– Искали бы хорошо – нашли бы! – отрезал князь уличский. – Он сразу вперёд ускакал, – сообщил Миловид. – Мы за ним поспеть не могли, а он смеялся, рукой махал. Сначала по стерне, потом вдоль речки по лугам, а затем в лес свернул. В лес я один за ним поехал: другие у реки остались. – Долго ехал? – Да прилично. Смеркалось уже, но плащ у княжича приметный, вот я за ним и ехал, пока совсем не стемнело. Тогда и назад повернул. – И заметив, что Сергей Иванович обеспокоен: – Неужто худое с Ильёй случилось? – Не знаю пока, – ответил Духарев. – Ну тогда ничего! – сразу повеселел отрок. – Княжич, он удачлив! Боги… То есть Бог его жалует! – Надеюсь, – пробормотал Сергей Иванович. – Поехали, покажешь, где его плащ нашли. – Здесь след теряется, – сказал Улад. – В ручей он въехал. Видать, заплутал ночью, сильно пьян был. Можно собак по обе стороны пустить вниз по ручью. – Почему не вверх? – спросил Сергей Иванович. Он тоже решил проверить след. Разговоры подождут. – Так вверх ему зачем? – удивился Улад. – Ему ж к реке надо. Думаешь, он спутал, куда ручей течёт? – Я думаю, что нам надо вернуться и ещё раз проверить след. Причём не только до того места, где плащ отыскался. Улад, среди твоих псарей хорошие следопыты есть? – Я сам хороший, – сообщил молодожён. – А чего? – Тогда глянь-ка на эти следы и скажи, чьи они? – Духарев показал на отпечатки на влажном берегу ручья. – Как это – чьи? – удивился Улад. – Ты, сотник, жопу от седла оторви, если сверху не видишь, и на вопрос ответь! – холодно произнёс Артём. – Да вижу я, не слепой, чай… О! – Лицо Улада выразило крайнее изумление. – Ну! – рявкнул Духарев. – Не наши это подковы! – растерянно проговорил Улад. – Как это он её перековать успел? Ночью в лесу? – Умишко себе перекуй, – посоветовал Артём. – Я думаю, дальше искать бесполезно. Пять дней прошло. – Возвращаемся, – согласился Духарев. – Попробуем узнать, откуда у Ильи такой приметный плащ взялся. – Так это выходит, что… – Лицо Улада залило краской. – Выходит, что… Артём подъехал к нему вплотную, процедил негромко, чтоб Сергей Иванович не услыхал: – Запомни, жених: на вашей земле брат пропал. На твоей свадьбе. Не найдётся живым – ответите мне по правде. И на то, что отцы наши – названные братья, не надейся. Не прощу. – Не грози, – угрюмо пробормотал Улад. – И так тяжко. – Я сказал, – отчеканил Артём и послал коня рысью, догоняя отца. За ним – дружинники. Улад поглядел им вслед и зло сплюнул на землю, в которую впечатался след чужой лошади. Прав князь уличский. Если не найдут татей, ответ держать придётся тем, на чьей земле случилась беда. И вирой тут не отделаешься. Этот только кровью возьмёт. Ему в таких делах никто не указ: ни отец, ни сам великий князь киевский. Вот уж беда так беда. Того, кто подарил Илье памятный жёлтый плащ, найти не удалось. Зато нашли конюха, который поднёс Илье тот самый вместительный рог. Жаль, что расспросить его уже – никак. Тело его нашли в камышах. Без признаков жизни, зато со всеми признаками утопления. Ещё нашли место, где след замечательного Драева коня переставал быть одиноким. Три всадника проехали следом за Ильёй около тысячи шагов, догнали его, а после разделились. Один взял плащ, остальные – Илью. След их коней заканчивался на тракте, где и терялся. То есть всё, что удалось выяснить: злой умысел налицо. Но никаких конкретных зацепок. – Я озадачу всех своих людей, – сказал Сергей Иванович сыну, – но быстрого результата ждать не стоит. Умны, гады. С плащом это они ловко придумали. Если бы не мы с тобой, никто бы и не догадался, что дело нечисто. – В моём направлении искать не надо, – сказал князь уличский. – Я сам. Мимо моих по дорогам мышь не проскочит. Да и по лесам тоже, – добавил он, подумав немного. – Только вряд ли они ко мне поехали. – Согласен. А ещё хотелось бы понять: кто? – Врагов у нас изрядно, – заметил Артём. Не без гордости. – Сам на кого думаешь? – Судя по тому, что их люди орудовали здесь как у себя дома, вряд ли это чужие, – задумчиво произнёс Духарев. За окошком сверкнуло, потом грохнуло, перекрывая шум падающей с неба воды. Ливень хлынул, как только они вернулись на Драево подворье. Будто там, наверху, ждали, пока они разберутся со следами. Вернее, поймут, что эти следы ничем в поисках не помогут. – Чужие могли здешних подкупить, – возразил Артём. – Хоть это и непросто – Это верно, что непросто. Надо знать, кого подкупать. У Драя народ верный. – Непросто, но возможно. Ещё я думаю: в тот рог подсыпали что-то. Иначе зачем было конюха топить? – Что он сам утоп, ты не думаешь? – Отец! С чего бы это конюху Илье выпивку подносить? Да ещё после того, как он другого конюха по зубам съездил? – Задобрить? – Ага. Холоп, пьяный настолько, что отправился купаться во всей одежде и в ней же утоп, решил задобрить Илью выпивкой. Да он бы её сам выдул, если бы дело было без подвоха. – Разумно, – согласился Сергей Иванович. – Выводы? – Илью взяли тайно, причём живым. Если денег за него хотели бы, мы бы уже знали. Если нашему роду отомстить… – Мы бы тоже уже знали, – поддержал Духарев. – Что это за месть, о которой помалкивают? Хотя, может, не успели просто. – Может, и так, – согласился Артём. – Ещё одна мысль: кто-то лично на Илью был сильно обижен. Или наоборот: хотел его для чего-то заполучить. – Мысль возможная, только нам она ничего не даст. – Но ты подумай всё же, – посоветовал Артём. – Ты лучше меня знаешь, кому Илья мог хвост прищемить. И коня Драева поищи. Конь приметный. – Само собой, – кивнул Сергей Иванович. – Драй поможет. – Ещё бы он не помог! – фыркнул Артём. – Зря ты так, – укоризненно произнёс Сергей Иванович. – Драй нам, считай, родня. Я с ним всю жизнь рядом иду. Не упомню уже, сколько раз друг друга щитом прикрывали. Не злись на него, прошу! Не стоит на него гнев выплёскивать. Не надо. Артём поглядел на отца, подумал… – Знаешь, – сказал он уже совсем другим тоном… – А я ведь понял сейчас: не на Драя сержусь. На себя. Когда с Ильёй беда случилась, вся забота на вас с матушкой упала. А я вроде как отстранился… – У тебя княжество, – напомнил Духарев. – И непростое. Дел немало. – А у тебя – нет? А у Славки, который дома дай бог, чтобы три седмицы разом провёл? А вот у него время Илюху навестить находилось. А я в Моров один раз заехал, да и то на два дня всего. Мимоходом. А здоровым его увидел, когда он Соловья взял. Порадовался за него: здоров, силён, умен. Годами – отрок, а по жизни – в старшую гридь вышел. Порадовался и уехал, а мог бы и тогда сообразить: когда тебя к великокняжьему столу вровень сажают, юность твоя закончилась. Я это понял в своё время. Илья – нет. – Не слишком ли ты категоричен? – по-ромейски спросил Сергей Иванович. – Это простая истина, – тоже по-ромейски ответил Артём. – У всех так. Я видел. – И снова по-словенски: – Кому подольше удаётся помолодечествовать, кому поменьше. Но кто не успел понять вовремя, когда через межу переступил, тот долго не живёт. Чем больше твоя сила, тем сильнее твои враги. И они ждут, когда ты ошибёшься. Вот так выпьешь лишку, поскачешь тарпанов полевать не с дружиной крепкой, а с парой-тройкой верных друзей… А тут тебя орда печенежская и встретит. «Всё верно», – подумал Сергей Иванович. Он ведь и сам таким был… когда-то. Всё верно, да не совсем. – Ты прав, сын, – сказал он. – Но кое-что забыл. Да, юность из Илюхи ещё струёй брызжет и вбить ему в башку, где кончается храбрость и начинается глупость, ой как непросто. Хотя я и стараюсь. «А может, не только лихость?» – вдруг подумалось Сергею Ивановичу. Вспомнилось беспокойство Слады. Мол, не всё хорошо на душе у Ильи, не всё гладко. А ведь верно. Смутен был Илья временами. Будто тень набегает. «А ведь я его, по сути, и не знаю, Илью», – неожиданно пришла мысль. Ну да, казалось, что сын – как на ладони. Прост и крепок, будто меч добрый. А вдруг это лишь кажется? Единственный, кто действительно знал Илью, – Рёрех покойный. И что он там сумел заложить в парня – неизвестно. Вспомнилась история с моровлянами, признавшими Илью господином по старинному обычаю… «Старые боги… – подумал Духарев. – Я забыл о них, а вот они обо мне – нет. Неужели на Илье аукнулось? А я ведь сам его к бесам привёл, получается? – подумал он с раскаянием. – Хотел ноги сыну вернуть. И вернулись ноги. А вот душа… Как там сказано? «Что проку человеку, если он приобретёт весь мир, а душу свою потеряет». Не дай Бог, если такой ценой!» – Отец… – негромко напомнил о себе Артём. Подумалось: не стоит ли поделиться сомнениями со старшим сыном? А смысл? Да и стыдно. «Артём язычников искореняет, а я его брата к ним на лечение возил».