Глава восьмая Учёные изучают Камнегрыза Учёные каждый день и каждый час работали с Камнегрызом. Они показывали ему карту звёздного неба, схему движения планет и просили показать, из какого созвездия он явился. Камнегрыз таращил глаза, шевелил усами, пытался куснуть карту, но ничего показать не мог. Он просто не понимал, чего от него хотят. — Не тянет, — говорил лаборант Кузиков. — Слабоват, — соглашался с ним механик дядя Коля Спиглазов. Потом перед пришельцем ставили разную еду: фарфоровые чашечки, креветки, кирпичи, макароны, разные минералы, ракушки, котлеты, карандаши, соль, пиво. Всё это учёные тщательно записывали и смотрели, что пришелец съел за ночь. Он выбирал и пробовал всё, но больше всего любил сланцевый уголь. — Предпочитает пищу с наличием кремния, предварительно прошедшую плавку, — объяснял профессор Пузырёв. И повсюду Камнегрыз оставлял небольшие кучки песка. Это очень раздражало академика Гаврилова. — Миллионы Камнегрызов превратят планету в пыль. Энтропия[1] Земли упадёт до нуля, — мрачновато говорил он. — То есть поднимется до бесконечности. — Сам ты упадёшь до нуля, — бормотала про себя Катя. Ей не нравилось, что Камнегрыза отделили от неё; она всё время ворчала. Учёные включали разные звуки и смотрели, как Камнегрыз на них реагирует. Камнегрыз не реагировал никак. Только однажды, когда включили звук взлетающего самолёта, к Катиному папе прибежали соседи: — Караул! Атака! — и попросились в подвал. Учёные изучали, как расплющенный пришелец спит. И выяснили, что он спит половинами: одна половина спит, один глаз закрыт, а другая не спит, и второй глаз сверкает в темноте, как катафот[2] автомобиля. Учёные пытались воздействовать на него кислотой. Камнегрыз взял склянку, кислоту выплеснул на пол, а склянку не торопясь съел. Брызги от кислоты сделали дырки в ботинках лаборанта Кузикова. И он ругался всю вторую смену: — Денег не платят, а ботинки расходуются! — Ничего, ничего, — успокаивал его профессор Пузырёв. — Зато у тебя теперь ботинки проветриваются и ноги дышат. — Я не лягушка, чтобы дышать ногами, — показывал свою учёность лаборант и сердито косился на Камнегрыза. Учёные проводили всё больше и больше опытов с этим посланцем неведомого мира и всё больше запутывались. — Наша главная задача, — произнёс однажды академик Гаврилов, — выяснить, кем является это инопланетное создание: живым разумным существом или хорошо организованным роботом. Или это вообще сложный биологический организм типа собаки или грызуна? Катя проворчала про себя: «Сам ты сложный биологический организм типа собаки или грызуна». И ещё она подумала так: «А чего тут выяснять? Камнегрызик — он живой. Он очень живой. И хороший». Катя часто спрашивала папу: — Папа! Камнегрыз — он чей? Их или наш? — Вообще-то он наш, — отвечал папа. — Потому что он явился к нам с тобой, может быть, даже с другой звезды. Но он и их, потому что он пришёл не только к нам, но и ко всему человечеству. — Я — тоже человечество, — спорила Катя. — Мы бы без них лучше жили. Мы бы играли. Мы бы скорее всё про него узнали. А они его мучают, в клетке держат. Ему с ними плохо. Глава девятая Приезд президента Камнегрыз заболел. Первой это заметила Катя. Камнегрыз стал вялым. Часто ложился посередине клетки, разбросав ножки в стороны. Казалось, он делает усилие, чтобы оторваться от пола. — Он совсем загрустил, ему одиноко в клетке сидеть, — сказала Катя. — Его надо выпустить на волю. — Да ты что! — сказал папа. — Это же очень опасно. Лаборант Кузиков заметит. Или профессор Пузырёв. Они же с ума сойдут. Они же нас преступниками сделают. — Почему? — Потому что твой Камнегрыз планету съест. «Лучше пусть он планету съест, чем ослабеет и умрёт», — подумала Катя и твёрдо решила устроить Камнегрызу побег. Тем временем в доме Кати вдруг поднялась какая-то повышенная суета, начались телефонные звонки и разговоры вполголоса: стало понятно, что приедет большое начальство. И вот, несмотря на большую секретность, уже вся Клязьма знала, что сюда собирается приехать президент. А когда за ночь покрасили все заборы и заасфальтировали главную улицу, ни у кого сомнений не осталось. Через два дня после начала суеты утром на маленькой Катиной улице завыли, заквакали сирены, замерцали синие мигалки — появился эскорт автомобилей. — Едет! Едет! — кричал народ. Весь посёлок был поставлен на уши. На всех крышах мгновенно появились дети и взрослые. Всё руководство НИИКа высыпало на улицу к воротам. В доме не осталось ни души. Катя поднялась наверх и увидела, что ключи от клетки торчат в висячем замке, а Камнегрыз в приплющенном состоянии лежит, вернее, полувисит около дверцы. — Сейчас мы убежим! — сказала Катя. Девочка быстро вытащила замок из ушек, ухватила Камнегрыза за край и, как тяжёлый резиновый коврик, вытянула из клетки. Катя защёлкнула замок и вылезла из слухового окна на крышу веранды. С крыши по приставной лестнице они вместе с Камнегрызом ссыпались вниз. Девочка направилась к гостевому домику, таща пришельца за край. Но в дом Камнегрыз не вошёл. Он упёрся лапками, зацепился у входа за порог и остался на улице греться на солнце. Тем временем ворота открылись, и на участок въехала огромная президентская машина. Из передней дверцы выскочил охранник и стал открывать заднюю дверь для президента. Но дверца не открывалась — она упиралась в яблоню. Водитель сдал назад. Но теперь в другую яблоню упёрлась открытая дверца охранника. Оставшиеся на зиму яблоки посыпались на снег. Другие охранники приняли их за гранаты и начали метко по ним стрелять. Яблоки прямо в воздухе разлетались в мелкие брызги красивым салютом. В общем, встреча получилась очень торжественной. Тем временем Камнегрызик на солнце с каждой минутой набирался сил. На него никто не обращал внимания, потому что он лежал абсолютным ковриком при входе в гостевой дом. В конце концов президент вышел из машины и торжественно пошёл к дому. За ним двинулись и научные сотрудники, но охранники преградили им путь: — Ты кто? — Академик Гаврилов. — Проходи. — Ты кто? — Профессор Пузырёв. — Проходи. — Ты кто? — Младший научный сотрудник Кузиков.