Херакнуло так, что я вжался в бетон и прикрыл голову руками. Кажется, я чуть не взорвал себе барабанные перепонки — настолько это было оглушительно. Секунд тридцать лежу и не шевелюсь, оседает пыль, воняет баллиститом[5] и вроде всё спокойно. Поднимаюсь на ноги и иду к месту подрыва. Дым постепенно развеивается, пыль медленно оседает, но даже сквозь такую завесу я вижу, что одну из бетонных плит кинуло на платформу, а две раскололись пополам и улетели на пару метров. 122 миллиметра — это мощь. Пять килограмм тротила же, мать его… Посветив фонариком в воронку, я увидел, что достиг своей цели и пробил бетонную плиту. Теперь расширить, углубиться, а затем снова подрывать и копать, чтобы добраться, наконец-то, до царства мёртвых… /23 апреля 2022 года, г. Санкт-Петербург, станция «Адмиралтейская»/ — Ух, наконец-то… — прошептал я и вылез из ямы. В бетоне теперь есть колодец, через который можно относительно удобно спускаться в грунт, чтобы копать и изымать почву. Так много работал лопатой я только в армии и это несмотря на то, что у меня сверхчеловеческие силы… Сейчас я вновь тяну леску, чтобы подорвать три снаряда одновременно и неслабо так углубиться в грунт и сэкономить себе кучу времени. — И… — прижался я к земле. — Поехали! Дёргаю за леску, снова тягучая тишина, а затем мощнейший бабах. Тряхнуло так, что вибрация заставила рельсы немного поплясать. В ушах у меня беруши, поэтому барабанные перепонки не пострадали, но зато пыли теперь было гораздо больше. Встаю на ноги и иду к импровизированному люку. Оттуда валит дым, будто что-то горит, но это скоро пройдёт. Закуриваю и сажусь на платформу. Я чувствую, что очень и очень близок к царству мёртвых. Очень иронично, сука, что оригинальному Тесею особо париться со входом в иной мир не пришлось: в мифах Древней Греции не пишется, что ему пришлось неслабо так покопать, он просто спускается и всё. Наверное, опустили эту подробность, сволочи… Заканчиваю перекур и спускаю в люк раздвижную лестницу. Внизу был глубокий мрак, поэтому я светил себе LED-фонариком и ступал медленно. — Эй, какого хрена?! — раздалось откуда-то сверху. Поднимаю фонарь и вижу начавшую морщиться рыжебородую физиономию. — Ты кто таков? — спрашиваю я его. — Ты что творишь?! — спросил этот мужик вместо ответа. — У меня свои дела — у тебя свои, — ответил я. — Как ты здесь оказался? — Работал я тут! — ответил мужик. — Ты чего здесь делаешь? — Не лезь в мои дела, а мне не придётся лезть в твои, — выговорил я ему. — Там нет нихрена, кроме грунтовых вод! — поведал мне мужик. — Ты какого в маске? А-а-а… Судя по испугу на лице, кажется, узнал. Я ведь, на минуточку, постапокалиптическая знаменитость. Звезда подохшего Ютуба. — Какое тебе дело до меня? — поинтересовался я. — Да, в общем, никакого, — ответил мужик. — Ты продолжай, это… ну, что там делал… А я пойду, наверное… Теперь мне захотелось с ним побеседовать. Начинаю подъём, рыжебородый исчезает из пролома, но он не уйдёт, это даже не обсуждается. За секунды взлетаю по лестнице, оказываюсь на станции и вижу спину этого типа, одетого в синюю спецовку. — Стоять! — приказал я ему. — Если жизнь дорога, то стой! Мужик замер столбом, а затем медленно развернулся. — Мне не нужно неприятностей, — произнёс он максимально миролюбиво. — Я просто шёл мимо, мне не надо неприятностей. Обидел чем — прости, я не хотел. — Ты ничем меня не обидел, но поговорить с тобою мне надобно, — сказал я ему. — Просто не убегай — потолкуем. Подхожу к переминающемуся на ногах мужику и вытаскиваю пачку сигарет. — Куришь? — спрашиваю я его. — Курю, — кивает тот. Закуриваем. Видно по мужику, что не курил давно, затягивается часто и с видимым наслаждением. Похоже, что он не имеет доступа к богатствам, спокойно лежащим почти в каждом ларьке на поверхности. — Как зовут? — задаю я вопрос. — Михаилом Петровым, — отвечает тот. — А ты, похоже, Дмитрий Верещагин? Физиономия у него европеоидная, рыжеволосый, под цвет бороды, лицо в оспинах, оставшихся непонятно от чего, ростом существенно ниже меня, где-то ближе к метру шестидесяти пяти. Возраст, если примерно, что-то около сорока. Спецовка замазана маслом и покрыта пылью, а на ногах его ботинки, плотно обмотанные тряпками. — Что ты забыл в метро? — поинтересовался я, стряхнув пепел себе под ноги. — Живу я тут, — ответил Михаил. — Что забыл именно здесь? — уточнил я вопрос. — Еда кончается, вот ищу, чего поесть, — пожал плечами житель метро. — Без оружия и готовности биться за жизнь? — нахмурил я брови. — Раньше был автомат… — ответил Михаил. — Нашёл его на Звенигородской, где жил последнюю неделю. Патроны кончились вот… — Зачем сунулся ко мне? — спросил я. — Шарахнуло что-то, — ответил Михаил. — Вот я и пошёл посмотреть. Наивность. Звенящая наивность. Не похоже, что он лжёт, поэтому могу списать такое только на неприспособленность к жизни на поверхности. — Мертвецов на встреченных станциях много? — спросил я. — Не так уж и много, — покачал головой Петров. — Большую часть можно просто обойти, они же на слух опираются большей частью. Если не шуметь, то пройдёшь незамеченным. Так вот для чего ему тряпки на ботинках… — Что слышал обо мне? — продолжил я опрос. — Да всякое, — ответил Михаил. — Когда Ютуб работал, видел видео о мужике в костюме Наполеона. Последнее, что видел — это то видео, где… Можно я пойду? — Идти-то ты можешь, но тогда упустишь возможность попасть в безопасное место, — сообщил я ему. — Знаю общину, вроде бы, адекватных людей. У них есть еда, вода, безопасность. — Не, я как-нибудь сам по себе, — махнул рукой Михаил. — От людей одни проблемы. — Тогда выбирай: либо возвращайся обратно, либо иди дальше, — потребовал я. — Эта станция будет закрыта, потому что у меня тут есть дела. — Э-м… — бедолага завис, после чего зачесал затылок. — Ладно, тогда я назад, наверное… — Давай, удачи, — пожелал я ему и пошёл запирать гермозатвор в северо-западном направлении. Пока крутил вентиль, имеющий аналогичное устройство, что и на предыдущем гермозатворе, поглядывал за тем, как Михаил Петров уходит восвояси. Несправедливо, наверное, ограничивать его жизненное пространство, но ему просто не повезло, потому что уйти или отступить я не могу. Вообще, не ожидал, что здесь будет хоть кто-то живой… Спустя десяток минут, станция была перекрыта наглухо. Не удивлюсь, конечно, что обязательно есть какие-нибудь маленькие гермозатворы, через которые можно втихаря проникнуть в сеть метро, но подробного чертежа у меня нет, а говна я жду от основных тоннелей. Закончив с безопасностью входа в царство мёртвых, я вернулся в яму и начал копать. Лопатой закидывал грунт в короб, короб опорожнял неподалёку, а затем всё повторялось. — О, великие боги! — вскричал я, когда напоролся лопатой на пустоту.