Увы, но в этот момент я осознал, что на перечисленное у меня банально не хватает духу. Отчего-то именно сейчас разум запаниковал, запоздало сообразив, что ошибка означает смерть. Семён, понимая вероятно суть моего тупняка, подпрыгнул, зацепился за верхнюю грань и буквально одним движением закинул себя на крышу. Свесившись, он требовательно протянул мне руку. Боже, ну отчего мне так страшно? Переборов себя, я за руку ухватился. Проявляя недюжую физическую силу, мужчина с лёгкостью поднял меня наверх. Алина сидела в центре, схватившись за один из удерживающих лифт металлических тросов. Всего тросов оказалось два, они были заведены в покорёженные, практически выдранные из крыши механизмы. Схватившись за какую-то имеющуюся на крыше кишку, я наконец нормально огляделся. То, что пещера в которой мы находимся огромна, было понятно и до этого, сейчас же стало ясно насколько она огромна. Строго говоря, система ночного видения обеспечивала видимость примерно на сто метров, отчего, крутя головой, я видел лишь утопающие во мраке красноватые колонны. Удивляло другое, глядя вниз, я не видел поверхности гигантского зала. А вот потолок был виден прекрасно. Да до него, считай, рукой подать. И конкретно над нами потолок этот имел странную форму. Наверху угадывались очертания залов и переходов между ними, однако, выглядели эти залы странно, словно их строили не вверх, а вниз, отчего-то бросив ‘наращивание’ на середине. В голове родилось объяснение: ‘Это третий ярус, точнее то, что от него осталось. Муравьи сгрызли большую часть третьего яруса!’ Семён, изучив обстановку, тросы и отверстие наверху, скомандовал: - Алина, мне на спину, держись за шею. Валентин, не сможешь подняться, жди здесь. - А, что? - растерялся я. Товарищи, не дожидаясь пока я осмыслю сказанное, действовали. Алина повисла на спине Семёна, после чего тот, схватившись перчатками защитного костюма за один из тросов, перебирая руками бодро полез наверх. Подождав пока они поднимутся на несколько метров, я полез следом. Но не смог. К моему ужасу, металлический трос оказался покрыт чем-то похожим на графитовую смазку, из-за которой защищённые перчатками руки предательски скользили по его поверхности. Как бы я не пытался, но стоило моим ногам оторваться от крыши лифта, как ладони начинали скользить и тело возвращалось вниз. Попытки обхватить трос ногами или держаться за два троса одновременно ни к чему не привели. Увы, но моей физической силы банально не хватало, чтобы сжать трос настолько сильно, чтобы он не скользил в руках. Вот же блин! Выживу, узнаю какой у Семёна сводный индекс, наверняка за двести. Не знаю, сколько длились мои панические попытки подняться, вряд ли больше минуты, однако за это время я как-то неприлично быстро выдохся. А после стало совсем нехорошо, так как слух уловил множественное жужжание. Повертев головой, я увидел его источник - примерно десяток муравьёв-разведчиков быстро летели в сторону лифта. ‘Спокойно, они не смогут прокусить защитный костюм’, - родилась в моей голове успокаивающая мысль. ‘А они и не будут его прокусывать, они просто сбросят меня вниз’, - услужливо сообщила мысль следующая. В этот момент рядом с моими ногами что-то упало. Опустив взгляд, я обнаружил страховочный пояс с прицепленным к нему тонким металлическим шнуром. - Цепляй! - раздался в шлеме голос Семёна. Что что, а вот здесь меня уговаривать не надо. В секунду защелкнув на талии страховочный пояс, я выпалил в голосовой чат: - Готово! Шнур уверенно потянули с той стороны, ноги оторвались от крыши лифта, начался подъём вверх. А дальше случилась откровенная жопа, так как в моё защищённое костюмом тело с разгона вцепились сразу несколько муравьёв. Схватив меня за левую руку и ногу, насекомые-переростки с силой потянули вниз и в сторону. Трос, что уверенно тянул меня вверх, сначала остановился, а после, натянувшись до звона скрипичной струны, начал выбираться обратно. В этот момент я понял, что погиб. Положенного калейдоскопа жизненных событий не было, была лишь одна большая животная паника и страх. Внезапно смертельная буксировка сбавила накал. В защитное стекло шлема плеснуло чем-то жидким - густым и зелёным, после чего я сообразил, что у ближайшего, держащего меня за руку муравья снесло голову. За первым муравьём, ‘отвалился’ второй, ещё два тянувших меня инсекта не стали дожидаться непонятного гнева и бросив добычу, ринулись наутёк. Я же, освободившийся и отпущенный, пролетев по дуге, с глухим звуком ударился в корпус болтающегося в воздухе лифта. Приложило знатно. В этот раз костюм не спас, телу солидно досталось. Боль отрезвила, а секундой позже удерживающий меня трос снова пополз вверх. Достигнув крыши лифта, я, слегка контуженный и полуобморочный, обнаружил стоящего на ней Семёна. Держа импульсную винтовку на изготовку, мужчина скупо постреливал вслед улетающей группе муравьёв. Боже, за эту работу слишком мало платят! *** По толстой бронеплите ‘черепахи’ забарабанили тяжёлые бронебойные пули. При всех преимуществах импульсных винтовок, имелся у данного оружия один существенный недостаток - радиус поражения. На дистанции более тридцати метров, энергетический импульс начинал угасать. Начиная с пятидесяти, он уже терял половину своей мощности. И тем не менее, импульсные винтовки пользовались большей популярностью чем классические, в которых поражающий элемент выталкивался химическим расширением или магнитным полем. Причина подобного предпочтения была проста: в условиях Ракса силовые поля продвинутых защитных костюмов очень хорошо держали металлические и керамические пули весом до двадцати грамм. Больше - хуже, но, чтобы эффективно вытолкнуть пулю в двадцать пять грамм весом, необходимо нечто габаритное. Такое, что на хребте особо не потаскаешь, а если и потаскаешь, то не побегаешь. Как итог, существовало естественное разделение, живая сила воевала друг с другом импульсным оружием, техника и мехи предпочитали классический крупный калибр. Также такому подходу способствовало и то, что пусть защищать силовым полем тяжёлую технику и защищали, как и существовала тяжёлая энергетическая артиллерия, однако подобный подход влетал ‘в копеечку’ по Эфиру. В результате, защитные силовые поля на технику ставили избирательно и лишь те, кто мог себе это позволить. ‘Железные свиньи’ вот предпочитали накинуть лишние десять сантиметров брони. Зачем платить больше, когда тяжёлую черепаху тащит по пустыне не высокотехнологичный эфирный двигатель, а старая добрая газотурбинная установка. - Да когда у этих дебилов малолетних патроны кончатся!? - сплюнул на пол тяжёлого танка Мохнатый. То, что атаковали их мажористые гости, как день было ясно по неопытности и безбашенности нападающих. Сплюнув, мужчина сделал странное, а именно, достал из разгрузки чистый белый платок, которым заботливо вытер с поверхности пола сделанный ранее плевок. - Харе причитать старый, ‘девчонки’ опять поползли, - сообщил со своего места наблюдатель-наводчик. Для экономии места в отсеке, стрелок и наводчик сидели плотненько. Рабочее место одного было ‘подвешено’ над головой другого. Криво ухмыльнувшись, Мохнатый схватился за управляющие рычаги. Почувствовав касание оператора, техника переключилась на прицельный экран. Перед глазами стрелка, которым Мохнатый являлся, возникло бугристое полотно пустыни. По песку, толкая перед собой ИРЗС, ползли здоровенные человекоподобные роботы. Ну как здоровенные, если такой ‘болван’ встанет в полный рост, выйдет что-то около десяти метров. (ИРЗС - Индивидуальное раскладное защитное сооружение) Наведя перекрестие на крайнего меха, мужчина дал скупую очередь из установленного на крыше черепахи автоматического пулемёта. Далее, переводя прицел, ‘подкормил’ тяжёлыми сплавами и остальных противников, коих было всего пятеро. Увы, но несмотря на меткость и кучность, особого результата пули двадцатого калибра не принесли. Лишь толкаемые мехами ИРЗС вспыхивали в темноте пеленой защитных барьеров. Получив порцию ‘внимания’, мехи замерли, перенаправив доступную энергию на щиты, после чего принялись постреливать из своих здоровенных винтовок, пытаясь вывести вредный пулемёт из строя. - Состоятельные ребятишки, но глупые, - вздохнул Мохнатый. - Да дебилы они, - буркнул сверху наблюдатель-наводчик. Настоящие орудия черепахи были надёжно утоплены в корпус, на крыше же гордо красовалось несколько муляжей, которые, при помощи простецкой электроники, изображали ко всему активную деятельность. ‘Петрович со своими на подходе, гоните уже этих молокососов’, - раздался в голосовом чате строгий голос Подполковника. С севера, поднимая клубы мелкой пыли, к одиноко стоящей посреди пустыни черепахе довольно бодро ползли ещё две металлические полусферы. Издалека тяжёлые танки класса ‘черепаха’ казались небольшими, неповоротливыми и даже немного смешными, на деле же это были настоящие передвижные бастионы диаметром чуть более двадцати метров. - Эх, жалко ребятню, тут же как повезет, можно сразу помереть, а можно так получить, что полчаса живьём гореть будешь, - вздохнул Мохнатый. Мехи зашевелись, видать засекли подкрепление. Прекратив пальбу, они начали торопливо отползать назад. - Да харе уже трындеть, сейчас дымзавесу дадут и сдриснут! - возмутился наводчик. - От моей милашки если и убегают, то только на тот свет, - залыбился стрелок, после чего, опять взявшись за рычаги управления, переключился на имеющуюся в черепахе спаренную пятидесятимиллиметровую пушку. Строго говоря, весь этот ‘онанизм’ с пулемётами был затеян исключительно ради неё. Ведь необходимо было подманить противника поближе и истощить его запасы Эфира заодно. Переключившись на пушку, Мохнатый опустил скрывающую стволы бронезаслонку, после чего дал короткую очередь по всё тому-же крайнему меху. Силовое поле щита выдержало лишь первые два попадания, третий снаряд пробил щит и дал рикошет от корпуса, четвертый же достал до цели, утонув в недрах тяжёлой и главное дорогой машины. Показывая чудеса владения ‘инструментом’, стрелок с завидной скоростью накормил металлом оставшихся роботов. Те, ожидая более скромного калибра, с реакцией запоздали. С хлопками пиропатронов в воздух взлетели дымовые шашки. Призванные обеспечить отступление снаряды выпустили не только дым, но и облако горячего, содержащего намагниченные частицы газа. Вмиг позиция мехов оказалась закрытой непроницаемым для взгляда и радаров густым синеватым туманом. - Один, - предположил сверху наблюдатель-наводчик. - Обижаешь Захар, минимум двое, - деловито потирая руки, возразил Мохнатый. Тем временем две другие черепахи подползли к закончившей бой ‘коллеге’. В голосовом чате раздался строгий голос Подполковника. ‘Ведём разведку, осматриваемся, из брони никто не вылазит’. Опустив в песок зонды, вставшие треугольником машины, начали групповую разведку поверхности. ‘Тю, да там походу целый город!’, - раздался в голосовом чате взволнованный голос старшего техника.