Пока ехали до Вильно, никто из пассажиров не спал в напряжении — все же приграничные земли, тем более ночью, небезопасны. Пусть даже имперские дороги повсеместно освещены, передвижение в темное время суток близ диких земель спокойным не назовешь. Напряжение в машине сохранялось даже несмотря на то, что двигались они в составе колонны, собранной на выезде из Белостока и сопровождаемой машинами Дорожного Конвоя. Горчаков бодрствовал всю дорогу, а вот Катрин с Александрой под утро, после того как проехали Вильно, заснули. В Борисоглебове, около полудня, остановились — совместив поздний завтрак с ранним обедом. Ехали без спешки, времени хватало с запасом, так что Никлас не гнал и не торопил никого, сам пообедал в местном ресторанчике с удовольствием. После обеденной остановки Катрин, вымотанная событиями последний дней, снова отключилась и спала крепко. Как и юная опальная баронесса — которая, судя по всему, тоже до этого момента находилась в постоянном психоэмоциональном напряжении. Сейчас, ближе к вечеру уже, джи-ваген встал на окраине Пскова, на перекрестке трассы Е-95 с Крестовским шоссе, после того как путь машине перегородил регулировщик дорожной полиции, перекрывая дорогу для пропуска военной колонны. Техника проезжала мимо довольно приметная — в основном грузовики повышенной проходимости с наваренными на кузова решетками и дугами каркаса безопасности. Все машины явно принадлежали военному ведомству, но к какому, для Никласа было загадкой. На дверях вместо тактических знаков видны рунические символы, начертанные обычной белой краской, на капотах сразу двух машин Никлас заметил закрепленные рога. Да и вообще колонна не выглядела единообразно — каждый грузовик значительно отличался от другого. Разительный контраст с виденной Никласом в А-Зоне техникой московских легионов. — Что ты не понимаешь? — снова спросила Катрин, когда пауза затянулась. — Да вон. Это вообще кто? — показал Никлас на проползающую мимо колонну машин. Которая, он только сейчас об этом подумал, больше была похоже на банду лесных рейдеров, чем на подразделение имперской армии. — Язычники. Эмблемы эти я правда не видела, так что клан не скажу. «Язычники?» — мысленно удивился Никлас. Он много слышал о язычника — но, в основном, о северных варварах Свериге, знаменитых своими кровавыми обрядами. Про язычников, живущих на землях Москвы он даже не знал. Катрин удивление Никласа похоже истолковала превратно, приняв не на счет язычников как таковых, а насчет незнания опознавательных знаков на грузовиках. Сейчас она обернулась назад, глядя на Горчакова. Тот эмблему мимо проходящей колонны знал. — Это воинский клан почитающей Старых богов общины из-под Ярославля, признавшей власть Москвы и Императора. Как раз в этот момент в просвет между облаками хмурого осеннего неба проглянуло солнышко, и на фоне проходящей колонны заблестели золотом купола стоящей рядом с перекрестком церкви. — Язычники, надо же, — протянул Никлас. В зеркале он увидел направленный на себя заинтересованный взгляд опальной баронессы, и ему вдруг пришла в голову неожиданная идея. — Но вообще я не про это, — изменившимся тоном произнес Никлас. — А про что? Никлас снова глянул в зеркало заднего вида, снова увидел заинтересованные взгляды Горчакова и Александры. Опальная юная баронесса за все время пути произнесла буквально пару слов. И Никласу вдруг захотелось… вот что захотелось, он не мог пока сформулировать четко даже сам для себя. — Согласно правилам дорожного движения, движение воинских колонн имеет приоритет над гражданскими и тем более над одиночным… — сдерживая зевок, начала было Катрин, но Никлас отрицательно помахал перед ней рукой. — Нет-нет, я и не про это. Не глядя больше не Александру, Никлас показал на закрепленный на приборной панели планшет Горчакова. Благодаря допуску и правам инспектора, с момента выезда из Белостока планшет работал в режиме навигатора. Причем с расширенными функциями: Никлас видел не только названия всех административных земель, которые они по пути проезжали, но и сопутствующую справочную информацию, которая отображалась согласно допуска Горчакова как инспектора от Особой Экспедиции. — Мы вчера выехали из города Белосток. Кто там главный? — Мэр? — Нет, я имею ввиду… Белосток — город в составе Гродненской губернии, правильно? — Да. — И главный в губернии… Никлас запомнил, кто в Гродненской губернии главный, в информационном блоке экрана фамилия отобразилась. Но и Катрин, как оказалась, этими знаниями обладала: — Генерал-губернатор князь Дмитрий Полоцкий, — без запинки назвала она имя. — Верно, — Никлас сделал паузу, по жесту регулировщика трогаясь и проезжая наконец открытый к движению перекресток. Только после того, как миновал широкую развязку и выехал на простор широкой трассы, он продолжил: — Сейчас мы едем по земле… — Псковской губернии, — снова показала осведомленность Катрин. — А здесь кто главный? — Наместник государя-императора, тайный советник Императорской канцелярии Широков Константин Викторович. — Вот! — даже поднял палец Никлас. — В Гродненской губернии стоит легион, и в Псковской губернии стоит легион. Но в Гродненской губернии руководит генерал-губернатор князь Полоцкий — командующий Пятым легионом, а в Псковской губернии главный — наместник, гражданский чиновник. Почему так? — В Гродненской губернии тоже есть императорский наместник, представляющий гражданскую власть. Но Гродненская губерния — это пограничная территория в зоне особого внимания с желтым статусом, поэтому верховная власть у военной администрации. Псковская губерния — внутренняя территория Империума в благополучном зеленом статусе, поэтому здесь власть гражданская. — Но здесь тоже расквартирован легион. — Псковский Седьмой легион — элита и опора трона. Он используется как резерв императора, его сводные отряды в составе экспедиционных корпусов постоянно выполняют задачи по всем границам Империума. Сейчас, например, обе бригады легиона, а также одна из дивизий привлечены к выполнению поставленных императором задач на сопредельных территориях. — Может быть вы даже знаете на каких? — вдруг поинтересовался сзади Горчаков. В зеркале Никлас увидел, что инспектор смотрит на Катрин с нескрываемым интересом. — Знаю. Они задействованы в масштабной операции против поддерживаемых королевством Свериге северных культистов, дабы пресечь их постоянные набеги через чухонские болота в Кемскую волость и Архангельскую губернию. Горчаков вслух комментировать сказанное не стал, лишь кивнул и уважительно поджал губы в знак осведомленности Катрин. — Так вот! — между тем снова поднял палец Никлас. Подобная экспрессия в облике давалась ему некоторым трудом, но он старался: — После Гродно, центра Гродненской губернии, мы проезжали Борисоглебов, уездный город Автономной Двинской провинции. Сейчас снова едем по земле губернии. Пока мы обедали, я полистал немного территориальный состав Империума, — чуть виновато посмотрел Никлас на Горчакова. — Увидел в списке губернии, провинции, наместничества, области, волости, имперские города и технополисы, вольные города и экстерриториальные технополисы, монастыри как имперского, так и церковного подчинения, отдельные области с уездным и войсковым делением, автономные области и провинции, земли под управлением имперских викариев, причем это совсем не то же самое, что церковные земли, земли федератов — это же черт ногу сломит разбираться. Язычники опять же… — махнул Никлас рукой назад, имея ввиду недавно увиденную воинскую колонну. — Страна одна, но сходу просто не понять, что здесь вообще происходит! Тут, как я понял, есть только одна простая и понятная всем вещь: власть Москвы, вернее власть Бога-и-Императора. В остальном же… Катрин хотела что-то сказать, Горчаков тоже явно собирался прокомментировать, но Никлас взмахом руки показал, что не договорил. — Вопрос ведь не только в административно-территориальном делении. Например, Африку взять, там все просто: вот франки из Французского Легиона, вот Армия Югороссии, вот легионы Москвы, вот китайские Триады, вот наемники вольных рот, а вот территории и сектора А-Зоны, которые кто-то из них контролирует. В Африке сотрудничают и враждуют сразу несколько стран, но разобраться кто есть кто предельно просто. А здесь, имперская армия: только черных отрядов сразу три вида — легионные волчьи хоругви, опричные команды Пограничной стражи, которые если поскрести и не в Пограничной страже совсем, а принадлежат Корпусу Жандармов, еще и в территориальной обороне черные какие-то свои отряды есть. Конвоя тоже целых три вида — имперский Дорожный Конвой, Войска сопровождения и конвоя имперских железных дорог, а есть ведь еще Императорский конвой! Воздушный флот есть как отдельный вид войск, а есть армейские отряды авиации при каждом легионе, к Воздушному флоту отношения никакого не имеющие. Войска территориальной обороны и Пограничной стражи выполняют суть одинаковые задачи, но почему-то совершенно разные по структуре. Причем и Территориальная оборона, и Пограничная стража есть даже в тех областях, где стоят легионы. Кроме них, как теперь оказывается, есть еще воинские кланы общин славянских родов, каждая их которых подчиняется только Богу-Императору, правильно понимаю? И это только навскидку из того, что я в планшете посмотрел пока ехали — в Танжере мы вооруженные силы Москвы практически не рассматривали, и я теперь хорошо понимаю почему. Так вот, а не понимаю я по-прежнему вот что: почему в Империуме всё, кроме власти Бога-и-Императора, так сложно? Да вот тот же Новый Рейх взять: правит кайзер, у которого есть армия — рейхсвер, есть ландвер военной аристократии и есть Путь, суть жрецы. Все! Договорив и картинно взмахнув руками, Никлас посмотрел на Катрин. Никогда в жизни он не произносил таких длинных монологов и сейчас чувствовал, как внутри все сжимается от опасения. Он буквально кожей ощущал опаску, что остальные разгадают и высмеют его нехитрую задумку. На удивление, все сохраняли серьезность — Катрин в недоумении пожала плечами, обернулась на Горчакова. Инспектор чуть покивал — показывая, что у него есть ответ. Но при этом он поджал губы, следующей гримасой словно намекая, что с его проблемами речи ответ этот будет долгим и сложным к восприятию. После этого Горчаков посмотрел на баронессу фон Губер. Посмотрел на нее и Никлас, поправив зеркало заднего вида. Посмотрела на нее и Катрин — обернувшись на сиденье. Юная опальная баронесса, чувствуя себя в прицеле сразу трех пар глаз, заметно смутилась. — Леди Александра, — мягко произнесла Катрин. — Мы с Никласом не местные, в реалиях не полностью ориентируемся. Может быть вы нас просветите по существу вопроса? Баронесса фон Губер пару раз взмахнула ресницами — Никлас в который раз отметил, насколько кажутся огромными глаза на ее исхудавшем и осунувшимся лице. — Если вам не сложно, — добавила Катрин благожелательно. — Не сложно, — явно переступив через себя, кивнула Александра. Никлас сохранил спокойный вид, но внутри все ликовало. Его недавняя задумка удалась — повинуясь недавнему импульсу, он захотел попробовать разговорить юную баронессу, втянуть ее в беседу, причем сделать это не прямо в лоб. Да, кому-то другому подобное могло показаться пустяком, но он самостоятельно додумался до такого неявного способа манипуляции и сам это сделал. Впервые. Поэтому сейчас Никлас чувствовал себя примерно так же, как на вокзале Зверина, когда прекрасная Есения Кайгородова написала ему свои цифры телеграмма. — Столь разное и на первый взгляд хаотичное административно-территориальное деление Империи имеет свои причины, — заговорила Александра. — До Катаклизма Катастроф, как вы знаете, весь мир был объединен в глобальную информационную сеть… Тон у девушки звучал нейтрально, но в нем неуловимо слышались менторские нотки — она определенно рассказывала ранее выученный и хорошо усвоенный урок. —…Сразу после Катаклизма глобальная сеть интернетов оказалась самым важным из инструментов враждебных человечеству Искусственных Интеллектов, поэтому была отключена по наиболее жесткому варианту. После стабилизации ситуации, когда исчезла прямая угроза исчезновения, человечество постепенно вновь начало отвоевывать свои прежние позиции. Москва — единственная столица, которая осталась центром государства прежнего, старого мира… — А как же Китай? — не скрывая удивления переспросила Катрин. Похоже история мира, которую преподавали в университетах рейха и в университетах Москвы, отличалась версиями. — Вирус, во время Катаклизма убивший сотни миллионов китайцев, еще на свободе. Говоря про старый мир, я имею ввиду глобализацию. Москва сейчас — центр обитаемого мира, и постепенно наши Бог-и-Император возвращают ему прежние очертания. Китай же, обособившись на территории Азиатской резервации, ранее называвшейся Австралией и Океанией, после Катаклизма Катастроф как глобальное государство перестал существовать. По крайней мере до того момента, как не будет найдена вакцина от генно-модифицированного вируса. — Но ведь Китай не изолировался полностью. Как же внешники и Триады? — спросил уже Никлас. Ответ на этот вопрос он знал, но сейчас продолжал действовать по плану — желая просто разговорить юную баронессу. — Триады связаны с китайским правительством, но не являются его инструментом и часто ведут себя независимо. Внешники же, покинув резервацию, практически никогда не возвращаются назад, чтобы не привести домой заразу. Поэтому пока Китай изолирован и актором новой глобализации не является. Никлас слышал от наставников несколько иную версию, но и с этой мысленно согласился. Он помнил, что внешники — как называли китайцев, рискующих выходить в большой мир, всегда действовали в нем довольно аккуратно, а те из них, кто потерял или повредил свои средства индивидуальной защиты никогда больше не имели возможность вернуться к своим, примыкая к Триадам. — Возвращаясь к устройству Империума Москвы, — продолжала Александра. — Россия, как вы знаете, еще в старом мире была самой большой страной на планете. После Катаклизма Москва выстояла — но для того, чтобы вернуть прежнее влияние и обрести силу для противостояния чумному мору, ксеносам и воцарившемуся в Е-Зоне Сверхразуму, потребовалось не одно десятилетие. Победы удалось достичь только благодаря легионам, на которые приходится главная опора нашего Божьей милостью Государя-Императора. За то время, пока Москва возрождала государственность и набирала силу, на просторах бывших российских земель и сопредельных территорий образовались самые разные культурные сообщества. Некоторые из них с начала Эпохи Возрождения были элиминированы, какие-то — вместе с элитой или же без оной, инкорпорированы в структуру Империума. Как, например, отрицающие человеческие жертвоприношения общины славянских родов, колонну военной дружины одной из которых мы видели недавно. Эпоха Возрождения еще не закончена — Сверхразум смартмассы, по-прежнему угрожающий существованию нашей человеческой цивилизации, еще силен. Именно поэтому, пока продолжается борьба за сохранение человечества, в Империуме и не проводится глобальной административной реформы, и именно поэтому можно столкнуться с такими несоответствиями, как управляемая генерал-губернатором автономная провинция, или руководящий губернией или даже генерал-губернаторством наместник. — П-проще говоря: работает — не трогай, — коротко подытожил Горчаков рассказанное Александрой объяснение. Никлас нацелился было начать задавать вопросы, благо девушка разговорилась, даже глаза поблескивали. Но не успел, Горчаков опередил. — П-по п-поводу п-простоты решений в Новом Рейхе есть одно довольно п-популярное в узких кругах п-предположение. — В каких таких узких кругах? — быстро спросила Катрин. Она так и ехала, обернувшись на пассажирском месте, и сейчас перевела взгляд с юной баронессы на жандармского инспектора. Причем в голосе ее, вроде бы ровном, Никлас услышал напряжение. — Чем выше п-пирамида власти, тем уже круги общения, — образно ответил Горчаков. — П-популярное в самых узких кругах п-предположение. — И что же это за предположение? — Я уже давно думал, как бы вас с ним ознакомить, вот и п-повод появился. Видите ли, в высших кругах аристократии есть п-предположение, что Рейх — иск-к-к… Горчаков запнулся и глубоко вздохнул, набирая воздуха для следующей фразы. — Есть п-предположение, что Рейх — это искусственно созданный конструкт. Поэтому в его государственной структуре все настолько просто и невероятно эффективно вплоть до полной взаимозаменяемости. — Кем же создан этот социальный конструкт? — звенящим от холода голосом поинтересовалась Катрин. — Арбитрами смартмассы, конечно же, — как само собой разумеющееся произнес Горчаков.