Раэль даже не улыбнулся. “Не волнуйся” - крикнул он, перекрывая рев волн. - Если ты упадешь, я тебя левитирую. А завтра, когда мы выиграем эту штуку, я научу тебя плавать.” В его устах победа казалась неизбежной. Сегодня ночью будет битва-а потом наступит завтра. Это стерло страх Куай-Гона быстрее, чем что-либо другое могло бы сделать— — “Я ведь никогда не учил тебя плавать, правда, Оби-Ван?” Оби-Ван в замешательстве поднял глаза от своих приспособлений для скафандра. - Нет, Учитель. Но я знаю, как—ну, немного.” “Мы будем тренироваться,-настаивал Куай-Гон, застегивая свой собственный скафандр. - Каждый Джедай должен уметь плавать, как Мон Каламари.” Оби-Ван сделал паузу, и Куай-Гон почти слышал мысли своего Падавана: так почему же ты не учил меня раньше, и когда именно мы будем практиковаться? После того, как ты присоединишься к Совету? Это были прекрасные вопросы, но Оби-Ван был слишком хорош, чтобы задавать их вслух. “Мы приближаемся к Кораблю душ, Учитель.” Он делает переход к тому, чтобы больше не думать обо мне как о Учителе, сказал себе Куай-Гон. Прежде чем ты присоединишься к Совету, тебе тоже лучше приспособиться. “В порядке. Запечатать.Забыть” Как только они оказались в своих скафандрах, Куай-Гон ударил по панели, которая вращала воздушный шлюз. Когда давление в помещении снизилось, он дважды проверил энергетический щит и личные двигатели на поясе: они были полностью заряжены. Он и Оби-Ван обменялись взглядами—вот оно—прежде чем внешний щит опустился, открыв им обоим глубокий космос. Куай-Гон оттолкнулся в пустоту и, как только освободился от их транспорта, нажал на ускоритель. Энергетический щит мерцал зеленоватым светом вокруг него, когда он двигался вперед в пространстве-больше похожий на корабль или ракету, чем на человека. Большинство разумных существ не могли овладеть мышечным контролем, чтобы оставаться функциональными в пределах щита ускорителя-двигателя; даже многие джедаи находили это трудным. Но за многие годы Куай-Гон научился этому искусству. (Оби-Ван овладел им всего за несколько недель. Были навыки, которым никто не мог легко обучить; человек обладал ими или не обладал, и Оби-Ван обладал этим.) Ускорительный щит, по существу, заключал своего владельца в оболочку внутри энергетического взрыва. Самое сложное, как правило, состояло в том, чтобы вовремя отключить ускорение, чтобы избежать столкновения, которое было бы столь же разрушительным для владельца, как и для его цели. Однако плазменный огонь взаимодействовал с ускорительными щитами необычным образом—способами, которые в данный момент были очень полезны Куай-Гону Джинну. Это взаимодействие тоже будет очень болезненным, но ненадолго. Но это уже не имело значения. Ему просто нужно было мысленно подготовиться к этому. По мере того как Корабль душ становилось все ближе, он, казалось, расширялся в глазах Куай-Гона, пока почти не стерлось окружающее пространство. Как только окружающая чернота исчезла, он приготовился к удару, призывая Силу на помощь. И тут его осенило. Она владела им. Каждая кость, каждая клеточка, каждый атом его существа, казалось, резонировали на другой частоте, чем все остальные, болезненно и странно. Но это длилось лишь мгновение. Затем он смог опереться на корпус Корабля душ, чтобы не упасть. Куай-Гон поднял голову и увидел, что Оби-Ван тоже был на месте. Плазменный огонь рябил вокруг них, болезненная Зеленая дымка света, которая, казалось, извивалась. Как бы ужасно это ни выглядело, корчащиеся огни были хорошим знаком. Ускорительные щиты запустили цепную реакцию, которая в конечном итоге должна была превратить плазму в ничто. Тем временем, он и Оби-Ван могли бы помочь этому процессу. Оби-Ван уже держал в руке свой полевой лазер, тонкий белый луч разрезал плазму, как будто это был желатин, посылая маленькие капли, рассеивающиеся в пространстве, где они скоро безвредно рассеются. Куай-Гон тоже принялся за работу, стараясь как можно быстрее разобраться в этом материале. Корабль душ начал экстренный спуск к Пиджалу, но с такой скоростью они закончат свою работу задолго до того, как корабль столкнется с обжигающим сопротивлением атмосферы. Если мы так далеки от атмосферы, то почему же Корабль душ уже очерчен светом? Слабое свечение вокруг сферического горизонта Корабля душ заставило его содрогнуться от ужаса. Еще один плазменный огонь, подумал Куай-Гон, его кожу покалывало, а волосы встали дыбом. Второе взрывное устройство. Отдельно от первого. Все еще полностью активен. Насколько хорош был бы его полевой лазер против этого? Но это уже не имело значения. Куай-Гон должен был справиться с этим сам, если бы мог; риск был слишком велик для Оби-Вана, чтобы подвергнуться ему. Сначала он попытался связаться с Силой, но плазма плохо реагировала на такое. Затем он потянулся к магнитным тросам, которые позволяли ему двигаться по корпусу корабля в направлении второго плазменного огня. Но как только он это сделал, маленькая, далекая фигура метнулась в зону досягаемости и выпустила единственный антиплазменный заряд в Корабль душ. Заряд ударил во второй плазменный огонь, погрузив его в темноту. От удара по кораблю снова пробежали волны вибрации, но магнитные привязи удержали его на месте. Облегчение Куай-Гона сменилось любопытством, когда неизвестное судно-легкое грузовое судно, подумал он, - умчалось прочь. Кто же мог быть их спасителем? Почему они не хотят получить кредит за то, что сделали? Возможно, таинственные спасатели хотели только того, чего хотели Куай-Гон и Оби-Ван: безопасности тех, кто был внутри. — - Голос Пакса Марифера был достаточно резок, чтобы прорезать Мандалорианский щит. “Что же это было, во имя пылающих костров Лолы Сэйю?” “Это был антиплазменный заряд.- Со своего места в кресле пилота Рахара Вик включила двигатели на полную мощность, убедившись, что они будут надежно спрятаны за Луной задолго до того, как их заметят другие корабли. “Я думала, что ты узнаешь антиплазменный заряд, когда увидишь его.” “Я вовсе не сбит с толку. Конечно, я способен распознать антиплазменный заряд. Чего я не понимаю, так это почему ты настаиваешь на нашей анонимности, для защиты от корпорации "Черка", а затем делаешь что-то почти гарантированно привлекающее внимание? Что-то рискованное? Что-то совершенно ненужное?” Рахара глубоко вздохнула. Она напомнила себе, что "Милосердие" - это корабль Пакса, а не ее, поэтому, пока она находится на борту, она должна попытаться выжить. Но это вовсе не означало, что она никогда не поступит правильно. “Смотри.- Она ткнула пальцем в экран. - Их манифест не был закрыт. Так что это здесь, чтобы все видели.”На экране высветилось: 15 пассажиров, 37 предметов разумной собственности. “Это означает собственность Черка. Рахара почувствовала, как у нее перехватило горло. Нет, она не могла рассказать Паксу все это снова и надеяться, что на этот раз он все поймет. Она бы просто разрыдалась, а проявление эмоций-не лучший способ достучаться до Пакса. - Давай все проясним. Если я вижу таких людей, попавших в такую беду, и есть что-то, что я могу сделать, чтобы помочь им, я сделаю это. Если ты не можешь принять это, тогда найди себе другого пилота.” “О, Елаф. Такая драма.- Пакс поднял руки в саркастической тревоге. “Я же не собираюсь вышвырнуть тебя из ближайшего воздушного шлюза. Я просто хотел узнать, почему ты это сделала. Ты же сами мне сказала. Поэтому наш разговор пришел к удовлетворительному завершению.” Рахара знала, что Пакс способен испытывать глубокую доброту и сострадание, даже если эту лучшую сторону ему трудно выразить словами. Однако иногда ему просто не хватало эмоциональной смекалки, чтобы не обращать внимания на практические аспекты любой ситуации. Так действительно ли он сочувствует тому, что она сделала, или ему просто все равно, пока они оба в порядке? В любом случае для нее это не имело никакого значения. Или, по крайней мере, не должно было бы. Она спасла жизни пятнадцати свободных людей и тридцати семи "предметов разумной собственности".” Для одного дня этого было достаточно. — Оби-Ван думал, что будет облегчением пройти через воздушный шлюз в Корабль душ. В этот момент, казалось, корабль корпорации "Черка" прибудет, чтобы спасти их, прежде чем Корабль душ должен будет проверить свой поврежденный корпус при входе в атмосферу. И все же ему не нравилось быть изолированным в глубоком космосе без корабля вокруг себя. Но затем он вошел внутрь Корабля душ и впервые осознал, каково это-быть с десятками людей и без гравитации. - Прости!- крикнула одна женщина, столкнувшись с ногами Оби-Вана. — Я попробую оттолкнуться здесь ... - но как только она ушла, мужчина, даже более крупный, чем Куай-Гон, врезался в него и стукнул шлемом о стену. Он и Куай-Гон были привязаны к внутреннему корпусу короткими кабелями, но пилигримы внутри свободно плавали. Они носили простые белые или серые комбинезоны, по-видимому, предназначенные для этой цели, а те, у кого волосы были длиннее, принимали меры предосторожности, заплетая их в косы или завязывая сзади, или носили плотно прилегающие шапочки. Но, по-видимому, часть религиозного элемента паломничества удерживал их от пристегивания ремнями в любое время, кроме подъема и спуска. В остальное время—независимо от какого-либо кризиса или неожиданного появления спасателей через воздушный шлюз-им было духовно приказано лететь свободно. Оби-Ван никогда раньше не чувствовал тошноты в невесомости, но это всегда было в темноте космоса, когда он более или менее смотрел только на далекие корабли или неподвижные планеты и звезды. Теперь, когда тела во всех направлениях подпрыгивали и извивались вокруг него,его желудок скрутило. По кораблю пробежала дрожь, сопровождаемая глухим, тяжелым металлическим стуком выключающихся двигателей. Он расслабился, узнав тягу тягового луча, без сомнения тянущего их к Левериджу. А это будет гравитация. Чудесная, успокаивающая, недооцененная гравитация… - Дыши спокойно”-сказал Куай-Гон. В его голосе звучала легкая насмешка, и он совсем не выглядел расстроенным. Может быть, когда ты был мастером-джедаем, такие мелочи, как” отсутствие гравитации", больше не могли тебя волновать. Оби-Ван надеялся вскоре достичь этой стадии. Постепенно гравитация начала овладевать кораблем. Когда люди начали опускаться ниже в сферу, оба джедая отстегнули свои кабели и спустились на пол вместе с ними. Некоторые из Пиджали, казалось, испытывали такое же облегчение, как и Оби-Ван, хотя большинство из них выглядели странно...разочарованными. Даже грустно. Возможно, они не получили полного религиозного опыта, на который надеялись. Затем он заметил, что все более спокойные люди были одеты в серые, а не в белые комбинезоны. У них также были странные выпуклости на левой руке. Они выглядел так, словно между кожей и мышцами было вставлено что-то плоское и прямоугольное. Оби-Ван повернулся к Куай-Гону и пробормотал, “своими руками—” “Для сканирования как часть грузовых манифестов”-тихо сказал Куай-Гон. О. Эти люди были порабощены. Оби-Ван, конечно, видел порабощенных людей и раньше—эта практика, хотя и отмененная Республикой, все еще была широко распространена по всей галактике. Но большинство из тех, кого он видел, были членами небольших групп: Домашний персонал, команда фермы, дополнительные портовые рабочие. Он никогда не видел, чтобы кто-то из них был снабжен бирками как часть огромной корпоративной организации...или просто не замечал. Может быть, и Куай-Гон тоже. Его Учитель изучал опущенные лица вокруг них, его взгляд был почти таким же печальным, как и у них. С глухим стуком Корабль душ опустился на твердую поверхность—пол стыковочного отсека корабля "Черка". Воздушный шлюз распахнулся, и в темное пространство хлынул столб резкого яркого света. “Тогда ладно” - рявкнул один из сотрудников "Черки". - Всем выйти. Мы разберемся со всеми вами.- Так как Куай-Гон и Оби-Ван были ближе всех к воздушному шлюзу, офицер повернулся к ним первым. “Не узнаю этот наряд. Раб или свободный?” - Свободен, - сказал Куай-Гон своим глубоким рокочущим голосом. - Вообще-то, свободные джедаи. Лорд-регент вызвал нас на Пиджал.” Сотрудник "Черки" выпрямился так быстро, что ударился головой о край воздушного шлюза. Оби-Ван увидел, как несколько порабощенных людей подавили смех. - Сэр! Да, конечно. Лорд-регент уже на борту. Мы немедленно отведем вас к нему.” - Проследите, чтобы всех здесь осмотрел медицинский дроид,-сказал Куай-Гон. - Плазменный огонь мог вызвать невидимое повреждение легких.” - Сэр! - Совершенно верно, сэр. Немедленно.” После того как Куай-Гон и Оби-Ван сняли свои скафандры и встали в простые серые подкладочные костюмы, серебристый протокольный дроид повел их по коридорам корабля Черка. Каждая панель управления сигнализировала о том, что этот корабль оснащен самым лучшим оборудованием; каждая поверхность блестела. Ощущение этого места было одновременно очень эффективным и очень холодным. Это было не то место, где Оби-Ван мог чувствовать себя комфортно в тонком, обтягивающем костюме. Чтобы отвлечься, он сказал Куай-Гону: - какие повреждения легких могли быть у пассажиров от плазменного огня? Конечно, ни один из паров не попал внутрь.” “Никакого ущерба они не могли бы понести. Куай-Гон хитро посмотрел на него. - Но медицинский осмотр гарантирует, что порабощенные получат некоторое время, чтобы прийти в себя после этого, прежде чем вернуться к работе.” “Конечно.” Это была еще одна вещь, которую Оби-Ван всегда уважал в Куай-Гоне: его сострадание. Оби-Ван не был равнодушен, по крайней мере, он надеялся, что нет, но иногда ему требовалось больше времени, чтобы понять, когда кому-то больно или что им действительно нужно. Куай-Гон, казалось, инстинктивно понимал такие вещи. Так что я не думаю, что он мог бы научить меня этому в любом случае, сказал себе Оби-Ван. Это качество ему придется развивать самому. Протокольный дроид провел их через позолоченную арку, более украшенную, чем все остальное, что Оби-Ван когда-либо видел на борту. Когда двери открылись, они увидели роскошное помещение-смотровую площадку, обставленную длинными диванами из богатых тканей. Самые красивые цветущие растения дюжины миров цвели в изысканных керамических горшках. Слабый запах ладана смягчил воздух, когда Цереанский оркестр заиграл мелодичную балладу. В самом роскошном кресле в центре комнаты сидел мужчина, который пил Тонирейское вино из прекрасного хрустального кубка и был одет ... в основном в лохмотья. Одежда настолько поношенная, что вряд ли заслуживала такого названия. Его грязные ботинки стояли на другом стуле и уже испортили бархат. Небритое лицо мужчины расплылось в улыбке, когда он увидел своих посетителей. Наверное, чиновник из Черки, подумал Оби-Ван. Но я никогда бы не подумал, что корпоративный офицер может быть таким небрежным—таким экстравагантным—