Но никакие уговоры не помогали. С каждой минутой совесть грызла Инку все сильней и сильней. — Сейчас поедем к Юльке домой и втроем выпрем оттуда Крученого к чертям собачьим! — воинственно заявила Мариша. — Ты готова? Инна изъявила согласие. И через час обе подруги в самом решительном настроении звонили в дверь Юлькиной квартиры. Дверь не открывали. — Вот ведь гад! — разозлилась Инна. — И дверь не открывает! Пойдем, Мариша, ко мне! Юлину и Иннину квартиры разделяла лишь одна стена, в которой была проделана потайная дверь. То есть когда-то эта дверь была самой обычной дверью, ведущей из одной комнаты в другую. Но после того, как коммуналка превратилась в целый этаж отдельных квартир, дверь утратила свои первоначальные функции. И теперь использовалась лишь в качестве потайного хода или когда Инке было лень выходить в коридор, а потом звонить во входную дверь подруги. Мариша с Инной осторожно пересекли квартиру, отодвинули ковер и открыли потайную дверь. — Ничего не слышно! — удивилась Инна. — Даже Ники нет. И в самом деле, в квартире Юльки была тишина, полное отсутствие кого бы то ни было и безукоризненная чистота, заставившая Инну недоуменно нахмуриться. Сама Юлька даже в здоровом состоянии редко утруждала себя наведением такой стерильной, словно в хирургическом кабинете, чистоты. Пол в кухне и прихожей просто сверкал, чего с ним не случалось уже много лет. Все полотенца в ванной висели в один ряд. А когда Мариша заглянула в кухонный шкафчик и обнаружила там стоящие стройными рядами шеренги банок и кастрюль, с выровненными в одну сторону ручками, девушки поняли, что убиралась тут явно не Юлька. — Хм! — переглянулись подруги. В это время раздался скрежет входной двери, веселые голоса, и в прихожую ввалились Юлька и Крученый. Они в недоумении уставились на Инну и Маришу, которая так и застыла, держа в руках кастрюлю с веселыми уточками в камышах. И было от чего застыть. Крученый был обвешан пакетами, словно новогодняя елка, и к тому же в зубах сжимал поводок с Никой. А Юля держала в руках огромный букет белых орхидей и жизнерадостно улыбалась. — Это чего, а? — только и сумела выдавить из себя Мариша. — Привет! — обрадовалась им Юлька. — А вы что тут делаете? — Тебя приехали спасать! — брякнула Инна, не подумав. Брови Юльки недоуменно полезли вверх. — От кого? — поинтересовалась она. Инна оторопела. И даже Мариша не сразу нашлась что ответить. — Ну… — замялась она, — мы это… Не совсем чтобы спасать… Мы просто хотели узнать, как ты себя чувствуешь?! Выпалив это, Мариша торжествующе покосилась на Инну. Мол, ловко я выкрутилась? Крученый, избавившийся от собачьего поводка, откровенно усмехнулся. Для него растерянность Юлиных подруг не осталась незамеченной. — Чувствую я себя прекрасно! — заверила всех Юля, устраивая орхидеи по цветочным вазам. — И вообще, все чудесно. Крученый очень за мной ухаживал. Лучше родной матери. А видите, какую чистоту он в квартире навел?! Блеск! Теперь наступил через подруг ухмыляться во все рот. — Кстати, у меня для вас новость, — прервала их забаву Юлька. И она вытянула вперед руку, на которой ярко блеснуло кольцо с огромным брильянтом. — Мы с Витей решили пожениться, — пропела Юлька, ласково глядя на своего жениха. Инна, которая понятия не имела, что Крученый, оказывается, еще и Витя, вдруг расчувствовалась. — Если ты идешь на эту жертву ради нас с Маришей, то не стоит, — прохлюпала она носом, вытирая слезы. — Что? — безмерно удивилась Юлька. — При чем тут вы? Да я всегда любила Витю. Просто сама этого не понимала. Гонялась за разными никчемными личностями. А моя судьба все время была у меня под носом. Крученый хмыкнул и победоносно посмотрел на Маришу. «Что? — говорил его взгляд. — Съела?» — Это… просто… — запинаясь, произнесла Инна, приходя в себя. — Поздравляем! — Мы очень рады за тебя… за вас обоих, — подтвердила опешившая Мариша. Возникшую за этим паузу очень своевременно прервал телефонный звонок. Юлька взяла телефонную трубку. Поговорив минуту по телефону, она вернулась к остальным. — Торжества по случаю нашей помолвки отменяются. Только что звонил Васятин, — сказала она. — Просит нас прийти завтра к двум часам. У них с Кукиным есть к нам троим разговор. — Я пойду с вами! — немедленно вызвался Крученый. — Не стоит, дорогой, — ласково, но твердо сказала ему Юля. — Боюсь, менты еще не простили тебе, что ты спас меня и Маришу из рук бандита и тем самым сорвал им запланированную операцию. Не стоит их лишний раз травмировать своим присутствием. — И все равно я поеду, — упрямо возразил Крученый. На следующий день ровно в два часа дня подруги сидели в кабинете следователя. Крученого с ними не было. И Инна уважительно косилась на Юльку, недоумевая, как это ей за столь короткое время удалось приручить довольно-таки строптивого Крученого. Лично у нее с гораздо более покладистым Бритым на это ушло несколько лет жизни. А уж нервов сколько было потрачено! Даже и вспоминать не хотелось. А Мариша ничего не думала, она просто тихо завидовала неожиданно прорезавшемуся у Юльки умению ловко управляться с капризами мужчин. — Итак, — первым произнес Кукин, входя в кабинет, — можете радоваться, вашего Сеню мы нашли. На радостях подруги даже не стали поправлять следователя и объяснять, что Сеня такой же их, как и его. Они просто закричали: — Он жив? — Как хорошо! — А где он был все это время? Следователь обвел глазами разгоряченные лица подруг, едва не умирающих от любопытства, и смягчился. — Олег держал его на даче одного из своих приятелей, — сказал он. — Этот приятель, неожиданно вернувшийся из загранкомандировки, был весьма удивлен, обнаружив у себя в загородном доме полуживого от голода незнакомого парня, к тому же прикованного к батарее наручниками и с кляпом во рту. Он тут же вызвал нас. Сеня был доставлен в больницу, где быстро пошел на поправку. Во всяком случае, вчера он уже был в состоянии давать показания. — И что он сказал? — разволновалась Мариша. — Зачем он убил бедную Галю? — Он ее не убивал, — покачал головой Кукин. — Это Сеня так говорит? — И Сеня, и результаты экспертизы, — кивнул Кукин. — К тому же у нас есть показания Олега, где он признается во всех совершенных им преступлениях. В частности, в том, что это он убил Галю, похитил Сеню и подстроил аварию на шоссе, в которой едва не погиб ваш друг Петя, в судьбе которого вы приняли такое участие. — Олег убил Галю? — только и смогла выдавить из себя Юлька. — Но чем она-то ему помешала? Они ведь даже не были знакомы! — Эта история случилась отчасти из-за любви, а отчасти из-за эгоизма, — откинувшись на спинку стула, произнес Кукин. — Лично я считаю, что эгоизма тут было больше. Не верю я в такую любовь, когда ради любимого человека можно пойти на убийство других ни в чем не повинных людей. — Но кто же кого убил в таком случае? — перебила его Мариша. — И главное, за что? — добавила Юлька. — И кто начал? — рассудительно спросила Инна. — Начало этой истории, в которой пострадало столько людей, было положено еще в те времена, когда, вы можете это помнить, прежний строй в нашем государстве рухнул, а новый еще толком не сформировался, — произнес Кукин. — То есть речь пойдет о периоде начала и середины девяностых годов. — Ну да, — согласилась Мариша. — Перестройка, пустые прилавки магазинов, толпы людей, оставшихся без средств к существованию… — И в числе многих оказалась выброшенной на улицу и одна женщина. Но если подавляющее большинство людей оказались совершенно неподготовленными, то наша героиня уже знала, что значит потерять все. Поэтому, в отличие от многих, она не растерялась, а, засучив рукава, принялась, как могла, строить свое будущее. Справедливо рассудив, что людьми правит несколько страстей, она решила сделать ставку на одну из них. И… — И?… — затаив дыхание, протянули подруги нестройным хором. — И вполне преуспела, открыв небольшой бордель, — бодро закончил Васятин. — Сначала это была одна квартирка, потом она превратилась в целую сеть, которая четко работала, пользуясь неофициальным, но все же весьма существенным покровительством некоей могущественной по тем временам конторы, в которой всю свою жизнь прослужил ее муж. Девушки из борделя нашей героини частенько использовались той самой конторой для своих целей. А потому тамошний контингент всегда был высшего класса. Хорошо одеты, обучены языкам и выглядели сущими леди. С дешевыми шлюхами, стоящими на улицах, эти девушки общего имели так же мало, как элитные французские вина с портвейном «777». Дела у нашей дамы из года в год шли все лучше и лучше. Дети выросли и тоже хлопот маме не доставляли. Дочь вышла замуж в другом городе, а сын целыми днями пропадал на работе. И наша дама, уже давно овдовевшая, внезапно остро почувствовала одиночество. — Вы говорите о Светлане Емельяновне? — догадалась Юлька. — Ну да, — кивнул Васятин. — Она ведь была неплохой актрисой. И ее девушки были обучены разным актерским штучкам. Умели лить слезы по заказу, подыгрывать партнеру и при желании могли сыграть любую роль от царицы до нищенки. Бизнес Светланы Емельяновны был так хорошо налажен, что уже не требовал ее постоянного присутствия. И тогда она заскучала. — А заскучав, она познакомилась с Сеней и стала с ним время от времени встречаться, — сказала Мариша. — Мы это знаем. Но при чем тут смерть Гали? — И убийство Володи Злотова? — И автокатастрофа, в которую угодил Петя? И медсестра, которая хотела его отравить? Васятин поднял руки. — Терпение, девушки, — произнес он. — Умейте слушать. И все узнаете. Мариша с трудом сдержала порыв, ей хотелось схватить противного опера за горло и хорошенько потрясти его, чтобы вытрясти правду. Но подумала, что опер только на вид кажется таким хилым, а там, кто его знает, вдруг он приемам обучен. Да и следователь наверняка заступится за своего коллегу. Так что Мариша лишь скрипнула зубами и осталась сидеть на своем стуле. А Васятин продолжил: — Убийство Злотова было делом рук Сени. — Не может быть! — возмутилась Юлька. — Его не было в кафе! Я бы его запомнила. А он только приехал за Галей, забрал ее, и они вместе уехали. — А кто говорит, что Сеня убил Злотова собственными руками? — хмыкнул Васятин. — Он дал яд Гале, а та, улучив удобную минуту, подмешала его в стакан Володи. — Выходит, убийца Галя? — ужаснулась Юлька, представив, что ведь она сидела за одним столом с Галей и, кто знает, вполне могла оказаться ее случайной жертвой.