшись, пошла на свою огневую позицию. – Ну зачем вы так? – пробормотал Даттан. – Ничего-ничего! Злость только придаст ей азарта и желания доказать, что и она чего-то стоит. Итак, глава вторая, Адольф Васильевич! Она же – самая короткая. Убедившись в том, что контракт не является никчемным хламом и, что самое приятное, как-то выпал из сферы внимания душеприказчиков моего батюшки, я с грустью отложил его подальше. Ни тучных стад, ни садов, ни средств для их приобретения у меня, увы, не было – по крайней мере, до выполнения главного условия покойного батюшки, о котором не хочется лишний раз и говорить-то! Я имею в виду службу. – Кажется, я вас понял, барон, – протянул коммерсант. – Понял и готов озвучить третью главу вашей скорбной повести сам. Попав на Сахалин, вы полагаете, что очутились в рыбном раю. И что там можно понастроить этих консервных заводов по всему побережью. Но поспешу вас огорчить, господин барон. Во-первых, находясь на государевой службе, вы не имеете права, кроме как по специальному высочайшему соизволению, заниматься коммерцией. А во-вторых, вряд ли мои компаньоны и старшие партнеры господа Кунст и Албертс согласятся заниматься несвойственным им доселе рыбоконсервным делом. – Но почему, Адольф Васильевич? Я полагал, что отсутствие конкуренции сделает мое предложение чрезвычайно соблазнительным. – Вы забыли о рынках сбыта, – мягко напомнил Даттан. – Кому вы предложите свои рыбные консервы? Америке, чей рынок и без того насыщен ими до предела? Японцам и корейцам, которые традиционно веками ели только соленую рыбу и не будут брать ваши банки даже даром? Повезете их в Центральную Россию? На чем? Двумя пароходами в год? Даттан допил свое пиво и приставил ладонь ко лбу козырьком, рассматривая приближающегося к ним человека, размахивающего плоским чемоданчиком и с опаской поглядывающего на стреляющую Настеньку. – Ага, вот и мой посыльный! – пробормотал Даттан и, привстав, поманил его руками. – Сюда, Вальтер! Долго же пришлось вас ждать! Неужто вы способны заблудиться в трех соснах при звуках этакой канонады? Посыльный что-то пробормотал в свое оправдание и протянул Даттану чемоданчик. Тот раскрыл его и продемонстрировал Агасферу несколько пистолетов необычного вида, утопленных в мягкую внутреннюю обивку чемоданчика. – Пистолеты получены нашей фирмой осенью прошлого года от европейских партнеров «Кунста и Албертса». Это оружие системы Браунинга[37], на мой взгляд, больше придется по вкусу вашей очаровательной супруге! Хотя бы потому, что пистолет почти в два раза легче маузера. Анастасия Васильевна! – крикнул Даттан, дождавшись паузы между выстрелами. – Пожалуйте к нам, я покажу вам нечто любопытное! Настенька, разминая натруженные тяжелым маузером руки, подошла к мужчинам и упала в парусиновые объятия стула. Даттан, порывшись в корзинке со льдом, выудил оттуда бутылку местного лимонада и галантно предложил чуть запыхавшейся амазонке стаканчик. Взяв в руки браунинг, Настенька не удержалась от удивленного: «Ой, какой легкий! Как игрушечный!» – Попробуйте его в деле! – предложил Даттан – Эта «игрушка» практически не уступает вашей! А если ваш муж не пожалеет пяти рублей для резчиков из китайской слободки, они легко выточат боковые пластины из перламутра и заменят вот эти, деревянные! Тогда вы, Анастасия Васильевна, станете не только владельцем единственного во Владивостоке пистолета системы Браунинга, но и самым элегантным стрелком! О меткости я уже не говорю! – Опять насмешничаете? – сделала вид, что рассердилась, Настенька и тут же попросила: – А можно пострелять из него? – Ха! А для чего ж я, по-вашему, гонял сюда Вальтера? Пробуйте! Если он вам понравится, по цене мы с бароном как-нибудь сговоримся! Расстреляв три обоймы, Настенька признала пистолет очень миленьким и умоляюще поглядела на мужа. – Адресуйте этот взгляд мне, очаровательная Анастасия Васильевна! Ваш супруг здесь ни при чем: я дарю его вам! – Мишенька! Можно мне поцеловать Адольфа Васильевича? – не дожидаясь разрешения, Настя звонко чмокнула коммерсанта в пухлую щеку. – А патроны? – За такую же цену я готов опустошить весь арсенал нашей компании! – рассмеялся Даттан. – С полсотни патронов вы найдете под обивкой чемоданчика. Вальтер покажет вам, как их надо защелкивать в обойму. А мы с вашим супругом пока закончим наш деловой разговор! Агасфер удивленно покосился на собеседника: – А разве он не закончен? По-моему, вы сказали «нет», разве не так? Или мне следует, подобно моей супруге, расцеловать вас, Адольф Васильевич, в обе щеки, и вы согласитесь?