— Находясь в состоянии нагнетаемого стресса, группа Бергера погрузилась в машины и выдвинулась в сторону Константиновского дворца. Где, следуя традиции, ведущий группу Бергера корнет Соколов дал ему задание занять двадцать первый коттедж, который всегда зарезервирован для нужд и гостей Особого отделения Пограничной службы по Ленинградскому военному округу. Корнет Соколов направился в гостиницу за алкоголем и закусками, группа Бергера в это время занимала Карточный домик. В котором — к этому привела цепь самых разных случайностей, включающий в себя личный интерес ответственных работников и личные амбиции гостей, находилась группа молодежи из высоких родов гражданской аристократии. Корнет Бергер, согласно полученной вводной информации о вторжении, обеспечил эвакуацию, действуя соизмеримо собственному пониманию ситуации. Ввиду того, что он не успел получить форму опричника ни для себя, ни для ратников своей группы, в процессе обеспечения скорейшей эвакуации произошли некоторые эксцессы. — Некоторые эксцессы, — фыркнул император. — Среди которых выбитые передние зубы Ратмира Милославского, например. Да? — Так точно, государь. — Какие еще были… эксцессы, Сергей Сергеевич? — Список немалый. Перечислять весь? — Нет, весь не нужно. Актриса какая-то вроде пострадала сильно, с ней что за история? — Девица… фамилию запамятовал, государь. Знаменитость, звезда театральной сцены. Прибыла на мероприятие как спутница Радима Милославского; на момент эвакуации была немного не в себе, при попытке напасть на недавно инициированную ведьму Катерину Бергер кратковременно тронулась умом. От Карточного домика по прямой по лесу пробежала около километра в сторону Сергиевой слободы, где наткнулась на работающих в садах монастыря братию. Учитывая ее невменяемое состояние и наряд — на девице были только сапоги-ботфорты и корона в виде черных демонических рогов, возникло некоторое недопонимание, в результате чего девица споткнулась и неудачно упала. Без сознания была вскорости доставлена в больницу Петергофа с сотрясением мозга, где ей оказали всю необходимую медицинскую и психологическая помощь. — А теперь, Сергей Сергеевич, расскажи мне самое главное. Пожалуйста. От интонации последнего слова у резидента Особой Экспедиции холодок по спине пробежал. — Или нет, давай я сам расскажу: зная, что до понедельника сложно получить аудиенцию, ты выдал два опричных патента и организовал ритуал клятвы сразу двоим — ведьмаку и ведьме, без моего на то дозволения, решив получить его задним числом? — Так точно, государь. — Что можешь сказать в свое оправдание? — Рядом с получившими патенты опричниками у меня находится специально обученный человек, который в случае чего готов сразу закрыть вопрос. Поэтому если бы вы позволения не дали, история Бергеров моментально бы закончилась. Признавая свою вину, готов под присягой подтвердить, что мотивы моих действий были направлены только во имя благополучия империи, потому как сложившаяся ситуация требовала скорейшей реакц… Слова резидента Особой Экспедиции прервал резкий и звучный, как хлопок выстрела, удар ручкой в столешницу. Государь-Император вздохнул и покачал головой. Сергей Сергеевич понял, что сейчас услышит вердикт. Но вместо этого он вдруг услышал негромкий, но веселый и искренний смех. — Знаешь, Сергей Сергеевич, такое дело. Ты может не в курсе, но с этой северной эксплорадой у меня канцлер вместе со своей кликой уже всю душу вынули. Я буквально вчера вечером вышел на балкон, в небо смотрю, и в сердцах бросил что-то вроде: Господи, да как ж мне на него управу-то найти? И тут с самого утра у меня ходоки у дверей кабинета собрались с жалобами, мол опричники лютуют, молодому князю Милославскому зубы ни за что ни про что выбили. Ну я в проблему вник немного, и уже сегодня после обеда всех участников этого шабаша в Карточном домике на всю империю общественным осуждением сечь начнут. Ко мне теперь Милославский месяц, если не больше, на глаза лишний раз наверняка не покажется кроме протокольных мероприятий. Ключевой момент знаешь? Догадываешься, по глазам вижу. Да-да, особенно прелестно эта актриса выделилась, которая рога на себя нацепила. Без нее с общественным осуждением сложновато бы было, все же вечеринка частная, но вот что она в монастырь прибежала — большая удача. С нее ведь рога так и не сняли, в прессу фотографии из больницы с ними пошли. В общем, считай, что я тобой доволен. Прямо вовремя ты со своими Бергерами попал, так что отправляй уже бумаги для согласования, все подпишу. — Они не совсем Бергеры, государь, — чуть склонил голову Сергей Сергеевич. — Никлас Бергер, он же Никлас Андерсон, и Катерина Бергер, она же Катрин Брандербергер. — Пропавшая внучка Дитриха? — Так точно, государь. — А Андерсон, ты хочешь сказать сын того самого? — Так точно, государь. — Интересно, интересно. Как так получилось? — Долгая история, государь. У меня готов подробный письменный доклад, там есть важные для вас сведения. — В двух словах. — Брандербергер при помощи культистов Пути и агента-арбитра намеревался переселить свою душу в тело Никласа Андерсона, который по воле отца прибыл наниматься Брандербергеру на службу. Юный Андерсон убил рейхсграфа, сговорился с его внучкой Катрин, и они бежали из рейха в Царство Польское. Намеревались устроить в Новом Рейхе свою небольшую войну за возврат влияния, но я их немного прибрал к рукам, не оставив иного выбора кроме как принести клятву опричников. — Неплохо, — поджав губы, не скрыл удивления от услышанного император. — Есть еще один момент, государь. По пути в Белосток Никлас Бергер в Зверине пообщался с известной вам практиканткой Есенией Кайгородовой. — И как пообщался? — взметнул брови император. — Познакомился, пригласил на обед, она приняла приглашение. Вчера даже связывалась со мной в попытке узнать куда пропал таинственный райхсриттер, направляющийся в земли Москвы. — Дела, — покачал головой Государь-Император. — В общем ясно, тогда доклад передашь лично сегодня после обеда, у меня могут быть вопросы. Есении скажи, чтобы в Москву возвращалась, похоже кто-то на практике совсем не той практикой занимается. Бергерам мое уважение. — Им об этом говорить? — Боже упаси, даже не думай. Денег просто дай вдвое больше, чем обещал. — Я им ничего не обещал, государь, но рассчитывал на крупную сумму. — Сколько? — Около пятисот тысяч. — Рублей? — взметнулись брови императора. — Марок, государь. — Как так? — По совокупности. Путь у них долгий был, многое случилось. — Дай миллион. Если не дураки, поймут. — Будет сделано, государь. Глава 33 Никлас и Катрин сидели на покатых валунах ухоженного, но пустынного пляжа Жемчужный — находящего неподалеку от базы Отдельной Константиновской команды. Черный джи-ваген, на котором они сюда приехали, стоял поодаль на парковке. Воскресный день выдался удивительно погожим, светило только недавно проглянувшее солнышко, что придавало панораме стылого свинцового моря удивительный вид. Никлас, глядя на возвышающиеся на другом берегу башни небоскребов — две блистающие отражением солнечных лучей, и темный обрубок третьей, недостроенной до начала конца старого мира, вздохнул. Катрин неожиданно придвинулась ближе и положила голову Никласу на плечо. — Прорвемся, братик, ты же со мной. Мир большой, можно в Америку уехать. — Там же фаллаут. — Америка разная, придумаем что-нибудь. Да и форпосты Пути там есть, будет где препараты достать. Никлас приобнял Катрин, крепко прижимая ведьму к себе. — Знаешь, иногда мне кажется, что мы с тобой как будто в болотную трясину попали. С того самого дня, когда… ну, ты помнишь. Любой рывок наверх, любая попытка что-то исправить… даже если кажется, что все получается, как сразу после этого мы возвращаемся назад и погружаемся еще глубже. Катрин вдруг извернулась и легла так, что голова ее оказалась у Никласа на коленях. Глядя на него снизу-вверх, она улыбнулась. — Каждый раз когда кажется, что мы достигли дна, снизу раздается стук. Никлас хмыкнул, а через пару секунд оба рассмеялись. — Вы видите в ситуации что-то смешное? — раздался позади раздраженный голос. Катрин мгновенно соскочила с Никласа и выпрямилась — двигаясь изящно, как кошка. Никлас тоже поднялся, правда без такой грации, посмотрел на стоящего у них за спиной инспектора Горчакова. Который, несмотря на трость, хромоту и обычно шаркающую походку, сумел подойти к ним бесшумно. — Что нам еще остается делать? — пожала плечами Катрин. — П-пора возвращаться к работе. — Все что можно было сделать в воскресный день, мы уже сделали. У ратников свободное время подумать и отказаться от контракта, мы вот приехали на небоскребы полюбоваться. — Дела есть, — сделал ударение на втором слове Горчаков. — Какие? — Деньги п-пришли, надо делить. — Деньги? Какие деньги? А нам даже не отрубят головы? — негромко поинтересовалась Катрин, помахав большим пальцем у себя в районе шеи, словно чиркнув пару раз. — П-пришли деньги от Торгового Дома Юревич. Его главой ввиду потери дееспособности Робертом Юревичем стала небезызвестная вам Марша Юревич, и сумма обещанных компенсаций п-получилась несколько больше п-первоначальной. П-поехали на базу, у нас много работы, — Горчаков развернулся и не дожидаясь ответа, пошаркал в сторону стоянки. — Андрей, сколько там? — когда догнали Горчакова, поинтересовалась Катрин. — Если считать в общем, то миллион. — Рублей? — уточнил Никлас. — Марок, — не оборачиваясь, бросил Горчаков.