– Я всегда тобой горжусь. Ты хорошая мать, Чич. – Вот только жена никудышная? – Я бы так не сказал. У меня пока была только одна жена, и с ней все в порядке. – Не подумываешь обменять ее на другую, получше? – С чего бы я стал это делать? – Тони обнял ее и притянул к себе. Он поцеловал Чичи, и вскоре все их проблемы отступили, или так им показалось – ведь они забыли о своих сложностях ровно на столько времени, чтобы вспомнить, что значат друг для друга. Тони поднял жену на руки, отнес в спальню и бережно уложил на кровать. Она стала развязывать его галстук, а он расстегнул пуговицы ее платья. – Мне нравится эта комната, Чич. – Я волновалась за цвет, – сказала она, целуя его. – Не слишком девчачий? – Вовсе нет, совсем как внутри ракушки. Она притянула его к себе на белое бархатное покрывало. – Мне это не приходило в голову. – У тебя все всегда связано с океаном, – улыбнулся Тони. На улице розовые солнечные лучи начали пробиваться сквозь туман. – Даже когда ты об этом совсем не думаешь. Ли Боумэн распахнула стеклянные двери, ведущие к стойке у входа в агентство Уильяма Морриса, и радостно обняла Тони. – Хорошо выглядишь, солдат! – Все позади. Пора возвращать меня на сцену. Тони проследовал за Ли в зал для совещаний. Как только они вошли, на ноги поднялась целая команда агентов. Тони по очереди пожал руки семерым мужчинам – все как один в темно-синих шерстяных костюмах, белых рубашках с запонками и черных шелковых галстуках. – А что, у Хайрама на Восточной 5-й улице была распродажа? – Почему вы спрашиваете? – спросил старший из агентов. – Вы все одеты одинаково. Я, знаете ли, по горло сыт людьми в форме. Агент слегка улыбнулся. – Мы поработаем над этим. – Я Генри Райш, – представился самый молодой из семерых. – Возглавляю команду, представляющую ваши интересы в нашем агентстве. Лощеный Генри выглядел так, как будто только что окончил колледж. У него была широкая улыбка и лукавые карие глаза. – Вы возглавляете мою команду? Я даже не знал, что у меня есть команда. – Теперь есть, и мы надеемся, что вы останетесь довольны планом, который мы для вас составили. Вашим основным представителем по-прежнему останется мисс Боумэн, но мы тоже хотели бы предложить на ваше рассмотрение кое-какие идеи. Ли кивнула. – Мы считаем, что можно расширить границы вашего таланта, – продолжал Генри. – Вы великолепный певец с колоссальным гастрольным опытом, но нам хотелось бы, чтобы вы повысили ставки и проехали с большим турне по Южной Америке, некоторым регионам Европы и крупнейшим городам США. Хорошо бы завершить это турне в Голливуде, поскольку мы полагаем, что у вас есть будущее в кинематографе. – Правда? – удивился Тони. – Несомненно, сэр. В наши дни музыкальные фильмы – основной источник барышей главных киностудий. Им требуются известные певцы, записавшие пластинки с шлягерами. То есть вы, – заверил его Генри. – А еще ты фотогеничный, – добавила Ли. – И сколько примерно продлится это турне? – спросил Тони. – Если делать все как следует, то по нашим подсчетам оно может занять года три. Тони откинулся на стуле, не скрывая удивления. – Звучит устрашающе, но дело вот в чем, – ответил Генри. – Концерты подпитывают продажи пластинок. Если мы укрепим базу ваших поклонников в Аргентине, Перу, Венесуэле, всей Южной Америке – выступать будете в больших залах при шикарных гостиницах – и организуем запись пластинки на испанском, вы взлетите в первые пять процентов международных продаж, рядом с ведущими исполнителями. А успех в Южной Америке улучшит продажи в Европе – и так далее. Когда вы вернетесь домой, мы устроим вам роль в кино, поклонники обеспечат успех фильма, и для вас откроются небывалые новые перспективы. Тони зажег сигарету. – А какие ожидаются сборы? – Оплата будет по высшему разряду, все расходы покрываются, жилье категории люкс – все как положено. Место в рейтинге «Биллборда» очень ценится за границей. А чем дальше даты, на которые мы можем запланировать концерты, чем продолжительнее турне, тем все сложится успешнее. И тем больше вы заработаете. – Мне это нравится. Генри посмотрел на Ли. – Наша команда беспокоилась, что вы, возможно, предпочтете остаться в Нью-Йорке, – проговорил он. – Нью-Йорк никуда не денется, – сказал Тони. – Я всегда могу вернуться домой. Можете начинать планировать турне, Генри. Ли удивилась. Тони откинулся на спинку стула и закурил очередную сигарету. Он расквитался с Чичи, приняв самостоятельное решение и не посоветовавшись с ней, но в ту минуту он думал не об этом. Его невероятно окрылило известие, что его ждут на другом континенте с раскрытыми объятиями. Сидя на ступеньках заднего крыльца своего дома в Си-Айл-Сити, Чичи разбирала пачку писем, полученных от агентства Уильяма Морриса. Южноамериканское турне Тони удалось организовать очень быстро, и к марту он уже отправился в путь. Она пролистала подшивку рецензий. Статьи были написаны по-испански, но фотографии говорили сами за себя. Одетый в сшитый на заказ смокинг Тони стоял, держа в одной руке бокал просекко, а в другой сигарету, среди сценических декораций в стиле ар-деко, окруженный сногсшибательными девицами из кордебалета. На головах у танцовщиц красовались страусовые перья, а вот ниже шеи на них было надето куда меньше. Если честно, их костюмы вообще мало что прикрывали. Зазвонил телефон, и Чичи прошла на кухню. – Спасибо за вырезки, Ли. Я особенно оценила ту, где Тони позирует с цирковыми лошадками. – Ты насчет Рио? Да там просто карнавал или что-то в этом роде. Не обращай внимания. – Сомневаюсь, что мой муж способен последовать твоему совету. – Не беспокойся о нем. Где он еще найдет такую чудесную девушку, как ты? – Ну, на сцене «Канделоры» в Сан-Пауло ему явно предоставлен широкий выбор. – Давай-ка подумаем о чем-то другом, ладно? – попыталась перевести разговор Ли. – Не откажусь. Что ты можешь мне предложить? – Есть одна новая певица, молодая, очень милая, зовут Дайанн Кэрролл. Ей нужна баллада – хочет спеть что-то совершенно душераздирающее в «Латинском квартале»[89]. И сразу же записать. В ее дебютном альбоме как раз осталось место. – Ты обратилась к кому надо. – Всегда так поступаю. – Дай мне время подумать – посмотрим, что я сумею сварганить. И обещаю не упоминать своих трехлетних близняшек, которые добрались до мамочкиного кольдкрема и размазали его по стенам гостиной. – Да, этот сюжет скорее подойдет для шуточной песни. – Я уже и название придумала. «Мамочка наклюкалась, у мамочки нервы». Чичи положила трубку. Малышки спали, их бабушка ушла в магазин, так что у Чичи было время поработать. С окончания войны Тони провел на гастролях с перерывами почти три года. Его жизнь в полную силу вернулась в старое русло, а вот жизнь Чичи мало походила на ту, что была до замужества. И именно это ее так расстраивало. У нее изменилось все – от режима сна до места жительства и окружности талии. Ей бы радоваться, что она жена Тони и мать его детей, – так, по крайней мере, считало большинство окружающих. Однако Чичи чувствовала, как день за днем, капля за каплей исчезает та женщина, которой она была до встречи с Тони Армой. Чичи порылась за стеллажом со специями и достала свой блокнот и ручку. Она открыла блокнот, перелистнула страницы с аккуратно записанными печатными буквами текстами песен, сочиненными четыре года назад, и печально вздохнула. Красивый почерк тоже куда-то делся. Став домохозяйкой, она пожертвовала даже чистописанием. Она записала: Люблю тебя, но я одна, Люблю, но дети подросли. Кто мы такие, когда дом опустел? Кто я такая, когда в сердце дыра? Хочешь остаться – так не уходи.