Всю эту минуту я не помню, что их больше нет и я никогда больше их не увижу. А потом вдруг вспоминаю, и на меня наваливается горе. Когда вчера утром я села на самолет, это было так тяжело – тяжелее мне пришлось только тогда, когда я опознавала их тела, и, наверное, это объяснялось тем, что отъезд из Сан-Диего заставил меня еще яснее осознать, что они мертвы. Мы с Лией какое-то время стоим в середине ее комнаты – на первый взгляд может показаться, что у нас все хорошо, но на самом деле мы обе разрушены изнутри – и просто молчим. И каждая из нас чувствует, что другой сейчас так же больно, как и ей самой. Это странное чувство. Но оно успокаивает. В конце концов Лия подходит к своему письменному столу, наливает в электрочайник воды из графина, щелкает выключателем, затем открывает коробку травяной смеси и насыпает ее в два ситечка. – Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спрашиваю я, хотя вполне очевидно, что она может отлично справиться со всем сама. Приятно наблюдать, как она готовит травяной чай. Это напоминает мне мою маму и то, как она заваривала в нашей кухне чай из сбора трав. – Ну, все, – говорит она, показав кивком на ту из двух кроватей, которая превращена во что-то вроде тахты, застеленной красным стеганым пуховым одеялом и усеянной множеством ярких разноцветных декоративных подушек. – Давай садись. Я сажусь, жалея, что на мне надето это платье, а не треники или лосины, чтобы можно было сидеть нормально. Пока вода закипает, Лия помалкивает, я тоже молчу. Довольно трудно решить, о чем еще говорить после того, как мы поговорили обо всем, начиная с мертвых языков и кончая близкими, которых мы потеряли. Молчание все тянется, и я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. Но, к счастью, чайник наконец закипает и Лия ставит передо мною чашку травяного чая. – Этот сбор придумала я сама, – говорит она, поднеся свою чашку ко рту и дуя на нее. – Надеюсь, он придется тебе по вкусу. – Уверена, что он классный. – Я обхватываю чашку обеими руками – наконец-то я смогу согреть пальцы! Даже если вкус травяного сбора Лии окажется ужасным, я хотя бы перестану так мерзнуть. – Красивые чашки, – замечаю я, сделав глоток. – Японские? – Да. – Лия улыбается. – Из моего любимого магазина в Токио, у меня дома. Мама посылает мне новый набор чашек каждый семестр. Это здорово помогает от тоски по дому. – Класс. – Я думаю о моей собственной матери – она покупала мне новую чайную кружку каждое Рождество. Похоже, у нас с Лией в самом деле много общего. – Ну, так как прошла вечеринка? Наверное, неважно, раз ты очутилась в библиотеке. Но ты хотя бы смогла с кем-то познакомиться? – Ага, смогла. Они были довольно милы. Она смеется: – Ты совсем не умеешь врать. – Ну, надо же быть вежливой. – Я отпиваю еще один глоток чая – у него выраженный цветочный вкус, который мне не нравится. Но напиток горяч, и этого довольно, чтобы заставить меня сделать еще один глоток. – Мне это уже говорили. Что я не умею врать. – Думаю, тебе надо потренироваться. В Кэтмире умение лгать необходимо, иначе тут не выжить. Теперь моя очередь смеяться. – Ну, тогда мое дело дрянь. – Определенно. – На сей раз в ее тоне нет ни тени шутливости, и до меня вдруг доходит, что и до этого она отнюдь не шутила. – Погоди, – говорю я, чувствуя замешательство. – И о чем же таком важном вам тут приходится лгать? Лия смотрит мне прямо в глаза и отвечает: – Обо всем. Глава 13 Выкуси Я понятия не имею, как можно ответить на такое. Что тут вообще можно сказать? И что подумать? – У тебя такой шокированный вид, – замечает Лия через несколько секунд неловкого молчания. – Я просто прикалываюсь, Грейс. – А, ясно. – Я смеюсь вместе с ней, ведь что еще мне остается делать? Но что-то тут не так. Может быть, дело в том, какой серьезный был у нее вид, когда она сказала мне, что лжет обо всем. А может, в том, что я не могу не думать, что сначала она говорила правду, а последние ее слова – это ложь… Как бы то ни было, единственное, что я могу сделать, это пожать плечами и сказать: – Я так и подумала, что это прикол. – Конечно, что же еще? Но видела бы ты свое лицо. – Да уж, – со смехом отвечаю я. Несколько секунд она молчит, я тоже, пока молчание опять не становится неловким. Чтобы прервать его, я спрашиваю: – А что это был за язык? Он звучал так клево. Лия секунду смотрит на меня, словно пытаясь решить, хочется ли ей ответить на этот вопрос. – Это аккадский. Он произошел от языка шумеров. – В самом деле? Значит, ему три тысячи лет? Похоже, она удивлена. – Да, вроде того. – Это просто невероятно. Я так восхищаюсь лингвистами и антропологами, которые занимаются подобными вещами. Ведь они не только выясняют значение отдельных букв, не только складывают их в слова, но и дознаются до того, как все это звучало в те древние дни. Уму непостижимо. – Я благоговейно качаю головой. – Безусловно. – Ее глаза горят воодушевлением. – Основы речевой деятельности настолько… Мой телефон вибрирует – пришло несколько текстовых сообщений подряд, – и Лия замолкает. Я достаю его – видимо, Мэйси наконец надоело ждать, когда я вернусь. И действительно, у меня накопилась куча сообщений от моей двоюродной сестры, причем они с каждым разом становились все беспокойнее и беспокойнее. Видимо, она уже давно отправляет мне сообщения, но у меня был выключен звук. Мэйси: Куда ты делась? Мэйси: Я жду, когда ты вернешься. Мэйси: Куда ты делась??? Мэйси: Я иду тебя искать. Мэйси: Ты в порядке??? Мэйси: Ответь мне!!!!! Мэйси: Что случилось? Мэйси: Ты. В. Порядке???? Я быстро пишу ей: «Все хорошо» – и мой телефон сразу же пикает опять. Я гляжу на написанный прописными буквами вопрос моей двоюродной сестры: «ГДЕ ТЫ?» – и понимаю, что лучше мне найти ее сейчас же, пока у нее окончательно не поехала крыша. – Извини, Лия, но мне надо идти. Мэйси совсем распсиховалась. – Почему? Потому что ты ушла с вечеринки? Она это переживет. – Да, но, по-моему, она здорово волнуется. – Я не рассказываю Лии о том, что произошло минувшей ночью, когда на меня напали те два парня, и не говорю, что, скорее всего, именно поэтому Мэйси так разнервничалась, когда я пропала. Вместо этого я посылаю моей кузине сообщение о том, что я сейчас в комнате Лии, и встаю: – Спасибо за чай. – Останься хотя бы еще на пару минут и допей свой чай. – Видно, что она позабавлена и немного разочарована. – Ты же не хочешь, чтобы твоя двоюродная сестра решила, что ей можно тобой помыкать. Я отношу свою чашку в ванную, чтобы помыть. – Она мной не помыкает. Думаю, она боится, что я расстроена или что-то вроде того. – Легче дать такое объяснение, чем вдаваться в детали того, что сделали ночью Марк и Куинн. – К тому же, если я хоть сколько-нибудь знаю ее, сейчас она направляется в твою комнату. – Наверное, ты права. Мэйси склонна истерить. – Я этого не говорила… – Меня прерывает стук в дверь. Лия усмехается, словно произнося слова: «Я же тебе говорила». – Не вздумай мыть чашку. – Она берет ее у меня из рук. – Просто пойди и покажи Мэйси, что ты вовсе не выплакала все глаза. И что я тебя не убила. – Она наверняка так не думает. Она просто беспокоится обо мне. – Подойдя к двери, я распахиваю ее и, как и было предсказано, вижу двоюродную сестру. – Я здесь, – говорю я ей, улыбаясь. – О, слава богу. – Она порывисто обнимает меня. – А я уже подумала, что с тобой что-то стряслось.