Сахариха, в болгарской дублёночке. Длинный белый шарф чуть не до пола. Мороз, одела джинсы-пирамиды. Зимние сапожки. Даже в таком сибирском облике была она притягательна и соблазнительна. Увидев Жеку встала, крутнулась несколько раз и бросилась навстречу. — Жееенькаааа! Прыгнула, шальная, в объятия, чуть не повалила, обхватила руками, прижалась. Понятно, что придуривается, как всегда. Жека поцеловал волосы, но потом Сахариха подняла румяную рожицу, и вытянула губки, закрыв глаза. Тогда уже поцеловал в губы. — Как ты долгооо! Мы тебя ждёёём! — А чё такое? — Жека налил себе чаю. — Поздно уже. — Пфф… Семь часов! Слава сказал, что мы пойдём в ресторан! Жека посмотрел на Славяна, а тот лишь развёл руками. Пришлось мол, братан, иначе не отбрехаться было. — Ну, в рестик так в рестик, — согласился Жека. — Но… Надо же как-то переодеться, что ли… — И так сойдёт! — пренебрежительно махнула рукой Сахариха. — Вот ещё по дубаку такому не таскаться бы в нарядном. Я что, дура что ли? Сахариха всегда думала только о себе. Что думают другие на этот счёт, её не интересовало. — Ладно. Куда едем? В «Гудок»? — Не! — замотала головой Сахариха. — Там пенсионеры одни. Поехали в «Омуль». Потанцуем там, поугарем… — Поехали, — обречённо согласился Жека. С Сахарихой то да, поугарешь… Вызвонили таксон к кооперативу, выгнали всех младших пацанов на мороз, по домам, Славян закрыл дверь, и потом уже подъехала «Волга». До «Омуля» добрались быстро, куда тут ехать-то… Перед входом горят шаровые фонари на железных столбах, крашеных серебрянкой. За стеклянной дверью швейцар, придирчиво смотрящий через стекло наружу. Привычная табличка «Мест нет». Однако когда завалила дружная компания, даже не стал препятствовать — по виду понятно, что пришли люди с деньгами, и уважаемые. Жека проходя, сунул швейцару полтинник. Тот от счастья чуть не упал. — Проходите, уважаемые товарищи, вот там гардероб. Здесь руки можно помыть. На втором этаже полумрак. Знакомые шары на столах. Сказали метрдотелю, чтоб организовал местечко в углу, на что Сахариха угрюмо возразила, что она не мышь, чтоб виснуть в темноте. Пусть ей лучшее место дают! В центре! А желательно у сцены. Специально к походу в ресторан она не готовилась. Было видно, что решение принято с понталыку. В джинсах-пирамидах, плотном турецком свитере, сапожках, и с кое-как расчёсанными волосами, конечно вид у неё был как у обычной девушки, но Сахарихе настолько было пофиг на мнение окружающих, что она даже не задумывалась об этом. Да и вся компания, одета не так, как положено для фешенебельного местечка, где коротают скучные вечера городские элитарии, готовящиеся к походу в ресторан, на встречу с себе подобными, чуть ли не за сутки. А тут беспринципная молодёжь приходит, и самый козырный и дорогой столик оккупирует. Есть за что фыркать. — Чё заказывать будем? — Жека полистал меню, и понял, что не особо и есть-то охота. — Давай я за тебя выберу! Ты мужик, и должен есть хорошо! — Сахариха забрала меню и назаказывала всякой дряни, по своему вкусу. Омлет с грибами, телячью отбивную, жульен с курицей и шампиньонами. Бутылку белого вина. Славян с Пущей заказали харчо и зразы с гарниром. И водочки, само собой. Пуща крепким не брезговала. Жека поглядел на ароматный дымящийся харчо, и подумал, что вот хорошо бы такой супчик, но сам виноват, не стал меню читать. Да и пофиг в конце-то концов… Сахариха с аппетитом ела и пила. За столом она себя вести умела. Знала, в отличие от Жеки, какой рукой держать нож, а какой вилку, да и в целом ориентировалась в столовых приборах. Жека тоже знал. По курсу «Предприятия общественного питания». Но если ему приходилось что-то вспоминать, лезть в память, то Сахарихе, привыкшей с братом накоротке забегать в такие кабаки на завтрак, обед, и ужин, это казалось совершенно естественным. Немного захмелев, она захотела потанцевать. Ресторанная группа «Воробей» была довольно известна в городе. Постоянно были статьи в местной газете, что ничем не хуже они московских групп, играют и каверы, и свои песни в стиле диско и поп. Но на работе они всегда лабали нечто блюзовое, располагающее к медленным танцам в полумраке. Вот и сейчас у сцены под медленную мелодию с солирующим саксофоном, положив головы на плечи друг другу, умирали несколько возрастных пар. Сахариха вверглась в этот уютный мирок интима совершенно нагло и беспардонно, сунув сотню лабухам, и приказав им играть то, что нравится ей. А нравилась ей как раз диско-группа «Кристина», только-только начавшая раскручиваться. Музыканты были профессионалами, и могли изобразить, что угодно. Блюз стих. Зажёгся свет. — А сейчас для нашей дорогой гостьи Светланы Александровны Сахаровой исполняется песня «Снег на розах», — объявил один из музыкантов, длинноволосый парень в джинсовке. Конечно, музыкантам, хотелось играть модную музыку, испытать себя в драйве, ритме и кураже. Сначала негромко, потом всё громче и громче затеребенькала бас гитара, отбивая простой четверной диско-ритм. Тут же включился ударник, попав в ритм. Разогналась соло гитара в руках длинноволосого, и наконец-то вступили клавишник и саксофонист, заиграв основной мотив. Это был вечер Сахарихи! Как она танцевала! В гордом одиночестве, ведь пацанам, так же как и Пуще, как-то неловко было включаться в веселье. Но потом Пуща выдохнула, замахнула стопарь, хлопнула розовыми ладошками по джинсе, и побежала спасать лучшую подругу. И теперь уже две оторвы танцевали прямо перед группой. То выставляя ножки в красивых позах, то ручками топорща волосы, а потом откидывая их назад, и поднимая ручки вверх. Замигала цветомузыка на потолке зала, а потом несколько разноцветных прожекторов загорелись, и сосредоточились на девчонках. — Ай, да ну нафиг! — Славян жахнул ещё один стопарь, и тоже присоединился к ним. Танцевал он, на удивление, неплохо, двигаясь в такт музыке. Все движения словно у профессионального танцора где-нибудь на телевидении. Уже и другие начали присоединиться, в первую очередь из городской богемы. Сначала вышел невысокий парень в вельветовом пиджаке, джинсах, и чёрном свитере, потом его мажористая девушка в мини-юбочке и гетрах, потом ещё кто-то. Жеке сидеть стало совсем уж стрёмно, и он тоже хлебнул для храбрости, и неспеша отправился к танцующим. А танцевать-то и не умеет! У родителей праздников никогда не отмечали. На дискотеки ходить денег не было. Да и дрались там часто, район на район, а Жека ещё совсем недавно чтоб драться — да что ты… Разве что в пионерском лагере, куда ездил совсем зелёным, в клубе по субботам были дискотеки с живой музыкой. Приезжала какая-то группа из студентов. Жека до сих пор помнил как пели «белая медведица, где твой медведь» и «кучкудук, три колодца». Вот и сейчас встал напротив веселящейся оторвы Сахарихи, и неловко переминался с ноги на ногу, согнув руки в локтях перед собой, и сжав кулаки. Даже сейчас неловко как-то… Жека смотрел на Светкино лицо, а в нём было столько искреннего счастья, столько радости, что казалось, ещё немного, и она засветится как прожектор. — Жеееенькааа! Ну что тыыы! — протянула она, и взяла Жеку за руки, красиво завиляв бёдрами, показывая как держать ритм. Потом отпустила, и снова закружилась в танце. — Как у вас тут весело! — раздался музыкальный женский голос. Жека оглянулся — сзади, слегка пританцовывая с фужером шампанского в руке, стояла сахаровская невеста Элеонора. Глава 36. Кавардак в ресторане Элеонора выглядела дорого и породисто. Высокая. Ростом с Жеку, а это 183. Стройная, но при этом в меру спортивная. Когда нет ни грамма лишнего веса, но при этом и кости не торчат. Аэробикой занимается? Бальными танцами? Всё тело женское и красивое, без примеси мальчишества, характерного для высоких женщин. Тонкое продолговатое лицо с прямым носом, красивым разлётом глаз и бровей, чуть подкрашенные губы правильной формы и размера. Длинные белокурые волосы падают на плечи просто и элегантно. Одета в короткое шерстяное платье с полосатым рисунком, белое с чёрным, длинные изящные ноги в чёрных шерстяных лосинах. Тонкие изящные лодыжки торчат из импортных ботиночек на каблучке, чуть удлинённый носок которых говорит о 37 размере и ступнях идеальной формы. Элеонора слегка танцевала, держа в длинных тонких пальцах фужер с пригубленным шампанским. Женщина смотрела на него, улыбаясь, и чуть наклоня голову, а он и не знал, что ответить. Что сказать такой красавице? — Да… Немного весело. Потанцевать вот решили. — Я решила! — Сахариха вплотную подобралась к Элеоноре, и танцевала прямо перед ней. Была она на голову ниже невесты брата, но при этом смотрелась абсолютно гармонично. Рост только поменьше, а пропорциональность точно та же. — Ты решила, а друзья подхватили? Мило, — улыбнулась Элеонора, продолжая так же слегка покачиваться, прихлёбывая из фужера. — А можно мне с вами? — Давай! — милостиво разрешила Сахариха. Взяла у Элеоноры бокал, и отхлебнула шампанского. А Сахариха-то, похоже, нормально относится к невесте брата… Вот уж Жека ни за что бы не подумал, что такая знающая себе цену кукла будет так отплясывать. Однако Элеонора ускорила темп, и стала танцевать энергичнее, показывая всю красоту своего модельного тела. Груди натягивали платье, и просились на свободу. Ох, какая она зажигательная, тридцатилеточка! Жека почувствовал тяжесть в одном месте, засмущался, оглянулся, ища глазами Сахара. С кем же она ещё-то притащилась сюда? Однако с изумлением увидел за соседним столиком пожилого мужика в костюме и галстуке бабочке, лицом как две капли воды похожего на неё. Элеонора пришла в ресторан с отцом! С директором крупного металлургического комбината. И он сейчас смотрел и лыбился, наблюдая, как веселится дочь. Увидев, что на него смотрит Жека, мужик помахал рукой и Жестом подозвал Жеку к себе. Чё ему надо-то? Мужик подозвал Жеку к себе, и показал на стул. Налил коньяка в первую попавшуюся свободную рюмку, и протянул Жеке. — Эля сказала, вы деловой партнёр её жениха, вот решил с вами познакомиться, молодой человек. Меня звать Юрий Алексеевич. — Евгений. Кооператор, — представился Жека, и замахнул коньяк. — Она сразу заметила, когда ваша компания устроила здесь кавардак, — засмеялся мужик. Был он уже на взводе, а сейчас ему конкретно захорошело. — У нас с давних пор обычай с дочерью, ходить по пятницам в «Омуль». Вот. Решили не изменять ему в очередной раз. — А мы просто пошли, — не стал лукавить Жека. — Подружка захотела, не отвяжешься. Пришлось. Ладно, расслабиться-то можно. А то постоянно всё в работе да в работе. — А вы, Евгений, простите, в какой сфере деятельности трудитесь? — Охрана. Я в правлении охранного кооператива «Удар». Точнее, основатель, можно сказать и так, — похвалился Жека. — А это мои друзья. — А эта прекрасная блондинка с вами, это как я полагаю, сестра Романа Александровича? — Да. Мы давние друзья со Светкой. То есть Светланой, — неловко поправился Жека. — А я знаю, представьте себе! Я же был на её юбилее полгода назад. Тогда тоже всё вышло так спонтанно, и по молодому… вы уж извините меня, поговорить захотелось старику! — хмельно засмеялся мужик. — Ладно… Не буду вам мешать! Идите к друзьям! Жека пожал мужику на прощание руку, и опять присоединился к дискотеке. А там Сахариха совсем уже разошлась. Сняла с себя свитер, и размахивала им, попадая то в одного, то в другого ближайшего танцора. Пуща встревоженно посмотрела на Жеку, и постучала по запястью, показывая, что надо бы и прекращать кураж. Жека подошёл к веселящейся Сахарихе, и хотел уже сказать, что пора бы и честь знать. Опасался что начнёт придуриваться, и закатит скандал, но Светка пожала плечами, прицепила свитер на пояс, и пошла к столику. Упругие груди без лифчика свободно бултыхались под майкой. — Ну чё? Когда домой? Надоело уже! — совершенно трезво и спокойно спросила Сахариха. И этот переход от абсолютного веселья до абсолютного спокойствия, и даже раздражительности был крайне характерен для неё. Быстро допили и доели, что взяли, заплатили с чаем сто двадцать рублей, и пошли одеваться, на первый этаж. Выйдя на улицу, вдохнули морозного воздуха, посмотрели на звёзды, на огни в окнах, и не спеша почапали домой. Решили прогуляться пешком. Девчонки о чём-то шептались, и шли впереди, взяв друг друга под руки, Славян с Жекой чуть отстали. Им было о чём побазарить. — Ну чё, как прошло всё? — тихо спросил Славян. — Нормально. Успокоили. — Узнали чё? — Шамиль. Стопудово. Он заказывал. Всё на нём сходится. И с шахтой Загорной он мутил. — Чё делать будем? — Мочить. Как и хотели, — пожал плечами Жека. — Правда есть одни мелочи. Мы тут с Кротом побазарили, и я чё-то поверил. Жека обсказал всё, что сообщил ему водила. Об оружии, «Волге», и посёлке для крутых у «Еловки». Славян покачал головой и вздохнул, не зная что сказать. — Большое это дело, Жека. Валить таких людей не просто. — Семерых уже грохнули, — возразил Жека. — Иначе никак, братан. Они знают, где мы виснем. Проследят, узнают где предки, где родня. Подкупят кого надо и где надо. Везде найдётся такая крыса как Бекзот. И чё нам? Всю жизнь теперь ходить, по сторонам оглядываться? — Да прав ты, кто спорит-то… — согласился Славян. — Но всё равно… ссыкотно. — А мне? И мне ссыкотно брат. Только дурак под пули без страха пойдёт. — Ладно. Надо так надо. Чё, завтра значит? — Завтра. — Вдвоём, или Митяя возьмём? Он хоть стрелять-то умеет? — С ним. Он завтра с суток будет. Поспит, и на вечер поедем. На НВП ходил? В тире стрелял? Значит сможет.