Ж = QQ. Этими простыми буквами была записана главная теория из Брошенных Шариков, смысл которой сводился к тому, что всегда добро тянулось к добру, а зло — к злу. Отыскался след Константин Михайлычев. Не совсем он исчез из университета, а бросился искать академиков Булкина и Бутылкина. У входных дверей сидел вахтёр — дежурный. С красной повязкой. — Уважаемый, — обратился к нему дедушка, — где здеся можно найти товарищей-граждан академиков Булкина и Бутылкина? — Вы у меня не спрашивайте. — Почему? Вы же здеся дежурите. — Я не дежурю. Я исполняю обязанности дежурного. Я вообще-то повар. Это моя профессия. — А настоящий дежурный куда делся? Он где? — Он никуда не делся. Он за электрика работает. Он сейчас территорию обходит. На столбы лазает. — А электрик-то где? Почему он сам не обходит? На столбы не лазает? — Потому… Он тока боится. В электричестве не понимает. Зато он организатор хороший. Его у нас ответственным секретарем зачислили. — А тот сиклитарь, который настоящий? Его куда дели? — Его срочно в столовую поставили. Потому что там место было свободное. Он исполняет обязанности повара. — А где же тот повар? Что с ним? Он заболел, никак? Или чего? — С им ничего. Жив, здоров. Перед вами сидит. Тот повар и есть я. — Благодарствую, уважаемый. Глава двадцать девятая Железное слово главы Пластмассовый дедушка был счастлив. Всё-таки он установил контакт с лучшими людьми города. Оставалось немногое. Только рассчитаться с гостиницей, отправить посылку Володе Удинцеву, увидеться с академиком Булкиным и евонным другом академиком Бутылкиным, подобрать себе материал для ракеты и кое-что ещё сделать по мелочам… И всё, можно двигать домой. В родные Шарики. За столом дежурного по этажу сидела строгая женщина. Она немедленно выписала счёт за номер. — Уважаемая, — сказал Константин Михайлович, — где ж вы видели дырку на ковре? — Как где? В вашем номере. Вы, небось, напились и дырку сделали. — Нет у меня никакой дырки. — Ишь чего говорит! Нет у него дырки! Пошли посмотрим. В номере ковёр был цел. — Где же дырка? — спросила растерянная горничная. — У всех была, а у него нет. — А у меня нет. А у меня всё чинно-блинно. До свидания, уважаемая. Благодарствуйте! В номере действительно всё работало. Всё было чинно-блинно. От раковины до вентилятора. И это испортило настроение дежурной на несколько долгих дней. Сам Константин Михайлович отправился на почту и отправил Володе Удинцеву странный подарок — два не самых новых ботинка. Почтовая работница не хотела их принимать. Она кричала, что это позор. Кому такие нужны? И показывала ботинки очереди. Но очередь единогласно решила, что ботинки добрые и что их надо обязательно отправить. Что и было сделано. Потом он кинулся домой к академику Булкину. Ему сказали, что Булкина нет. Уехал к своему другу академику Бутылкину. Дедушка метнулся туда. Но выяснилось, что Бутылкина нет. Отправился на одноимённую с собой улицу к Булкину. Короче, дело было мутное, и дедушка понял, что не судьба. Надо было вылетать в Шарики. А двадцать восемь подъёмных кранов с чугунными чушками двигались в сторону карандашной фабрики. Ох, достанется ей! Прошёл час. Двадцать восемь подъёмных кранов со страшной силой колотили трубу. Но без толку. Им не успевали подвозить чугунные бабы. Потому что труба стояла, а бабы разлетались вдребезги. И никто не решался позвонить главе и сказать, что его железное слово до сих пор ещё не сдержано. — Сердечные, что это вы делаете? — спросил дедушка. — Трубу рушим. — И как рушится? — Да никак не рушится. Сорок чушек разбили. — А ну, дайте я встряну! — Как встряну? Как встряну? Туда нельзя! — закричал крановщик. — Отойди, милой! — сурово сказал дедушка. И пошёл к основанию трубы. Крановщик включил сирену. Константин Михайлович зашёл внутрь через низкую дверку и проглотил таблетку. Трубу стало шатать и гнуть в разные стороны. А в радиомагазинах в округе стали на глазах изумлённых продавцов исчезать конденсаторы, триоды, пентоды, выпрямители, усилители, генераторы высокой и низкой частоты и всякая прочая радиомелочь. Труба изменялась с каждой проглоченной таблеткой и с каждой секундой всё больше. Дедушка аж раскраснелся от напряжения. Но что-то не взлеталось Константину Михайловичу. Не хватало энергии. Не было ещё пары таблеток для взлёта. Тем временем один из двадцати восьми подъёмных кранов озверел, тоже включил сирену и пошёл на трубу в психическую атаку. — У-y-y-y, — выла сирена. — А-а-а-а, — кричал машинист. Непонятно как, но он раскрутил ядро вокруг крана и что было сил шлёпнул трубу. И тут она поднялась. И к удивлению всех окружающих, медленно ринулась в воздух. В чистое космическое небо. Ядро психического крановщика сообщило ей недостающую энергию. Не стало карандашной трубы. Межгалактическая ракета уходила в даль на наших глазах. Железное обещание железного главы было выполнено. Всё было чинно-блинно. Глава тридцатая Карцева-младшего снимают с крыши, а Володя Удинцев получает по почте антигравитационные ботинки В заглавии этой главы, собственно, всё и написано. Только добавлю, что всё это произошло тихо и скромно. Надо ещё добавить, что Володя Удинцев был счастлив, а Карцев-младший не очень. И ещё. Володя Удинцев понял, откуда взялись ботинки-скороходы в русских народных сказках. И как они работают. Глава тридцать первая Таблетки в семье Карцевых