- Давай возьмем кого-нибудь со стороны, пока я не достиг двадцати одного года. - «Егоровъ» - семейная фирма, и руководителем ее будет только член нашей семьи, - строго сказал дед. - Но отец ее разорит! - Значит, так Богу угодно, - задумчиво сказал старик, он совсем не походил на того властного, сильного Егорова, каким был еще год назад. Алексей уже не горел, он потух и был полон ожидания момента, когда ветер развеет пепел и он сможет спокойно умереть. - Но, дедушка. Ты с таким трудом… - Я надеюсь на тебя, сынок, ты похож на меня, ты найдешь выход сам, тебе моя помощь не нужна. Ты - Егоров, помни об этом. - Голос деда стал затихать, потом он совсем замолчал, а когда после минутной паузы заговорил, первыми его словами были: - Я тебе говорил, что собака наша, Берта, родила? Глава 7 Федор окинул себя придирчивым взглядом и остался доволен. Выглядел он элегантно и по-взрослому. За последний год он очень возмужал и казался старше своих неполных восемнадцати. Брызнув на себя еще немного одеколона, Егоров вышел из комнаты и спустился по широкой лестнице вниз. В гостиной уже собрались все члены семьи: веселый, разряженный по последней моде Григорий, гордая и возбужденная Зинаида, прелестная, окутанная складками шифона Лиза, вся румяная, искрящаяся очарованием, свежая, словно роза. Девушка сидела в кресле, поигрывала кончиком пояска, а с ней рядом, небрежно облокотившись о спинку, стоял высокий, статный юноша. Федор помрачнел, когда увидел этого хлыща. Он так отталкивающе, отвратительно красив! Безупречная фигура, смоляные блестящие кудри, благородный нос с горбинкой, горящие черные глаза и тонкие пижонские усики. Но если бы только это! Еще гусарский мундир, высокие сапоги и сабля. Какая девушка устоит перед этим бравым воякой? Известие о том, что в их дом приглашен Лизин жених, Федор воспринял стоически, ничем не выдав своего горя, он улыбнулся несколько холодновато, сказал, что будет рад познакомиться, и не спеша удалился в свою комнату. А уж там, оставшись наедине со своим отчаянием, он бросился на кровать и пролежал без движения до вечера. Если бы Лиза не воспринимала его как брата, он бы попытался ее завоевать, отбить у этого невесть откуда взявшегося жениха, но девушка любила его сестринской любовью и порой сильно удивляла Федора своей непосредственной откровенностью. «Ах, братишка, знал бы ты, как мне нравятся военные. Я обязательно выйду за одного из них замуж!» Похоже, ее мечта скоро сбудется. - А вот и Федор! - Лиза вскочила с кресла и подбежала к чрезмерно серьезному брату. - Знакомься. Это Георгий Сванидзе, мой жених. - Очень приятно, - поклонился Федор учтиво, но руки для пожатия не подал. - Георгий, сын князя Сванидзе, он потомок грузинских царей, - горделиво представила гостя Зинаида. - Ничего, что я внук бурлака? - неприязненно выдавил Федор. Благородное происхождение соперника добавило еще один гвоздь в крышку гроба, в котором покоилось его счастье. Георгий лишь приподнял свою густую бровь и улыбнулся, похоже, он не собирался ссориться с будущим родственником. Зинаида поспешно вскочила и пригласила всех к столу. Все расселись. Григорий во главе стола, его жена по правую руку, Федор по левую, Георгий рядом с Зинаидой, Лиза напротив. Обед подали. - Вы потомственный солдат? - отправив очередную ложку супа в рот, спросил Федор. - Офицер. Потомственный офицер. Мой дед служил с Кутузовым. - О! А про моего говорят, что он в войну фальшивые деньги печатал. Не слыхали? - Нет. Я про Алексея Федоровича слышал только хорошее, - спокойно ответил Георгий, потом, промокнув свой красивый рот салфеткой, продолжил: - И про вас слышал много. - Да ну? Про меня пока говорить нечего. - Отчего же. Все знают, какой вы одаренный предприниматель. Про вас даже легенды ходят. Говорят, первую сделку вы заключили в возрасте пятнадцати лет. - Врут. В четырнадцать. - Федору не нравилось, как повернулся разговор, он никак не ожидал, что этот льстивый пижон начнет его восхвалять. - А еще слышал, что вы хотите построить первую паровую мельницу в губернии. - Вот это правда. И я ее построю. - Опять за свое. - Григорий не выдержал. - Ты можешь хоть день не говорить о делах? - А я больше ни о чем говорить не умею. Парень я темный. Ни театров, ни выставок не посещаю. Одно развлечение - биржа. - Почему? - Георгий оторвался от еды. - Вам еще и восемнадцати нет, развлекайтесь, пока молоды. Хотите с нами на балет сходить? - Нет уж, спасибо. - Федора даже передернуло, когда он представил, как будет смотреться рядом с этим высоким стройным красавцем. - У меня нет папани-политика, нет деда-генерала, титула тоже нет, я сам должен о себе заботиться. - Что вы хотите сказать? - Сванидзе оторвался от еды, его черные глаза засверкали. - Я-то? Да ничего. Просто мне кажется, что если ты хочешь чего-то добиться, надо отдаваться делу целиком, а не любоваться прыгающими тетками. - Вы хотите меня оскорбить? - Гость по-прежнему раздувал ноздри, но уже взял себя в руки. - Разве я посмею оскорблять человека со шпагой на бедре? Она же не декоративная, надеюсь? Так что извините, если что. - Федор встал, церемонно поклонился. - А сейчас мне нужно спешить по делам. Приятного аппетита. И он ушел, провожаемый абсолютной тишиной. Лиза после этого с ним неделю не разговаривала, Федор тоже не пытался помириться. Он был обижен на нее, сам не зная за что. Еще через неделю на заднем дворе Лиза нашла дохлую кошку, горло ее было перерезано, а шкура содрана. Девушка упала в обморок. Федор незаметно ухмыльнулся, а вслух произнес, что это не иначе как завистники подбросили падаль в их сад. В этот день брат с сестрой помирились. Лиза, девушка добродушная и отходчивая, постучалась в Федину дверь первой. - Чего тебе? - Егоров хмуро глянул на нее из-под бровей. - Давай мириться. - Она присела рядом, приобняла его своей нежной ручкой за плечи. - А я с тобой не ругался. - Но ты был таким гадким. Зачем ты так с Жорой? - Он пустозвон и волокита! - выкрикнул Федор и устыдился своего крика. Надо держать себя в руках. - Ты его совсем не знаешь. Он добрый и смелый. - К тому же князь. - Ах, какое это имеет значение. Я люблю его! - И Лизины глаза широко раскрылись, когда она произнесла эти слова. Ее лицо было близко-близко, Федору так захотелось поцеловать ее в румяную щечку. Какой же она ангелочек! Невинная, чистая, неземная… - Он разобьет тебе сердце. Я знаю таких, как он. Погусарит с тобой и бросит. - Мы уже назначили день свадьбы! - восторженно вскричала Лиза, а увидев его растерянность, захлопала в ладоши: - Как тебе сюрприз? - Свадьба? - Федор не верил своим ушам. Он не отпустит ее, не отпустит. - Не выходи за него. - Почему? - Лиза удивленно распахнула глаза. - Он папенькин сынок. Он павлин изнеженный… - Я обижусь на тебя, если ты будешь продолжать в том же духе, - строго предупредила Лиза. Федор замолчал, он не знал, что еще сказать, чтобы она поняла, в голове его был полный сумбур. И вдруг он решился: - Выходи за меня замуж. - Что? - Ее удивлению не было предела. - Стань моей женой. Я смогу о тебе позаботиться, я буду верным… - Феденька, - Лиза бросилась его обнимать, и Егоров на миг поверил, что она согласна. - Какой ты милый. Ради сестричкиного благополучия ты готов пойти на все. Не расстраивайся, я буду счастлива с Жорой, тебе не надо идти на такие жертвы. - И она вновь рассмеялась. - Надо же, придумал. Ты построишь свою фабрику и станешь самым именитым n-ским предпринимателем. Я уверена. Я же стану Лизаветой Сванидзе и буду самой счастливой женщиной на свете. Она чмокнула Федора в лоб и выскользнула из комнаты. Егоров остался сидеть на кровати, потерянный, печальный и глубоко несчастный. Она даже не восприняла его слова всерьез. Она его никогда не полюбит! * * * В начале весны умер дед. Скончался он тихо, без мучений. Егоровы устроили старику пышные похороны. Стоя над могилой, Григорий кроме скорби чувствовал еще смутное облегчение, словно клетку, в которой он прожил до сегодняшнего дня, открыли и он стал свободен. Федор, в отличие от отца, переживал сильно. Со смертью самого близкого человека он столкнулся вторично, сначала умерла мама, потом дед. И если смерть Елены он перенес довольно спокойно, уж очень он был мал, когда она случилась, то кончину деда воспринял как что-то очень страшное. Федору было достаточно знать, что старик жив, что он сидит на крыльце их дома и что, если он захочет его увидеть, ему надо просто сесть на извозчика и, преодолев небольшое расстояние, оказаться в имении. Теперь же он не увидит его никогда. Впервые со смерти Алевтины Федор почувствовал себя беззащитным и слабым, словно из-под него выбили фундамент. И так ему стало одиноко, так жаль себя, что он заплакал. Это были последние слезы в жизни Егорова, с тех пор он ни разу не позволил себе этого…