За последующие полчаса Ильин медленно — созерцая простиравшуюся под ним широченную и бесконечную на первый взгляд, если смотреть вдоль, коричнево-зеленую скалистую полосу склона — добрался до окончания гряды справа от мыса Капос. Как и с левой стороны, подводный каменный лес заканчивался постепенно и уступал свои владения крупной гальке и гравию лишь через добрую сотню метров. В одном месте Ильину показалось, что внизу что-то есть. Опустившись на дно, он увидел, что ошибся — наросты ракушек на валуне средних размеров образовывали причудливый узор, обманувший его. Но благодаря спуску Ильин заметил цилиндрический предмет диаметром около метра — тот притаился, прижавшись боком к скале. Даже слой наростов, маскировавших его лучше любого камуфляжа, не могли скрыть правильной формы предмета. Достав нож, Ильин потыкал его металлом. В ответ раздался характерный металлический стук. Это была чуть покореженная пустая жестяная бочка. Не будь вокруг воды, Ильин бы выругался в голос. Все эти лабиринты, тянувшиеся широченной полосой вдоль берега, были покрыты зарослями трепещущих водорослей и коростой ракушек, в которых было невозможно различить что-либо. Если между парочкой таких валунов находился бы небольшой корабль, за годы пребывания в верхнем слое гидросферы — там, где бушевала живность — он успел покрыться таким слоем наростов, что его было невозможно отличить от самой породы. Проверив кислород и увидев, что уже близок к красной отметке, Ильин выдвинулся назад. Медленно, следя за давлением, всплыл до пары метров — здесь вода была непривычно, особенно после глубины, теплой и прозрачной — и лишь затем направился катер. Вскоре белое пятно «Бланко» замаячило над ним. А на кормовой площадке его уже ждал Рябко, который подал руку и помог Ильину взобраться на катер. — Ну? — проворчал он. Ильин стягивал гидрокостюм. Покончив, схватился за кружку кофе, которую Рябко предусмотрительно водрузил на столик. — Что «ну»? — буркнул Ильин. — Ты сам все видел. — Слишком много скал вдоль берега. — Слабо сказано. Куча участков, где катер просто не пройдет. Рябко взгрустнул. — И что делать будем? Ильин не ответил, пытаясь сообразить, что делать. Уставился на берег, изучая рисунок мыса. И благодаря этому вдруг заметил далекий силуэт человека, который находился на вершине скалы. Отсюда тот казался просто неподвижной точкой. — Денис, — сказал Ильин. — …А скалистая полоса вдоль мыса тянется почти на 500 метров в длину и 70–80 в ширину, — продолжал брюзжать Рябко. — Итого у нас сколько квадратных километров? Да проще на гектаре со стогами сена найти… — Денис. — Ну чего еще? — За нами наблюдают. Рябко дернул головой и уставился в ту же точку на вершине Капоса. А потом забубнил что-то себе под нос и побежал на мостик. Ильин знал, что тот делал — хватался за бинокль. Но в этот самый момент точка на мысе испарилась, словно кто-то взмахнул резиновым ластиком и стер ее с глаз долой. — Я ничего не вижу, — Рябко, разинув рот, глазел в окуляры бинокля. — Может, показалось? Нет там никого. Ильин опустился на диванчик кокпита, под спасительный тент, водрузил ноги на столик и задумался. — Не показалось, — отозвался он. — За нами с оптикой наблюдали. Увидели, что мы их просекли, вот и смылись. Рябко скривился, словно у него заболел зуб, и заканючил: — Чувак, слушай… Что-то мне домой так захотелось… * * * — Давай! Стоя за штурвалом и держа «Бланко» на холостом ходу, Ильин уныло наблюдал за Рябко. Вот тот проверил швартовочный трос на кормовой утке, приготовился и выпрыгнул на дощатый пирс. Поскользнулся, едва не свалившись в воду, и выругался. Накинул петлю швартова на тумб и принялся выбирать его. Над головой Рябко гаркнула проносящаяся мимо чайка, и он замахал руками, словно его атаковал рой пчел. — Господи, — вздохнул Ильин. С горем пополам справившись с задачей и едва снова не свалившись с настила в воду, Рябко прыгнул на корму и, поймав унылый взгляд напарника, возмутился: — Что? Я не в форме! У меня голова занята совсем другим. Закон самосохранения у некоторых еще есть, знаешь ли. — Инстинкт самосохранения. — Чего? — Забей. — Кого? Ильин покачал головой и не ответил, проверяя оборудование перед ночной стоянкой. Рябко забрался к посту управления. — Санек, ты вот сам не нервничаешь? О происходящем Ильин думал всю дорогу от Капоса до Калифейки. Думал и сейчас. Подняв голову, он невольно бросил взгляд на город. На набережной толпились отдыхающие в купальниках и плавках, оттуда доносились веселые крики и музыка. — А ты не думал, что кто-то как раз и пытается заставить нас нервничать? — вопросом на вопрос ответил Ильин. — У них очень хорошо получается! — Ну вот смотри, — Ильин развалился на диванчике. — Мы прибыли в город. Познакомились здесь с Володиным, который тут же принялся нас запугивать. На следующий день он выдал свою байку про проклятье. А пока он нам лапшу на уши вешал, в это время кто-то обшмонал лодку и спер мой ноутбук. Рябко нахмурился. — Думаешь, этот старый хрыч при делах? — Он сам говорил, что в Калифейке почти всех знает. Но почему-то не покойного Васю Гаркалина. Мог он наврать? Мог. — И зачем ему? — А ты как думаешь? — удивился Ильин. — У Володина в городе куча знакомых, свой кабак, полноценный бизнес. Среди местных он вообще что-то вроде легенды. Еще бы, нашел античный византийский корабль. — Завидуешь малость, да? — с сочувствием вопросил Рябко. — То есть, Володин в Калифейке не последний человек. Я не удивлюсь, если он из таких типов, как наш Якорь. И он может специально вешать нам лапшу на уши, чтобы мы смылись и не путались у него под ногами. Старый хрыч может сам искать это золото. А в таких делах конкуренты не нужны. Понимаешь? Рябко принялся теребить подбородок. — Хм… — Денис, давай подумаем: кто вообще в Калифейке знает, что мы здесь ищем? Я виделся с парой человек, но они не имеют никакого отношения к морю. Зато Володин имеет, и еще какое. Он вчера мог смело прислать сюда своих людей, пока мы в «Черном принце» сидели. А сегодня послать кого-нибудь приглядывать за нами и посмотреть, что мы делаем, где именно погружаемся… А что это значит? — Что… Что он козлина последняя? — И это тоже. Но вообще это значит, что он знал, куда посылать человечка присматривать за нами. Он знал про Капос. А откуда он мог знать? Да только от Васи. Поэтому он мне и соврал, что не знает такого, — Ильин покачал головой. — Чем больше я думаю над всем этим, тем больше убеждаюсь, что Володин — самая подходящая кандидатура. Рябко раздумывал над его словами. — Одно не состыковывается. Если он хотел нам помешать, какого черта воровать твой ноутбук? Разломал бы бортовой компьютер и сонар, и мы сразу как без рук. — Он сам так бы и сделал, — согласился Ильин. — Но сам он торчал в «Черном принце» и заговаривал нам зубы. А сюда какого-нибудь тупого недобитка послал. — Хм… Ну, и что ты предлагаешь? Какой у нас план? — Да никакого. Пойду и поговорю с ним. — Ты один? А я? — Охранять лодку, — Ильин угрожающе ткнул в него пальцем: — Охранять, а не приводить сюда баб! — Хм… — в очередной раз повторил Рябко, а потом задумался приуныл: — Санек, если ты не вернешься, а вместо тебя на пирсе нарисуется несколько крепких пацанов, то я завожу лодку и валю отсюда к чертям собачьим. Часы показывали около 3 дня, и солнце палило нещадно. На раскаленной улице бродили редкие туристы и ползли машины с задраенными окнами и наверняка включенными на полную катушку кондиционерами. Ильин решительно шел к «Черному принцу», твердо рассчитывая встретить там банду отморозков и дать им отпор. Но чем ближе был ресторан, тем меньше решительности наблюдалось у Ильина. А когда он переступил порог заведения, то уже молился, чтобы здесь никого не было. И его мольбы были услышаны. Морячок-Настя обслуживала столик с единственными посетителями, семьей из четырех человек, которые нехотя жевали, с наслаждением ловили ветерок от вращающегося на потолке вентилятора и с опаской поглядывали на солнцепек за верандой. Ильин устроился за барной стойкой и, чтобы занять себя хоть чем-то, взял зубочистку и принялся ее грызть. Через несколько минут из подсобки показался Володин. В руках он нес сразу пять или шесть пивных бутылок, которые нес к холодильнику. Увидев Ильина, он нахмурился. Молча составил склянки на полку холодильника и лишь затем снизошел до посетителя. — Ну?