Яркий белый свет потух, открывая взгляду тёмную лабораторию. Забвение длилось всего пару секунд, но даже за этот коротенький кусочек жизни Олег успел прикрыть глаза и провалиться в сон. Это был даже не сон, а, скорее, наивная попытка расслабиться. Но его что-то грубо втолкнуло в сознание, словно издеваясь, не давая даже забыться. Да и по-настоящему забыться не получилось бы. Перед глазами стоял, словно живой, Вебер, совсем не обращающий внимания на раны. Ещё один в этом ужасном списке. Ещё одна крохотная гайка в этой бессмысленной войне. Олег понял это давно. Всё было зря. Все жертвы и риски напрасны. Людям не одолеть Правительство. Так зачем же сейчас пытаться что-то изменить? Уже нет ни армий, ни организованности. Есть лишь запуганные рабы и разрозненные повстанческие группировки. Нет, с таким раскладом Правительство не свергнуть. Но, с другой стороны, Олег всё равно хотел продолжать то, что он делает. Нет, не потому что он наивно верил в сказочную победу, а просто потому, что жить с оккупантами бок о бок противно. Противно, что терпишь их ботинки, топчущие некогда твой дом, и живёшь, до сих пор не умерев хотя бы при попытке забрать с собой на тот свет побольше тварей в противогазах. Олег угрюмо поднял взгляд. После вспышки было плохо видно, но он всё же узнал очертания тайной комнаты в лаборатории Кречетовой. Ведь именно отсюда она пыталась телепортировать его три дня назад. — Боже… — Выдохнул Руслан, выходя из платформы телепорта на середине комнатки, — получилось. А я боялся, что профессор опять что-нибудь… — Что с окнами? — Перебил его Олег, указав стволом автомата на щёлки, из которых слабо лился свет. Окна были заколочены изнутри, причём у одного из них не было рамы, словно её вырвало что-то мощное. Края оконного проёма были обожжены. Олег, нахмурившись, огляделся. Стены с прошлого раза заметно потрескались, словно здание пережило землетрясение. Кое-где трещины были даже слишком широкие. Все светильники сняты, да и большей части оборудования нет, словно его смело какой-то волной. Руслан, заметив всё это, как-то напрягся, Олег даже покосился на него, опасаясь. Никогда раньше он не видел у него нервного тика. Воздух был несвежим, воняло гарью и порохом. И ещё — тихий волнообразный гул, словно где-то далеко гремит гром. — А где Наталья Николаевна? Разве она не ждала нас? Руслан, нервно сглотнув, подошёл к замаскированной двери и тревожно постучал. — Наталья Николаевна! И тишина. За той стороной двери всё будто вымерло. Олег лишь покачал головой и отошёл. На душе и так было пакостно, а тут ещё и это… Странно, ведь Кречетова же отвечала по рации из этой лаборатории, отвечала не больше десяти минут назад! Не могла же она взять и так резко уйти? Или… Олег от прорвавшегося отчаяния сплюнул и ударил кулаком по стене. Неужели Кречетову забрали? Тогда это — конец. С ней ведь должен быть и Рамзес? Или не должен? «Блин, да пропади оно всё! — Мысленно выругался Олег, — как же я всё-таки устал от этого…». И вдруг он совершенно отчётливо ощутил, что он на самом деле не устал. Ничуть. Напротив, его тело было просто полно энергии, мышцы налились уже забытой силой, хотелось бежать, прыгать, даже летать. Олег удивлённо осмотрел костюм: вроде ничего. Он прислушался к своим ощущениям ещё внимательнее и даже не смог сдержать возгласа удивления: он больше не чувствовал голода. Голод, который мучил его после почти суток путешествия без еды, пропал. В желудке ничего не ощущалось, однако и голода не было, как после перерыва на кофе с выпечкой. Олег, словно его осенило, вдруг поспешно снял перчатку с левой руки, затем раскрыл бронепластины рукава до самого локтя. Между пластинами в лёгкой пронизанной проводами ткани была вмятина — след свежего ранения из «Стара Проспект». Но на руке, которая ещё пятнадцать минут назад была с огромным чёрным синяком и дико болела, не осталось никаких повреждений, а лишь уже вполне рассосавшееся розоватое пятно… — Что там ещё? — Послышался вдруг за дверью недовольный голос. — Наталья Николаевна! — Радостно крикнул Руслан, — выпустите нас! Дверь слегка отодвинулась в сторону, и из образовавшейся щели выглянул сначала матово поблёскивающий ствол автомата. Затем показалось лицо Кречетовой, готовой нажать на спуск в любой момент. Олег даже опешил от такого неожиданного вида — старую седую женщину в лабораторном халате вообще было трудно представить с ружьём в руках. Невероятную картину завершала Ламар, выглядывающая из-за двери. — Руслан? — Лоб учёной медленно разгладился, — Олег? О, господи. Как вы сюда попали? И когда? — Через телепорт, — шагнул к ней Олег, — как и должны были. Вы же сами готовили портал на приём! Кречетова посмотрела на своего ученика пристально, словно сомневаясь, а Олег ли это вообще? Но, наконец, всё же открыла дверь до конца, опуская автомат. Ручного хедкраба уже не было. — Что случилось? — Руслан шагнул вперёд, окидывая взглядом лабораторию. — Друзья мои, я уже и не надеялась увидеть вас снова! — Воскликнула Кречетова, — господи, какое счастье! Сейчас, сейчас, садитесь, я что-нибудь поесть достану. У меня где-то тут были пирожки с картошкой. И учёная принялась суетливо рыться в шкафу. Олег мельком оглядел лабораторию: выглядела она не лучше комнаты с телепортом, словно по ней прошлась пара госкавалеристов с топорами и кувалдами. — Я тоже боялся, что мы не выживем, — нервно усмехнулся Руслан, оглядываясь, — нас закинуло так, что я думал, весь главный телепорт «Стара Проспект» взорвался! — Вообще-то он действительно взорвался, — сообщила Кречетова, повернувшись к ним, — амплитуда несущей была настолько велика, что… Но это было неделю назад! — Не может быть! — Удивлённо воскликнул Олег. — А ты разве не видишь вокруг каких-нибудь изменений? — Кречетова иронично указала на заколоченные досками окна и большое обугленное пятно на том месте, где раньше помещались колбы с малиновым раствором. — Что Вы имеете в виду? — Встрял Руслан, — мы с Олегом были там минуту назад. Повисло короткое молчание, только — тихий гром, идущий из окон. — Поразительно! — Воскликнула Кречетова, — похоже, мы создали медленный телепорт! Значит, необходимы новые линии исследований! Нет, как-то слишком уж невероятно. Хотя, с другой стороны, не так давно Олег закрыл глаза на пять минут, а проснулся спустя девять лет. Но сейчас ведь всё было не так? Олег попробовал прикинуть в уме всё, что произошло, не заметив, что в нём снова заговорил инженер: «Так, если сигнал идёт на базовую станцию на Плутоне, проходя прямым лучом, и затем возвращается в точку назначе… Тьфу ты, теперь же они научились использовать Плутон как ось для перехода… Тогда каким же способом мы могли провести в портале столько времени? По теории колебаний, нас могло бесконечно долго перебрасывать до тех пор, пока запас энергии портала не кончился. Нет, невозможно, ведь тогда бы это означало переход через пространство, а не через время, и мы бы оказались где-нибудь в Антарктиде, в лучшем случае… Нет, так не могло быть. Получается, тут лишь один вариант…». — Наталья Николаевна, судя по всему, выходит, что нас не кидало по Солнечной системе, а просто выкинуло за её пределы? — Ты забываешь, что при телепортации движение прямолинейное, — возразила Кречетова, уже что-то чертя на бумаге, — да и потом, если вы каким-то образом ушли дальше, то вы бы никогда не оказались снова на Земле, вас бы выбросило в космос, бесконечно далеко… Руслан покосился на них. — Хм, точно, — нахмурился Олег, — но тогда… Стойте, а ведь точно! Плутон, в нём всё дело! Если мы сейчас используем его как ось, то получается, что заряд портала был ниже нормы. При огибании сработала сила гравитации, и портал просто начал бесконечно вращаться вокруг Плутона. — То есть, мы снова имеем дело с гармоническим рефлюксом! — Провозгласила Наталья, — я не ошиблась в тебе, Олег, когда порекомендовала тебя на работу в «Мамоново»! — Но тогда мы имеем дело с каким-то новым видом рефлюкса, — возразил Олег, — ведь при обычном гармоническом рефлюксе время течёт непрерывно, аналогично земному, и объект кидает с Земли на Плутон и обратно. — Олег, — довольно сказала Кречетова, продолжая чертить что-то на листике, — такое бывает при малых скоростях. А ведь ещё Эйнштейн доказал, что при околосветовых скоростях время начинает течь по-другому. Ваше движение было столь быстрым, что время для вас шло ускоренно, и вы просто не замечали сверхбыстрых переходов на Плутон и обратно! — Эй, я вам не мешаю? — Недовольно позвал их Руслан. — Вы правы! — Воскликнул Олег, что-то дорисовывая к чертежу Кречетовой, — новый вид рефлюкса! Но тогда нужен был толчок невиданной мощности, чтобы вывести нас из этого состояния и вернуть на Землю… Откуда же он мог взяться? — Эй!!! Кречетова и Олег ошеломлённо уставились на Руслана, с силой ударившего по крышке стола. — Вам не кажется, что сейчас немного не подходящее время? — Ах да, ты прав! — Спохватилась Наталья, — так где там эти пирожки? И она снова полезла в шкаф. Руслан, покачав головой, подошёл к ней. — Неделю… Что же мы пропустили за это время? — Много чего, — Кречетова, наконец, достала из шкафа подозрительно попахивающий свёрток, — взрыв, который вы устроили в «Стара Проспект», стал сигналом к полному и масштабному восстанию. Такие новости начисто отбили у Олега все мысли о рефлюксах. Восстание? Не может быть… Неужели, наконец, это произошло? Но мысли Руслана сейчас были заняты совсем другим. — А как насчёт моего брата? — Спросил он. — Ну, это сложный вопрос, — замялась Кречетова, — вортигонты сказали, что он сейчас под стражей в Цитадели. На несколько секунд повисла тишина. Как, неужели Рамзес — снова в руках Правительства? И всё было напрасно: и «Стара Проспект», и смерть Вебера. — Мы должны вытащить его оттуда, — решительно сказал Руслан и начал нервно ходить по лаборатории. — Несомненно, — монотонно сказала Кречетова. — Нда, плохо дело, — устало усмехнулся Олег, — сначала «Стара Проспект», теперь Цитадель. Эту громадину даже взглядом за один раз не окинуть, не то что пробраться внутрь… Руслан остановил на нём укоризненный взгляд. После всего этого снова потерять брата… Олег демонстративно закатил глаза, не показывая, как на самом деле он нервничает и волнуется. И улыбнулся. — Но если надо, влезем и туда. Подкоп, например! Руслан слабо улыбнулся. — Ну, это как раз вряд ли, — засмеялась Кречетова, — Цитадель уходит под землю на сотни метров… Учёная замолкла на полуслове, поняв вдруг, что говорить этого сейчас явно не стоило: — Ну, и хрен с ней! Усаживайтесь, пообедаем. Олег и Руслан почти автоматически сели за маленький столик, небрежно застеленный клеёнкой, но мысли у них сейчас были явно не о еде: опять — на войну. Цитадель — это уже серьёзно… И только когда перед ними оказалось по два попахивающих пирожка, они опомнились. — Э-э, Наталья Николаевна, а что за запах от этих пирожков, — растерянно спросил Руслан, косясь на Олега. — А чем картошка должна пахнуть, если она всю жизнь в говне росла, в старых каналах? — Иронично спросила Кречетова, — ведь выращивать свои овощи на огородах уже давно запрещено Правительством. Да вы ешьте, сейчас всю пищу надо отдавать молодым, на них вся наша надежда. И хотя одному из этих «молодых» было уже немного за тридцать, они не стали спорить. Олег не чувствовал голода, но решил на этот раз наесться впрок — кто знает, когда в следующий раз удастся перекусить. Пирожок, честно говоря, пах сероводородом и тиной — из-за картошки, выросшей в каналах, но на вкус был не так уж плох. Руслан, напротив, начал есть с завидным усердием. У Олега вдруг мелькнула запоздалая мысль о том, что Руслан же и вырос на такой пище… Словно забыв о своих словах про молодых, Наталья и сама принялась жевать пирожки. Вскоре на столе появились жестяные банки с газировкой, которой запивали пищу, затем заботливая учёная откуда-то откопала целый пакет суточного рациона «Госкавалерии», объяснив это тем, что Сергею такие было легко достать в бытность работы там. — А что, разве он уже не там? — Удивился Олег, энергично жуя. — Он уже давно там, на улицах, вместе с Сопротивлением, — пояснила Кречетова, — между прочим, поднимает людей на атаки, рассортировывает их по отрядам. Он в этом деле опытный, всё-таки «Мамоново» прошёл. — Удивительно, — поморщился Олег от нахлынувших воспоминаний, — как он с этим всем справился? Там не так уж весело было… Как ему удаётся быть прежним? Не вздрагивать от каждого шороха, не мучиться кошмарами и «голосами»… — А кто говорил, что он ими не мучается? — Заметила Кречетова, — думаю, вы ещё успеете с ним наговориться. Олег, вам с Русланом лучше будет присоединиться к нему, он как раз ведёт наступление на Цитадель… По крайней мере, так было два дня назад. — Наталья Николаевна, — подал голос Руслан, — расскажите, как началось восстание? Что-то у меня неважное предчувствие. Ведь одно уже такое было, и его подавили, жестоко подавили. — Ну, зачем вспоминать первое восстание? — Отмахнулась Кречетова, — тогда это был просто неорганизованный бунт. Сейчас, правда, организация тоже слабая, но это пока. — И всё-таки. — Как началось? Очень просто. В тот же день, когда взорвался главный телепорт. Думаю, тут не обошлось без влияния Олега. Люди уже прознали о том, что он проник в «Стара Проспект». Дорожный и тут вёл свою пропаганду. Когда увидели, что Олег взорвал телепорт, одну из важнейших стратегических точек Правительства, просто прекратили подчиняться. Одновременно с этим на улицы вышли все повстанцы, которые до этого работали в подполье. Жаль, Рамзес не видит, это было бы для него высшим счастьем… — Наконец-то, народ созрел, — удовлетворённо кивнул Руслан, дожёвывая пирожок, — если бы не Олег, вряд ли бы это случилось.