— Бабушка — это святое. Сейчас я в наших атласах посмотрю, как тебе лучше в те края добираться. А еще через несколько минут я уже знал, что на поезде до самого Покровского доехать у меня никак не получится. Не значится он, просто, в списке железнодорожных станций, как не значится и сам Тобольск. Зато примерно в тех местах располагается Тюмень. Собственно, большая часть Тобольской губернии теперь и числится Тюменской областью. — Ну, так что, выписываю тебе, парень, билет до Тюмени? — Закончила поток разъяснений эта милая женщина. — Тогда сразу два, если можно, — согласился я, — в купе. — В купе билеты в свободной продаже закончились, — погрустнела на пару мгновений эта женщина, — только если на бронь остались…. — Но почти тут же мотнула головой, — ай, выпишу вам за счет Хабаровского обкома, все равно они никогда свою бронь полностью не выбирают! Не буду вас грузить, каким образом я местного источника знаний языка для Химари тут добывал. Главное добыл. Причем, не только разговорную речь скопировал, но и знание письменности и вообще всех особенностей местного мышления. Третий уровень разговорного артефакта! Решил, что хоть один из нас должен более досконально в здешних особенностях разбираться (мне же самому, как вы помните, пока нельзя больше мозги закачанной информацией напрягать). Заодно и с документами для нас двоих проблему решил, магия и в этом вопросе рулит. Вечером в подкативший поезд, идущий по Транссибу в сторону Москвы от самого Владивостока, подсели двое: я — простой геолог, Разуваев Артем Александрович и его супруга, бурятка по национальности, Разуваева Алтана Абашевна. Чтобы записать себя моей супругой лисица настояла: сказала, что иначе нас в гостинице в одну комнату не поселят. Я вынужденно согласился. Ведь это же не взаправду… ведь, правда же? Глава 16 После привычного Парагвая, где едва ли не до любого края страны можно, что называется, пешком дойти, бескрайние просторы родины моего отца просто подавляли. Поезд катил день и ночь, и иногда по несколько часов кряду в окне нашего купе ни одного, даже самого маломальского жилья человека не было видно. Из запоминающегося в первые сутки поездки оказалась только остановка на каком-то полустанке с прокатившейся по всему составу самой настоящей облавой. Суровые люди в форме проверяли у всех пассажиров документы, у чем-то показавшихся им подозрительными еще и вещи перетряхивали. Лично меня сильнее всего напрягла группа, суетившаяся вокруг своих главных командиров с ромбами в петлицах. Нет, не сами эти руководители, хоть и веяло от них серьезной угрозой, а та парочка подчиненных, которая всех пассажиров при помощи артефакта проверяла. Бог знает, на какие конкретно параметры эта штука настроена. Но все обошлось. Скорее всего, тот артефакт выискивал сильные искажения во внешних слоях ауры, характерные для сильных магов. Вот только у меня-то с этим все в порядке. Моя магия метаморфа базируется, прежде всего, на внутренних изменениях, выходя на внешний слой лишь периодически, не меняя его так, как у тех же боевых магов. — Артем, ты заметил, — обратилась ко мне кицунэ после того, как люди в форме покинули наше купе и поезд снова стронулся с места, — они лица всех мужчин сверяли с фотографией. — Наверное, шпиона ловят, — ответил я самым индифферентным тоном из всех возможных. Действительно, что мне за печаль, что на тех фотографиях изображено лицо, которое еще не так давно, во время перелета из Японии в Хабаровск было моим. Сейчас-то я вовсе выгляжу молодым пареньком под стать своей молодой скуластой супруге. Так вот и ехали. Дорога по совершенно диким, необжитым местам казалась бесконечной. Постепенно перезнакомились с остальными пассажирами нашего купе, завели разговоры за жизнь, начали, чтобы не выделяться, выбегать на редких станциях на платформы с целью прикупить пропитание в дальнейшую дорогу. Не запоминающееся, размеренное, скучное существование. — Где-то в этих местах в начале века упал Тунгусский метеорит, — вдруг проговорила ехавшая с нами очень интеллигентного вида женщина, представившаяся Татьяной Петровной, учительницей литературы из Ярославля. — Эхо от его взрыва два раза обогнуло всю землю. Вообще-то отец рассказывал мне про их поход с дядей Семеном к месту произошедшего много лет назад взрыва. Рассказывал он так же и о странном пришельце из иного мира, вернувшемся благодаря помощи моего отца к себе на родину, но уж об этом я точно болтать не буду. — Вряд ли тот болид упал где-нибудь поблизости, — только и ответил я нашей попутчице скептически. В девятьсот восьмом здесь уже была проложена железная дорога. Если бы такая штука рванула поблизости, рельсы бы точно повредило. — Интересно, что это был за взрыв? — Внезапно поддержал начавшийся разговор четвертый обитатель нашего купе, инженер из Москвы, назвавшийся Михаилом. — Я недавно книжку, как раз, читал, в которой автор уверял, что это над Тунгуской взорвался инопланетный корабль. После этих слов все дружно уставились в проплывавшие за окном заросшие лесом дали, словно ожидая, что там вот-вот взорвется еще один корабль. Наверное, если бы мы не вглядывались так напряженно в пейзажи, проплывающие за окном, то внезапно полыхнувшее там огромное огненное облако, уходящее своей расширенной частью в облака, не произвело бы на нас такого сильного впечатления. Все же этот взрыв был куда слабее приснопамятного взрыва в районе Подкаменной Тунгуски, да и произошел он не так, чтобы совсем близко. — Ух, ты! — Выдохнули мы в один голос. И принялись чуть ли не наперебой обсуждать увиденное. Ну, кроме Химари, та, лишь, молча, практически не мигая, созерцала буйство разыгравшихся стихий. — Внеуровневое огненное заклинание, созданное ковеном соответствующих магов! — Со знанием дела объявил московский инженер. Его смуглая носатая физиономия излучала превосходство знающего человека. — Когда мы через Баргузинский хребет тоннель прокладывали, к нам для ускорения работ из тамошней зоны подкрепление из магов присылали, так вот они, объединившись между собой, скалы просто прожигали. Не совсем то, конечно, но по смыслу очень похожее. — Зона? Какая зона? — Не подумав, вопросил я. Ну, я-то про что-то сверхъестественное подумал, про какое-нибудь очередное пришествие демонов, с которыми только сильные маги могут справиться. — Да откуда я знаю, как она называется, — отмахнулся от моего вопроса, не обратив на него особого внимания, этот ученый человек, — там вообще полно лагерей с заключенными, мало ли, откуда их привезли. — С заключенными… — не договорил я, потому что меня перебила учительница литературы. — Как хорошо, что всех этих боевых магов так далеко от нормальных людей отселили, — объявила она, прижимая к своей высокой груди крепко сжатые кулачки, — не представляю, как бы мне было страшно, если бы эти чудовища по-прежнему, как при царизме, жили бы рядом с нормальными людьми. Они же ведь могли вот такое взорвать и где-нибудь над Москвой или Ленинградом… или даже над нашим Ярославлем! И тут я словно прозрел! Сообразил, что мне показалось таким странным, когда я по Хабаровску гулял. А просто на улицах этого города я ощущал себя необычайно спокойно! Даже когда я по Асунсьону в свое время прогуливался, относительно небольшому и насквозь провинциальному городу, у меня и то время от времени случались уколы от моего подсознания, сигнализирующего о близости к потенциально опасным для меня существам, а тут за целый день всего раз или два кольнуло. В качестве подтверждения своей догадки, я оценил уровни собравшихся в нашем купе. Все сходится: девятый у учительницы и десятый у инженера. У нас в Парагвае такие уровни встречаются разве что у подростков, а не у взрослых, немало поживших людей. Похоже, тут, в стране, верные сталинцы проводят новый грандиозный по своему масштабу социальный эксперимент, отделяя агнцев от козлищ и волков. Или, что более вероятно, просто постарались изолировать всех, могущих быть хоть сколько-то опасными для властей. Интересно только, каким образом они смогли убедить боевых магов, из числа могущественных, так безропотно дать себя арестовать? Хм, и тут же параллельно в голову приходит следующий вопрос: армия без боевых магов…. Такое вообще возможно? Оказалось, вполне возможно. Осторожно расспросил нашего инженера. Поскольку я при посадке в купе представился деревенским жителем, едущим вместе со своей женой к тетке в Тюмень, мои вопросы касательно общеизвестных вопросов организации Красной Армии не вызвали у окружающих никаких подозрений. Михаил довольно популярно рассказал про новые образцы военной техники, демонстрируемой каждый год во время парадов на Красной площади, про новые ракеты, способные долететь даже до Америки. Ну, и намекнул, что с магией в армии тоже не все так просто. Тот гигантский взрыв, виденный нами не так давно в окно нашего поезда, — очень яркое тому подтверждение. В Тюмень наш поезд прикатил, как раз смеркаться начало. Да еще дождик холодный, практически осенний припустил, всей своей неторопливой мелкой капелью знаменуя: это надолго. В таких условиях бродить по незнакомому городу в поисках ночлега я посчитал неразумным, потому мы с Химари просто устроились в жестких креслах из гнутой на пару фанеры, установленных на вокзале. Слава богу, что о пропитании хоть заботиться не нужно: в моем домене всяких продуктов на несколько лет вперед запасено. И, кстати, в очередной раз задумался, что рано или поздно, а допускать демона-лисицу в пространственный карман, устроенный на моей собственной душе, мне придется. Хоть заключенные договоры и не являются абсолютной гарантией от возможного предательства, все же принялся в уме составлять его текст. Наутро на самом деле ощутил себя ни разу не грамотным деревенским жителем. А все Химари постаралась. Всего лишь спросила меня, почему я не пользуюсь, если что-то хочу выяснить, такой полезной телефонной услугой, как горсправка. И не просто спросила, а в два счета добыла сведения касательно расположения села Покровского и, самое главное, уточнила, каким видом транспорта из Тюмени нам можно до него добраться. И вовсе не пришлось в этом случае золотые колечки раздаривать! — Ты молодец, Химари, — похвалил я сразу же возгордившуюся девушку. — Без тебя бы мне пришлось потратить много лишнего времени и привлечь к нам немало лишнего внимания. — Если я молодец, и это действительно мое достижение, могу я попросить за это небольшую награду? — Хитруля тут же попыталась извлечь из моих слов толику личной пользы. — Смотря какую, — все же оставил я себе возможность для отступления. — Артем, я очень устала. Сначала бесконечная дорога, потом ночь на вокзале. Давай, до завтрашнего утра снимем номер в гостинице, и никуда-никуда не будем спешить. Я внезапно ощутил острый укол совести. Действительно, это я, метаморф, с задранной в небеса выносливостью, могу неделями и даже месяцами так вот стремиться к поставленной перед собой цели, а она молодая девушка, даром, что демон-оборотень, наверняка ей очень трудно выдерживать такой темп. Гостиницу мы отыскали довольно быстро. Все граждане, которым мы задавали этот вопрос, не сговариваясь, посылали нас по одному и тому же адресу: автобус шестого маршрута, ехать в сторону Центра — до остановки улица Дзержинского. Мол, там, на выходе сразу увидите, мимо не промахнетесь. Промахнуться действительно оказалось трудно, остановка оказалась прямо возле большого двухэтажного деревянного здания с вывеской: гостиница Тюмень. Здание с большими окнами и резными наличниками на них дышало благородной стариной, но дряхлым или запущенным не выглядело. Вошли внутрь. За деревянной, резной конторкой портье сидела дама внушительных габаритов. — Здравствуйте, — поздоровался я, — мы приезжие, хотели бы у вас поселиться до завтра. — Общий номер только семейным, — объявила дама, строго посмотрев на нас, словно мы подозревались в каких-то страшных извращениях. — Да-да, мы муж и жена, у нас и штампики в паспортах имеются, — внезапно покраснев, закивала головой лисичка. Ну, и я следом подтвердил, чтобы совсем уж чурбаном не выглядеть. После проверки наших паспортов, главным образом той их странички, где стояли штампы о заключении брака, ключ от комнаты на втором этаже все же был нам вручен. Кстати, по местным ценам, не такое уж и дешевое это удовольствие, проживать в гостинице: за сутки наш номер обошелся нам в без малого полсотни рубликов на двоих. И это без всякого питания. — Как замечательно, тут даже душ в номере есть! — Обрадованно возгласила Химари и мигом скрылась за разведанной ей дверкой, стребовав предварительно с меня банное полотенце с шампунем. Странно, но, несмотря на наличие душа, эти совершенно необходимые и обязательные элементы в номере отсутствовали. — Я все, иди тоже мыться, — продефилировала мимо меня румяная Химари пару десятков минут спустя. Пушистый, абсолютно сухой хвост задорно оттопыривал намотанное ей на себя полотенце, выдавая сильное волнение своей хозяйки. Пошел. Разумеется, можно вполне приемлемо чиститься и при помощи бытовых заклинаний, но если есть возможность принять душ, глупо упускать эту возможность. Из душевой комнаты я вышел в трусах. Это девушки, завернутые в полотенце, выглядят особо свежо и привлекательно, мужчины в таком облачении, по моему мнению, в таких случаях кажутся просто жалкими. Вышел и остановился посередине комнаты. Как-то не сразу дошло, что в этом номере стоит всего лишь одна двуспальная кровать, да и та не такая уж и широкая. Химари как раз на ней устроилась, укрывшись до самого подбородка одеялом. — Господин, я не кусаюсь, — хихикнула она, поняв мои затруднения, и даже заботливо уголок одеяла мне откинула. Лег в недоумении, как себя вести. Не то, чтобы я не знал, как с женским полом в таких случаях обращаются, но японка же, хоть и ёкай. Слышал я, что у этих японских аристократок какие-то уж особо изощренные заморочки по части отношений с мужчинами имеются. Чуть ли не обязательная сепуку в случае греха. А мне, зачем такие проблемы? С другой стороны, и если повернуться схода к ней спиной, тоже может обидеться, девушка же, сложно с ними. Все же развернулся в пол-оборота лицом к даме. А дама только черными глазенками из-под одеяла зыркает и улыбается загадочно. — Артем, а у тебя на родине есть постоянная девушка? — Поинтересовалась она спустя пару минут переглядываний. — А зачем тебе? — Решил я посекретничать в этом вопросе. — Ну, надо же знать, с кем, кроме меня, встречается мой муж, — хихикнула лисичка. — Ну, вот, уже в личную собственность записали, — отозвался я, поддерживая шутку. — Между прочим, хочу тебя уведомить, что с точки зрения ритуалиста, мы с тобой и в самом деле можем считаться женатыми. Ты же подтвердил мои слова там, у администратора, что мы с тобой муж и жена, плюс у нас какие-никакие документы на этот счет имеются, которые посторонние люди признали подлинными. Теперь ты так просто не отвертишься. — Ах так! — Сделал я свирепое выражение лица, — тогда приготовься, жена буду требовать с тебя исполнение супружеского долга. — А я и не против, — почти шепотом произнесла Химари и вдруг, захватив под одеялом мою руку, притянула ее себе на грудь. Хм, она что, там совсем без одежды лежит? — Посетила меня последняя связная мысль, прежде чем весь окружающий мир стал для меня совершенно не важен. Ну, устал я себя всегда удерживать в рамках, а тут, выяснилось, что и дама не против, чего же более? — Ты очень сильный мужчина, — объявила моя партнерша, когда мы немного успокоились, — я рада, что встретила тебя, дочь от тебя будет очень сильной кицунэ. Блин! Вот засада! И что теперь говорить? Я же совершенно точно знаю, что от союза людей и демонов потомства быть не может. Это я еще давно выяснял, когда впервые про своего отца и Айгуль узнал. — Химари, извини, — все же решился я сказать правду, чтобы не было потом обвинений в обмане, люди и демоны — слишком разные и не могут иметь общих детей. Я очень сильно удивился, когда Химари весело рассмеялась. — Это другие демоны не могут, а у кицуне от сильного мужчины всегда рождается дочь — кицунэ. А ты думаешь, я тебя обманывала, когда говорила, что моим отцом был глава рода Лю? — Я не думал, что ты обманывала, я, признаться, вообще этот момент как-то упустил из вида. — Всегда, и именно дочь! — Убежденно повторила кицунэ. — Только это получается не на основе нашей общей природы, а в результате ритуального секса, сопряженного с несколькими обязательными условиями. В частности дочка может появиться только в результате добровольного, признанного окружающими союза, и мужчина обязательно должен иметь гораздо больше сил, чем встреченная им кицунэ. И тогда даже совсем уже будет не важно, попало в женщину семя этого мужчины или нет, дочка все равно будет зачата, и она обязательно наследует при этом часть силы своего отца. Уф, хорошо, что Химари, занятая своим рассказом, мое неожиданно запылавшее лицо не рассмотрела. Я же, как умудренный годами метаморф, именно что проконтролировал, чтобы моя сперма в нее вообще не попала. Неужели, сказанное этой демоницей правда? Меж тем Химари, словно услышав мои душевные колебания продолжала: — Но вообще, Артем, если ты сейчас против рождения ребенка, я могу развитие и рождение нашей с тобой общей дочери отложить на неопределенный срок.