— Конечно, — он улыбнулся. — Двести пятьдесят, — сказала она. — Ехать долго, и мне понадобятся лишние деньги на такси обратно. Он кивнул: — Все будет. Она нагнулась, открыла пассажирскую дверь и залезла внутрь. Салон заполнил запах ее духов — невинность, сладкий аромат, подходящий для школьницы. Он влюбился. Глава 20 Лили наблюдала за клиентом, пока он вел машину. Симпатичный мужик, чистый и одет неплохо. Зубы кривоватые, да и почистить не помешает, но кто без греха? Дурной запах изо рта — далеко не худшая вещь в ее работе. Временами он поглядывал на нее и робко улыбался. Она старалась все время выглядеть чуточку напуганной. Они всегда ищут шлюху-девственницу. Это был ее третий год на улице, и она неплохо справлялась, большое спасибо. Всегда имела лучших клиентов, всегда получала чаевые. Время от времени натыкалась на очередного мужика, который давал ей сотню-две сверху, чтобы она "привела себя в порядок и избавилась от панели". Ей всего-то требовалось поддерживать образ хорошей девушки в плохом месте. Вот такая она, невинная девочка, которая попала в дурную компанию и пытается выбраться из невозможной ситуации… Нейт, ее дружок, говорил, что она — чудо. Настоящий гений, панельная версия Эйнштейна. И серьезно, в этом не было ни одного изъяна. Ей даже не требовалось особо стараться. Нужно было просто отворачиваться, когда появлялся клиент, выглядеть напуганной, как будто она втайне надеется, что он выберет кого-то другого. Если он приезжал на по-настоящему хорошей машине, она чуть заметно вздрагивала или выдавливала слезу. Мужчинами очень легко манипулировать. Сейчас она даже не особо нуждалась в новых клиентах. У нее было трое таких, кто регулярно уговаривал ее "бросить панель". Каждый из них считал себя единственным. Лили дала им свой второй номер, которым пользовалась для работы, и, когда этот телефон звонил, она сразу понимала, что ночь предстоит легкая и прибыльная. Лили оглядела вычищенный салон машины. Потом потянула носом. Запах какой-то странный, стерильный. — А чем тут пахнет? — спросила она. — Формалин, — ответил клиент. — Мерзковато, правда? Но ты привыкнешь. Она не знала, как это понимать. — Так ты доктор или кто? — Что-то в этом роде, — он кивнул. — Ты в порядке? Не мерзнешь? Она не мерзла. Но все равно легонько вздрагивала. — Нет, все хорошо. Лили подумывала сказать ему, что это ее первый раз, но решила — не стоит. Иногда это отлично срабатывало, и парень просто балдел. Но иногда они чувствовали вину, везли ее на автостанцию и предлагали купить билет до ее родного города. — Слушай… а твой дом сильно дальше? — Не-а, уже недалеко. Мы только заскочим в магазин, купим тебе новую одежду — и прямиком туда, о’кей? — Ага, ладно. Эмм… но, если мы надолго, мне придется объясняться с парнем, с которым я живу. Он злится, когда я уезжаю надолго и не привожу лишних денег. Я не хочу, чтобы он разозлился. Тончайшая нотка ужаса, оставляющая все воображению клиента. — Не волнуйся. Мы ненадолго. И я заплачу тебе полтинник сверху. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности. — Спасибо, мистер. Лили с признательностью коснулась его руки. Ее тупой рыцарь в сияющих доспехах, спасающий ее от ужасного и воображаемого сутенера. — Ты правда славная девочка, — сказал он. — Что ты делаешь на улице? Она пожала плечами. Тоскливый взгляд. Тяжесть жизни на ее юных плечах, и так далее, и тому подобное. — Просто не повезло. — Ага, — сказал он, кивая. — Я так и подумал. Лили слышала это в его голосе. Он здорово запал на нее. Она позволила себе легкую улыбку. Он крепко запутался в ее сетях. Глава 21 В комнате Зои в мотеле было две кровати. Одну покрывали папки с документами и фотографии, распределенные на три группы, по жертвам. Сама Зои лежала на другой, уставившись в потолок, и надеялась, что рано или поздно у парочки в соседней комнате закончатся силы. В отзывах на сайтах люди обычно писали о чистоте в мотелях, качестве обслуживания или цене. Они никогда не упоминали о тонких стенах и ощущении, что пара в комнате 13 оргазмирует прямо в ухо человека в комнате 12. Зои всегда было трудно сосредоточиться в неблагоприятном окружении, но это было просто смешно. Сейчас они пошли на второй заход, и это как минимум означало, что оба еще живы. В первый раз женщина вопила так, что Зои забеспокоилась, не убивают ли ее. Наконец она услышала непристойно обрадовавший ее звук — мужской стон. Кровать в комнате 13 скрипнула еще пару раз — возможно, по инерции — и дело было сделано. Зои встала и вернулась к бумагам. Такие случаи всегда увязаны с фантазиями. В чем заключаются фантазии убийцы? Она смотрела на фотографии: тело, лежащее на траве; другое, стоящее на мосту; третье, сидящее на пляже. Она уже побывала на двух предыдущих местах, пытаясь прочувствовать, о чем думал убийца, когда расставлял тела. Это было частью ее работы. Зои всегда приходила на места преступлений, даже если там не оставалось ни крупинки улик. Это помогало лучше представить преступление и, как следствие, лучше понять убийцу. Зои сдвинула фотографию Сьюзен Уорнер в сторону. Эта жертва была важна, даже критична, поскольку убийца почти наверняка знал девушку, но ее поза говорила лишь о неудаче. Убийца не справился. Платье порвалось, когда он натягивал его на тело, конечности были слишком жесткими, поза — неестественной, рот открыт. С точки зрения убийцы — одна сплошная ошибка. Зои в этом не сомневалась. Тело нашли двенадцатого апреля. После этого прошло почти три месяца. Чем все это время занимался убийца? Учился. Экспериментировал. Пытался разобраться, как сохранить определенную гибкость тела после бальзамирования. Изучал, как зашивать рот. Следующая — Моник Сильва. Взята с улицы, найдена примерно неделю спустя. Что он столько времени делал с телом? Зои еще раз просмотрела отчет о вскрытии, хотя уже выучила его практически наизусть. После мест преступлений она поехала в морг и прошлась по отчету о вскрытии вместе с патологоанатомом. Странгуляционная борозда на шее говорила о какой-то тонкой, крепкой и гладкой веревке, которой задушили жертву. Сзади на шее был округлый синяк, и медэксперт предположил, что веревку накинули на шею жертвы, а потом закрутили сзади, затягивая петлю. Глубокие ссадины на запястьях и лодыжках свидетельствовали, что девушку связали и она пыталась порвать путы. После смерти тело подверглось сексуальному надругательству. Однако, по словам патологоанатома, бальзамирование должно было предотвратить повторение подобных попыток — тело становилось слишком жестким. Эксперта откровенно передернуло, когда Зои спросила об этом. Она ухитрилась вызвать приступ отвращения у человека, который зарабатывал себе на жизнь вскрытием трупов… "Поздравляем, у вас новое достижение". Бентли подняла с кровати фотографию Моник Сильвы. Что же он все это время с ней делал? Телефон пискнул. Зои взяла его и посмотрела на экран. Пришло сообщение от Андреа. "Соскучилась. Чем занята?". Она напечатала: "Читаю отчет о вскрытии". Ответ пришел почти сразу. "Умеешь развлекаться". За фразой шла череда смайликов: грустное лицо, мертвое лицо, два черепа, призрак и рука с пальцем вниз. Эсэмэски от Андреа заставляли Зои чувствовать себя археологом, столкнувшимся с древнеегипетской иероглификой. "Я вернусь через пару дней", — написала она. В ответ пришла картинка с медвежонком Фоззи, кричащим в воздух. Зои вздохнула и отложила телефон. Она собиралась вернуться к документам, когда из комнаты 13 послышался звук. Это была женщина. Она спрашивала, "а кто грязный мальчишка". Зои взмолилась, чтобы речь шла о каком-нибудь грязном мальчике, которого та увидела в телевизоре. Но нет, за ответом дело не стало. Грязным мальчишкой, по-видимому, был мужчина. Зои подумала, не постучать ли в стенку и не предложить ли для исправления ситуации душ. Послышался смех. Потом возглас. Снова заскрипела кровать. Зои собрала все бумаги и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Глава 22