Работать над своим образом он считал ненужной блажью. Он не снимался для открыток и не давал пространных интервью газетам, как Ллойд «Шоустоппер» Кроуфорд из «Бродвейских бомберов». И уж тем более не занимался воздушными боями в свободное от съемок время, как «Голливудская блонд-бомба» мисс Чарли (Шарлотта) Стил или в перерывах между оперными сезонами, как Алессандро «Черный князь» Фарнезе. По давно устоявшемуся мнению Сереброва, самая лучшая статья – это заметка размером с папиросную пачку. Но зато в этой самой «пачке» обязательно должны быть 2-3 сбитых самолета и его имя. А сама «пачка» - на третьей, лучше – на первой странице «Асахи симбун», «Аласкан Трибьюн», «Вестей Совета Красных Инженеров», «Фигаро» или «Пражского слова». Впрочем, полминуты в радионовостях – это тоже достижение, как и пара-тройка свежих некрологов в лондонской «Таймс». Это увеличивает твою стоимость. Настал черед «сладкого» - на свет божий были извлечены пухлые желтые конверты с радужными веерам кредитных чеков Профсоюза. В соответствии с заявленными накануне условиями, каждый из летчиков получил в исчислении полный боекомплект, полные баки, зарядку аккумуляторов, техническое обслуживание, необходимый ремонт и все остальное, что нужно, чтобы превратить человека с боевым самолетом в летчика в готовой к бою машине. - Вот она, моя радость! – воскликнул Бойингтон, коротким движением с пулеметным звуком вырывая из конверта с наличностью перфорированную полосу. - Сверим отчетность, товарищи… - представитель Профсоюза раздал всем четверым листы с рядами цифр и достал самопишущее перо. - Согласен, - Алехин как бывалый картежник одной рукой мгновенно переворошил пачку чеков на бензин, патроны и обслуживание, пересчитал деньги и каллиграфически написал свою фамилию. Бойингтон, сопя – сказывались традиции настоящего «рэднека» - не торопясь, перебирал кредитки, потом взял ручку, замер на секунду в торжественном молчании и украсил бумагу старомодной с завитушками подписью. Серебров быстро перелистал пачку и расписался, передав перо луизианцу, оставившему летящий росчерк – MG. - С этого момента вы, товарищи, считаетесь официально законтрактованными. Прошу соблюдать осторожность, блюсти здоровье и за 6 часов до боевого вылета находиться в непосредственно близости от своих машин и на связи. Ни пуха… - К черту! Серебров рассовал чеки и кредитки по карманам штанов, листок с кодами радиопозывных и частотами аккуратно сложил и спрятал в нагрудный карман рубашки. - Джентльмены, мой запрос на двадцатку отменяется… Кто обедать в Bazaar? Алехин покачал головой – насколько знал Серебров, он сейчас поедет на Павелецкий аэроузел (как полный гражданин Советской России он имел право базироваться на советском военном аэродроме, а не на специальном международном летном поле) и будет скрупулезно готовиться к вылету, проверяя каждый винт и патрон в пулеметной ленте. Голуа отправится на Ходынку – надо бы заглянуть, в каком бишь ангаре он остановился... А Бойингтон, скорее всего, воздержится от обычных полутора литров крепкого пива и после обеда тоже поедет готовиться к вылету. 1938 М-11 В холле «Москвы» Сереброва ждали едва слышный свинг из ресторана, прохлада и аромат сосны, смешанный с запахом ирисов. Июль, в отеле подчеркивают прохладу, которую обеспечивают гигантские кондиционеры, ароматами. Мосс была уже внутри – с высоким бокалом «техасского чая» (много превращенного в крупу льда, холодный чай, лимонный сок, аккуратный кружок лайма, немного бренди). На соломинке вампирски-алый след губной помады. - С удачей? - Вроде того, - проворчала она, отставляя бокал, - Меня сочли за экзотику и потому допустили дикую техаску к звезде на 15 минут. Чертовы европейские снобы… Но я договорилась на эксклюзивное интервью в Хьюстоне – Истомина и Мосс, десять тысяч знаков в «искусстве» и «голова» на первой странице! - Прекрасно, мисс - А вы, мистер Сильвер, готовы дать мне интервью? Пусть это не совсем искусство, но за голову одного из асов с мировым именем мне простят небольшое отклонение от моей обычной темы Серебров внутри себя ощутил нечто среднее между опечаленным вздохом (не забыла и не отвязалась) и уверенным международным жестом (а вот тебе, вместо интервью!). - Если вы позволите, я предложил бы перенести его на более поздний срок Она наклонила голову и чуть прищурилась. - Так. Ну а если я предложу вам провести сегодняшний вечер каким-нибудь интересно? Новомодное увлечение свободных женщин: половая агрессия. Серебров едва удержался от того, чтобы фыркнуть в голос. Великая война, Великая депрессия и Великая Испанка укоротили не только юбки. Женщины стали хищницами, а пистолет в подмышечной кобуре стал лишь видимым аксессуаром большой перемены случившейся в прелестных головках по всему земному шару. Куда пропал принцип мягкой женственности «суй», воплощением которого были тайю из Киото? Впрочем, настоящих тайю совсем почти не осталось. Нынче даже миром правит безудержное взбалмошное токийское «цу», вечно гонящееся за модой, экстравагантное и шокирующее – с парижскими и московскими (и даже более экстравагантными) туалетами, запредельной электрической музыкой и дикими «романтическими» историями. Копируя ее движение, он тоже наклонил голову и сформулировал самый дипломатичный и провокационный отказ, какой мог в данный момент придумать, просто чтобы позлить хищницу: -Вы дразните меня невозможным, мисс, ведь знаете, что именно сегодня весь мой вечер будет разделен между настройкой триммеров, пулеметными лентами и подбором оптимальных режимов впрыска. Затемно лечу вписывать новую главу в мое собственное интервью Господу. Силовой коммерческий вопрос. - Ага. Ну что же, значит, вам не повезло на этот вечер, мистер Сильвер - Согласен Она со смешком откинулась на спинку кресла. - Вы, черт побери, ни капли не романтик! – не то раздраженно, не то обиженно бросила Мосс и снова поймала губами соломинку с «техасским чаем». Серебров неопределенно пожал плечами. Лишнюю любовь к романтике раньше лечили препаратами ртути, а теперь, по специальной схеме - инъекциями, убивающими микробов. Серебров попросил телефон и стакан томатного сока. Принесли аппарат на длинном проводе с катушкой. Набрав номер Ходынки, он распорядился начать подготовку А.300 к дальнему вылету, положил трубку и в задумчивости отпил глоток подсоленного сока. Что-то такое болтается в голове, трепещущий хвостик какой-то идеи, и ее надо не только обдумать, но и как можно скорее реализовать, только делать это надо как можно глаже. Осталось понять, что это за идея. Из задумчивости его вывел металлический щелчок. Мосс со смехом опустила «Авто-маг» и закрыла объектив. - Свирепый большевистский ас пьет перед боевым вылетом кровь христианских младенцев! У вас было ну очень сосредоточенное лицо «Надеюсь, что снимок вышел предельно неудачным, мисс, и у вас черно-белая пленка». - Ладно, мисс, поскольку я не могу вас оставить без самолета, я предложил бы вам вернуться к «стрекозе» и полететь обратно на Ходынку. - Принято. Идемте, - она покопалась в кармашке и вытянула монету в мексиканский доллар. В центре техасская надчеканка – одинокая пятиконечная звезда в квадрате. - Э, нет. Это не деньги, тут это не примут… Серебров положил два толстых серебряных кружка – два раза по пять десятых. - Это забавно. Представляете заголовок? «Страна, где деньги – мусор». Техасский доллар, между прочим, берут даже в Лондоне. - Ну, а курс вы себе представляете? - Один к двадцати двум, что-то такое - Именно. А сколько здесь чистого серебра? Уверяю, не меньше чем в британском шиллинге, а в общем-то и гораздо больше. Но в фунте двадцать шиллингов. Она прищурилась. - И вы хотите сказать, что торговый обмен с Британией - накачивание британской казны мексиканским серебром? - Поэтому ваша валюта, привязанная к фунту-франку всегда будет проигрывать, а Британия откормится на Техасе и вскорости сгрызем вашу экономику Мосс пожала плечами. - Я думаю, это будет еще нескоро. Уж с Техасом-то точно… Они прошли через вращающиеся двери (зеркальное стекло, латунные ручки, красное дерево) и, пропустив отъезжающий от Биржи лимузин АМЗ,направились к стоянке. - Может быть страшновато, мисс… Взлетали когда-нибудь в «Гнилом яблоке» между Крайслер-тауэр и Эмпайр-Стейт? Вот тут будет поуже. - Я не из пугливых, мистер Сильвер – она захлопнула крышку грузового отсека, - летим. Надеюсь, вечером будет дождь. Эта жара меня добивает Серебров уперся в хвост и выкатил «стрекозу» на дорожку. В кабину журналистка забралась ничуть не медленнее, чем в прошлый раз, только в этот - продемонстрировав умение легко подтягиваться на руках, ухватившись за торчащий как кость из котлеты замок сложенного крыла. Сиденья почти обжигали – сказывались несколько часов на солнце. Да, а вот дождя бы как раз не хотелось, взлетать утром после дождя не самое приятное дело.