– За что спасибо? – повторил я, глядя на замолчавшего Пабло. – За доверие, босс – медленно проговорил Пабло – Ты доверил мне такие деньги… не побоялся. – А почему я должен бояться? – усмехнулся я – Я же тебе верю. Твоей жене верю. Вы не обманете. Притом знаете – я вас не брошу, буду тащить за собой наверх столько, сколько смогу. Пока буду жив. Знаешь, какая у нас, у русских, есть пословица? Русские своих на войне не бросают! Понимаешь, что это значит? – Понимаю – кивнул Пабло – И ты меня не бросил – тогда, когда меня едва не убили. Тащил на себе, и убил всех этих подонков. И я помню это, и буду помнить всю свою жизнь. И детям, внукам расскажу! – Расскажешь – улыбнулся я, и душу мою слегка засаднило. Ну да, верю Пабло… но договор с Пабло мы все равно подписали – о том, что выигрыш который тот получил в результате ставок, сделанных в Британии – прямиком отправится на мой счет. А еще – оформили документально тот факт, что Пабло получил от меня разрешение распоряжаться моими деньгами для того, чтобы делать ставки в Британии. Только для этого. Деньги я перегнал на его счет, открытый в том же банке, где был открыт мой счет. Да, он мог бы сбежать вместе с Лаурой и припеваючи жить на мои деньги. Попытаться сбежать. Что бы я ему сделал? Застрелил бы его? Вряд ли. Хотя… все может быть. Только Пабло об это не знает. И не узнает. Пусть думает, что я ему беспредельно доверяю. Увы, огромные деньги многих ломали. Кончалась дружба, кончалась верность – оставались только эти вот зеленые бумажки с портретами президентов. Помню одну историю – из девяностых. Узнал ее от знакомого, который занимался бизнесом в то лихое время. Ну так вот: собрались три друга, и решили, что будут заниматься бизнесом. Ну какой тогда был бизнес? Купи-продай, это уж само собой. Вначале все у них было шикарно – деньги будто сами падали в ладони, только успевай их поймать. А потом дело захирело. К тому времени у них уже была своя контора, свои склады, своя недвижимость – у их фирмы, конечно. Но дело шло к тому, что все это придется продавать. Зачах бизнес. Тогда один из них предложил другому выкупить его долю в предприятии. Мол, сам теперь буду работать, ну и все такое прочее. Тот прибежал к третьему другу (тому, кто мне все это и рассказал), и сообщил, что «Вася» (условно) предлагает выкупить его долю. Говорит – хватит ему этого бизнеса, займется другим. И что толку здесь никакого нет. Третий друг пожал плечами – раз предлагает, выкупай! Если что – деньгами помогу! Пусть себе идет своей дорогой. Выкупил. И через некоторое, совсем короткое время – бизнес у двух друзей каак… попер вверх! Забылись все горести, деньги потекли ручьем! И тогда появился тот, кто продал долю. Он явился к тому, кто ее купил, и заявил, что друг его обманул. Мол, знал негодяй, что дела пойдут в гору, и потому выкупил долю! Кинул партнера, своего лучшего друга! Выкупивший только посмеялся – мол, дурак, что ли? Иди с богом, да не встречайся больше, раз такой идиот. И бывший друг ушел. Чтобы нанять киллера. Киллер убил жертву в его машине. Очевидцы видели, как он целился в стекло, как стрелял раз за разом и не попадал. Водитель растерялся – ему бы рвануть вперед, ударить бампером, задавить, но… он включил заднюю передачу – убежать, скорее убежать! Не убежал. Машина свалилась в кювет, киллер подошел и добил беспомощную, зажатую в салоне жертву. Такая вот печальная история о дружбе. Киллера не взяли, того, кто его нанял – тоже. Все, кто был причастен к истории прекрасно знали виновника «торжества». Но «знать» и «доказать» – разные понятия. Наверное и сейчас живет этот человек. Интересно – хорошо ли ему спится, не снится ли бывший друг детства? И не такие уж большие деньги были на кону. Точно не такие большие, какие могли встать между мной и Пабло. Смог бы я убить Пабло за такие деньги? За мои деньги, которые он украл? Нет, за деньги не смог бы. А вот за обманутое доверие, за предательство – запросто. Хмм… забавно… а могу ли я тогда осуждать того человека? Ведь он и вправду мог считать, что его обманули… друг обманул! Предал! Ох, сложно все! Впрочем – и тот человек, и его жертва – еще дети. И ни о каком бизнесе не помышляют. И никакие деньги еще между ними не встали. Все впереди. Все – в девяностых. Проклятых девяностых… Конечно, я рисковал, перечисляя деньги Пабло. Но я просчитал ситуацию и максимально возможно обставился от «кидалова». Теперь оставалось только ждать, и… тренироваться. Тренироваться и тренироваться, тренироваться и тренироваться… это ведь Мохаммед Али, а не ребенок! Этот человек убьет одним ударом… если попадет. И моя задача – не дать ему попасть. А за неделю до боя ко мне приехал гость. Вначале позвонил (я дал ему визитку), а потом приехал. Элвис Пресли. Приехал он с двумя телохранителями и водителем – на здоровенном белом лимузине, украшенным позолотой. Серхио был заранее предупрежден, так что когда лимузин пробибикал у ворот, тут же открыл их и длиннющий аппарат мягко шурша шинами пристроился у моего дома. Пабло ждал наверху и сразу провел гостя в гостиную, усадив его возле горящего камина. Ну а я отставил печатную машинку и поспешил навстречу дорогому гостю. – Привет! – Элвис поднялся мне навстречу и протянул руку – Приехал, как договаривались! Ты обещал что я смогу пострелять! И ты покажешь мне кое-какие стрелковые приемы! – Обещал – кивнул я и махнув рукой пошел к лстнице, ведущей в подвал – пойдем? Или вначале посидим на столом, попьем чаю? – Нет уж! – улыбнулся Пресли – Потом не до стрельбы будет! Я слышал, что вы, русские, очень гостеприимны, и просто душите людей вкусной едой! А я и так уже толстеть стал! Следующие два часа мы с Пресли палили по мишеням из всего оружия, что имелось в моем доме – начиная от полицейского револьвера, и заканчивая раритетной винтовкой СВД, которая явно попала в США через несколько рук и с большими приключениями. У меня был даже пистолет Марголина, который кстати сказать очень понравился Пресли – точно бьет и отдача практически никакая. Спортивный пистолет, чего уж там. Когда мы с Элвисом наконец-то уселись за стол в гостиной, на который мои люди наставили всякой вкуснятины, он облегченно вздохнул и с широкой улыбкой сказал: – Я же говорил?! Ты закормишь до смерти! – Ничего, выживешь – усмехнулся, и представил вошедшую в комнату Ниночку – Элвис, это моя подруга Нина. Нина, это Элвис Пресли. Ты его вероятно знаешь. – Что значит, «вероятно»?! – улыбнулась Ниночка – Как можно не знать великого Элвиса Пресли! Я обожаю ваши песни! – О мой бог! – Пресли даже привстал с места – Какая прекрасная женщина! Я слышал, что русские женщины прекрасны, но чтобы настолько?! Я обязательно напишу песню о русских женщинах! Обязательно! Нет, это что-то невероятное! Вас нужно снимать в кино! – Ниночку будут снимать в кино – усмехнулся я – в фильме по моей книге. – Кстати! – обрадовался Элвис, следя за тем, как Ниночка усаживается за стол – Ты должен подписать мне книгу! Я специально купил твои книги и привез их с собой! И я читал их! Вернее – я начал читать твою книгу про Неда, это потрясающе! Я должен написать песню к фильму! А я тебе в обмен подарю мой последний альбом с моим посвящением. О мой бог, почему я не знал, что русские женщины так прекрасны! Вы меня просто потрясли… Нина! Ниночка мелодично и весело рассмеялась. Пресли – тоже. И я видел, как он ел глазами мою подругу… запал на нее! Ну что же, не он один. А потом мы сидели и ели русскую еду, которую нарочно приготовили к приезду Пресли. Это был борщ, пельмени, салат оливье и пирожки – с мясом, с клубникой, с яблоками. Простая, незамысловатая и вкусная пища, которую в Америке найти не так уж и просто. Ну… по крайней мере мне так кажется. Знаю, знаю я, что борщ вообще-то не чисто русская еда. Русская – это щи. Сладкий борщ – пришел со стороны Польши. Само слово «борщ» – польское. Знаю, что пельмени изначально пошли из Китая. И про салат Оливье мне ничего говорить не надо – бабушке своей рассказывайте! Хе хе хе… Сказал – русская еда, значит – русская! И пусть ест Элвис Пресли, да нахваливает. Вот он ел, и нахваливал! А когда мы остались двоем – Ниночка деликатно нас оставила у камина – потягивая из стакана виски со льдом, Пресли посмотрел мне в глаза и задумчиво сказал: – Майкл… ты тогда мне сказал, что я буду увлекаться… хмм… лекарствами, и это плохо кончится… это правда? Ты можешь назвать мне дату моей смерти? Я внимательно посмотрел в его глаза, вздохнул и пожал плечами: – Мог бы. Но теперь не могу. – То есть? – не понял Пресли – Не можешь, потому что я к тебе приехал? Ты не хочешь меня расстроить? Прошу тебя, скажи правду! – Я бы мог назвать тебе точную дату твоей смерти – если бы не заговорил о том, что ты увлечешься лекарствами. Но теперь – ты знаешь. А это возможно изменит будущее. Ты не станешь пить эту гадость, займешься физическими упражнениями, и… проживешь до глубокой старости, не умерев в сорок два года. Я кашлянул, закусил губу – расслабился, вот и проговорился! Или я нарочно проговорился? Да какая разница – пусть думает, что случайно. – У меня всего пять лет! – грустно-потерянно прошептал Пресли – Всего пять! Как несправедливо… – Если это тебя утешит – криво ухмыльнулся я – тебя назовут королем рок-н-ролла! Ты останешься в памяти землян, как один из величайших исполнителей рок-музыки! Твои диски будут проданы миллиардными тиражами – даже после твоей смерти. О тебе сложат легенды – фанаты будут думать, что ты на самом деле не умер, а вместо тебя в могиле лежит лишь кукла. Но сам ты жив и живешь себе спокойно на берегу моря, наслаждаясь тишиной и покоем. Разве это плохо? – Да иди ты в задницу! – неожиданно фыркнул Пресли и захохотал – Майкл, более черного юмора я не слышал! Ну русский, ну шутник! Хрен вам, а не легенды! Завтра же пойду к доктору и пусть назначит мне упражнения для поднятия тонуса! Бросаю пить! (Он выплеснул содержимое стакана в камин, дрова зашипели, пламя притухло и потом вспыхнуло с новой силой) И никаких лекарств! Никаких! – Кстати, Элвис – не выдержал я – слушай, не шей больше этот дурацкий белый костюм в блестках! И не надевай уже сшитые! И с драконами не шей, ладно? Прошу тебя! Пресли вытаращил глаза: – А чем тебе не нравятся мои концертные костюмы? Красивые же! – Вульгарные. Ужасные! – с искренним отвращением сказал я – Вот черный кожаный костюм у тебя был классным. Ты в нем настоящий мужчина! Крутой! Жесткий! А в этих дурацких костюмах ты как… хмм… прости… как педик! И эти глупые бакенбарды… Тьфу! Еще раз прости – знаю, что ты никакой не педик, что у тебя сотни девок, которые только и мечтают как бы прыгнуть к тебе в постель. И прыгают. Но черт подери, зачем тебе такие костюмы! Я на самом деле считаю тебя величайшим, королем рок-н-ролла. Ты певец вне времени. Тебя будут слушать и через пятьдесят, и через сто лет… но прогони своих чертовых модельеров! Палкой прогони! Пинками в зад! Что они из тебя делают?! И доктора прогони, который пичкает тебя лекарствами! Забудь про лекарства! Лучше приезжай ко мне в гости – я тебя потренирую в единоборствах. Это будут лучшие физические упражнения, какие есть. И постреляем вместе! – Кстати, я тебе должен – слегка смутился Пресли – я сегодня столько патронов истратил – целое состояние! – Перестань! – отмахнулся я – ну какая ерунда! Я могу себе позволить пострелять с друзьями, иначе зачем тогда держать тир? И я не беден. Я как и ты фанат стрелкового оружия, так что мы с тобой родственные души. И вообще, смотри как получается – мы на самом деле родственные души! Тебе нравятся мои книги – мне нравятся твои песни. Ты любишь пострелять – и я люблю пострелять! Ты любишь красивых женщин – и я люблю красивых женщин! Ну чем не братья?! – Ха ха ха… – Пресли расхохотался и поднял большой палец вверх – Мой русский, потерянный брат! Теперь я тебя нашел! Нет, я все-таки не зря к тебе приехал! Кстати – приглашаю тебя к себе в поместье! Когда захочешь! Только предварительно позвони… я устрою такой прием – ты ахнешь! Будет много девушек! (он понизил голос) Не пожалеешь! – Знаю о твоих оргиях, знаю… – усмехнулся я – только у меня столько здоровья не хватит! Но приехать – приеду. Почему бы и нет? Мне говорили, у тебя куча красивых автомобилей? Я люблю автомобили. Кстати, вот и еще один пункт, по которому мы с тобой сходимся! – А ты любишь кадиллаки, Майкл? – мечтательно протянул Элвис. – Не больше чем ты, точно! – улыбнулся я – ведь тебя будут называть не только королем рок-н-ролла, но и королем кадиллаков! – Я обожаю кадиллаки – кивнул Пресли – мне было восемнадцать лет, я водил грузовик, и когда меня обгоняла красивая машина, а тем более кадиллак – я мечтал, что заработаю денег и буду ехать за рулем такой же красивой машины! – Да, красивая машина – кадиллак. У меня их было два. Оба белые. Я люблю белый цвет у машин. Один кадиллак погиб – на нас с моим управляющим напала банда, так что… увы, он пришел в негодность. Это был кадиллак «Эльдорадо». – У меня много кадиллаков! И «Эльдорадо» есть! И «Флитвуд»! Всякие есть! Я тебе покажу! Приезжай! Вот моя визитная карточка (он достал белый прямоугольник и положил на стол). Только обязательно позвони и приезжай! Я живу в Мемфисе. – Я знаю. Пресли кивнул, и вдруг спросил меня, слегка смущаясь: – Скажи… а каким ты видишь мой концертный образ? Ну как, по-твоему, я должен выглядеть на сцене? – Мужественным. Романтичным. Про черный костюм я тебе уже сказал. А можно было бы – шелковая черная рубашка, узкие брюки. Или белая рубашка и брюки. Рубашка свободная, знаешь, какие были в средние века – не стесняющие движений, как для дуэли. Ты – мачо! Ты – кабальеро! Ты мужчина! И слегка похудей. Ты красивый мужчина, но… отяжелел. И лекарства, что ты принимаешь – категорически запрещены! Откажись от них. Иначе… ну ты знаешь. И сбрей ты эти чертовы бакенбарды! Ну что за уродство?! Они тебя так старят, так портят – просто ужасно! Мы расстались с Элвисом уже поздней ночью. Говорили обо всем – о жизни, о музыке, о женщинах, о политике. Иногда он был наивен как ребенок (в основном, когда говорил о политике), иногда мудр, как старик (когда дело касалось мира шоу-бизнеса). А вообще, он мне понравился. Он был приличным парнем и не скурвился даже тогда, когда стал очень богат. Впрочем – я это знал и раньше, но теперь вот убедился в том, что современники о нем не врали. Приятно не обманываться в людях. Я оставлял Пресли переночевать в моем поместье, но он отказался, косясь на Ниночку. Шепнул, что сегодня ему обязательно нужна парочка девушек, потому он вернется домой, и как можно быстрее. У него зафрахтован самолет, стоит, дожидается.