— Только крики совсем недолго продолжались, тишина наступила, — произнесла старушка наконец. — Тут и сериал кончился! Крайне раздосадованная, бабка засеменила на кухню, где у нее на маленьком огоньке доходил на плите борщ. Путь ее лежал мимо входной двери, которая у бабки была деревянной и ничем не обитой, а значит, отлично пропускающей как сквозняк, так и звуки. — Спускались какие-то по лестнице, — произнесла старушка. — Я, когда они спустились, вслед им выглянула. Трое шли. Двое по бокам, парень и девка. Третьего под руки вели. Я еще подумала, что ему плохо, наверное. Едва ногами перебирал. И в пижаме был. — В пижаме? — побледнел Петя. — В синей с белыми якорями? — Вроде бы так, — подтвердила старушка. — Еле ногами перебирал, болезный. А девушка его очень бережно поддерживала. — Девушка? — побледнел еще сильней Петя. — Все-таки девушка? Вы уверены? — Что же, я парня от девки не отличу? — обиделась старушка. — Коса у нее была. Отличная такая, толстая. В наше время девки бы обзавидовались такой косе. А нынче все словно свихнулись. Состригут все волосья, оставят на макушке три перышка, в разный цвет их выкрасят и ходят хвастаются. Какие, мол, мы стильные. Тьфу! Срамота! У нас в деревне девку без косы никто и замуж бы не взял. Сразу понятно, что порченная или тифозная! — А как она выглядела? — спросила у нее Мариша. — Эта девушка? — Я их всех троих только со спины и видела, — с видимым огорчением призналась старушка. — Окна у меня на другую сторону выходят. Не на парадное. Но девица была рослая и статная. В свитере и просторных таких брюках. Тоже моду взяли! Брюки. Срамота! И гневно оглядев Юльку и Маришу, тоже одетых в этот позорный вид одежды, бабка захлопнула дверь, присовокупив, что некогда ей с ними лясы точить, работы много. И не успели друзья отойти от ее квартиры, как из-за железных дверей зазвучала музыка и страстный женский голос взмолился: — Хосе, дорогой! Не уходи! Это все ложь, что наговорил тебе обо мне Франциск! — Все кончено, Мануэла! — позвучал гневный мужской голос. Потом послышались женские рыданья вперемешку с клятвами в верности. Очередная мыльная опера стремительно набирала свои обороты. Мариша тем временем устремилась наверх, глядя себе под ноги и что-то при этом взволнованно бормоча. — Что ты выискиваешь? — догнав подругу, спросила у нее Юлька. — Следы! — свистящим шепотом ответила Мариша. — Если Сеню увезли из дома против его воли, то, может быть, он сумел оставить какое-то послание. — Какое еще послание? — фыркнула Юлька. — Если ему так врезали, что он весь пол кровью заляпал, какое он в таком состоянии мог состряпать послание? — Не скажи, — возразила Мариша. — Смотри, кровь и на лестнице тоже. Просто на ступенях ее мало, да к тому же капли затерли проходящие жильцы. Она осмотрела стены возле квартиры и торжествующе вскрикнула, подняв с пола крохотную бумажку, завалившуюся под половичок у двери, ведущей в Петину квартиру. — Вот оно! — воскликнула Мариша. — Тут какие-то цифры. Это телефонный номер! Петя посмотрел через ее плечо и зашатался. — Ой, — вскрикнула Мариша, чувствуя, как на нее наваливается огромная туша. — Юлька, держи меня! Но, к сожалению, Юлькиной помощи оказалось недостаточно. И под весом слабонервного Петечки все трое рухнули на лестничную площадку. Глава девятая На этот раз Юлька не помчалась за водой. Она просто влепила Пете пару звонких пощечин, так что ладоням горячо стало. Средство подействовало молниеносно. Петя очухался и недоуменно завертел головой. — Да слезь же ты с меня, кретин! — сердилась Мариша. — Если такой нервный, худеть нужно! — Это неправильный обмен веществ, — оправдывался Петя. — И обмороки тоже поэтому. Стоит мне самую малость поволноваться, как уже готово. Бац! И я падаю в обморок. — Ну, и что тебя так взволновало в этот раз? — спросила у него Мариша. — Этот телефон! — со стоном произнес Петя. — Это же телефонный номер вот этой квартиры! Но написан он чужой рукой. Сенин почерк я хорошо знаю. И свой тоже. А раз не я писал этот номер и не Сеня… Значит, эти типы следили за нами! Раз у них был номер нашего телефона. — Скажу тебе больше, — предусмотрительно отступив подальше от Пети, произнесла Мариша, — у них был также и ключ от твоей квартиры. — Что? — ахнули хором Юлька и Петя. — А ничего! Как бы иначе они могли открыть дверь? Не Сеня же им открыл. — Если он их знал… — задумчиво произнесла Юлька, — то мог и открыть. Мариша запнулась. — Ну да, — произнесла она минуту спустя. — Девица с косой на уничтоженной фотографии, опять же девица с такой же косой, которая помогала Сене спускаться по лестнице… Хм, возможно, Сеня их знал. Петя? — А? Что? — всколыхнулся Петя. — Была среди знакомых твоего лучшего друга девица с такой косой? — Нет! — совершенно твердо заявил Петя. — Никогда не видел и даже не слышал о подобной девице. — Однако откуда-то она на вас с Сеней вышла, — сказала Мариша. — И что-то против Сени имеет. Давай думай, кто еще кроме тебя и твоей мамы мог знать о существовании этой квартиры? — При чем тут моя мама? — заканючил Петя. — Я же вам уже говорил, она не в курсе, где именно я купил себе квартиру. — Ну, навести об этом справки в ГБР ничего не стоит, — вздохнула Мариша. — Впрочем, это мог сделать любой, знающий твою фамилию, имя, отчество и прочее. — Вы не понимаете, квартира была куплена на мою бабушку, жившую в то время в Гатчине и носившую совсем другую фамилию! — воскликнул Петя. — Отлично! — хмыкнула Мариша, всем своим видом показывая, что ничего хорошего, а тем более отличного тут нет. — Еще и бабушка какая-то проявилась! Этак скоро мы просто по уши подозреваемыми зарастем. — При чем тут моя бабушка? — взвыл Петя. — Она вообще уже два года как умерла. Старенькая совсем была. — Если так, то квартира, выходит, все равно твоя, — возразила ему Мариша. — Значит, в ГБР это должным образом зафиксировано. Через это бюро регистрации сделок с недвижимостью твой адрес и нашли. Или просто следили за тобой или за Сеней. Ну-ка, вспомни, замечал ли ты что-то подозрительное в последнее время? Или, может быть, Сеня тебе жаловался? Под напором Мариши слабовольный Петя напрягся и в самом деле вспомнил, что в течение последних трех дней видел несколько раз какие-то подозрительные личности, которые отирались возле него всю дорогу, когда он встречался с Сеней, и они ехали сюда, на эту квартиру. — А какие машины? — с жадностью спросила у него Мариша. Вот машины, по словам Пети, были самые разные. Но номеров он не запомнил. Это никак не устраивало Маришу с Юлей. — Пошли вниз, — сказала Юлька. — Может быть, во дворе кто-то видел, в какой машине увозили Сеню. Все-таки что ни говори, а человек, которого среди дня тащат в пижаме по двору, не может не привлечь внимания окружающих. — Кстати, хорошо было бы в связи с этим узнать, а когда именно его тащили? — задумалась Мариша. — Как бы нам узнать, когда там шел этот сериал про Эстебана? — Кажется, я знаю, — покраснев до корней волос, произнес Петя. — Чего? — вылупились на него подруги. — Ты смотришь эту муть? — И вовсе это не муть! — с неожиданной горячностью воскликнул Петя. — Напротив! Там очень верно схвачены самые главные человеческие страсти! — И какие же это? — ехидно поинтересовалась у него Юлька. — В общем, если хотите знать, то этот сериал показывают два раза в день! — сказал Петя. — Вечером он начинается в шесть тридцать. И днем идет с двенадцати до без четверти час. — Это точно? — Точней не бывает, — угрюмо отозвался Петя. Похоже, его здорово обидело отношение подруг к сериалам. Но девушкам было не до обид бедного мальчика. — Ага! — подняла палец Мариша. — Так как сериал уже закончился, когда Сеню спускали вниз, значит, это произошло без четверти час. Отлично! Теперь мы знаем время, когда он исчез. Осталось только выяснить, в каком направлении он это сделал. С этими словами подруги помчались вниз, во двор. Там было довольно много народу. Но увы, никто не заметил мужчину в синей с якорями пижаме, которого бы его друзья — парень и девушка с косой — засовывали в машину. Обойдя без толку весь двор, подруги наконец без сил опустились на лавочку, на которой мирно дремал какой-то пьянчужка. Подруги вели между собой разговор, как вдруг пьяница очнулся и устремил на них взгляд мутноватых и слегка косящих глазок. Подруги поежились. — Вы че, девки? — спросил у них по-свойски пьянчужка, распространяя вокруг себя перегарное амбре. — Парня в синей матроске и в тапках ищете? — Да! — не веря в собственное счастье, кивнула Мариша. — Так увезли его уже, — хмыкнул пьяница. — Опоздали вы! Уехал он! — А на какой машине? — спросила Мариша. — Экая ты быстрая! — неодобрительно произнес пьяница. — Человеку после вчерашнего дня рождения думать тяжело, а не то что вспоминать какую-то машину. И он выжидательно замолчал. — Сто рублей для освежения памяти хватит? — спросила у него Мариша.