Паипушиу опустил голову, как маленький ути. – Мало лет, – спокойным голосом промолвил Овасес, – мало ума. Могут ли говорить младшие, когда молчат старшие? – Прости, отец… – прошептал Маленький филин. Овасес даже не посмотрел в его сторону. Он обратился к Непемусу: – Не хочет ли Непемус говорить первым? Непемус возразил движением руки. Тогда Овасес прищурил глаза и, четко отделяя слово от слова и фразу от фразы, медленно, тихим голосом начал: – Я знаю перевал под Скалой Орлов. Я был там за много лет до того, как Желтый Мокасин вышел из-под надзора матери. Но зимой я не был там никогда. Я знаю, что каждую зиму из-под Скалы Орлов злые духи гор сбрасывают снежные лавины. Тут он обратился к Непемусу: – А что скажет о Скале Орлов мой брат Непемус? – Непемус дважды зимовал в Долине Соленых Скал и знает, что зимой надо направлять свои шаги прочь от склона под Скалой Орлов. И он не сказал больше ничего. Я впервые смотрел на него и на Овасеса почти с гневом. Как же так? Прославленные своей мудростью и отвагой воины имеют более робкие сердца, чем молодой Желтый Мокасин и недавно только посвященный Маленький Филин? Ведь эти двое почти достигли того порога, за которым нас ждет свобода, а Овасес и Непемус, вместо того чтобы сразу посоветовать, как и когда перешагнуть этот порог, ведут себя как старики, у которых возраст отобрал силы, а старость приказывает боязливо выбирать каждый шаг. Наверное, так думал и Желтый Мокасин. Глаза у него помрачнели, а когда он отозвался, в его голосе слышалась явная досада: – Отец мой Овасес и Непемус знают больше про Долину Соленых Скал, чем все молодые воины нашего племени. Но все же Маленький Филин и я подошли сегодня к Скале Орлов на расстояние двух полетов стрелы. Пусть Высокий Орел разрешит – и Желтый Мокасин с Маленьким Филином пройдут завтра через перевал. Непемус немного наклонился вперед. – Не думает ли Желтый Мокасин, – спросил он грозно, – что Непемус отводит глаза от Скалы Орлов, как перепуганный кролик? Чтобы разбудить злых духов, не нужно полета стрелы. Иногда достаточно одного шага. Или Желтый Мокасин и Маленький Филин забыли о том, что они еще мало прожили, чтобы учить других? Высокий Орел поднял руку вверх, и Непемус умолк. Голос отца был доброжелательным и приветливым: – Молодые воины хорошо сделали, что пошли в сторону Скалы Орлов. Но Овасес и Непемус знают гораздо лучше, что нужно делать и кто должен попытаться перейти через перевал. Нужно решить не только, кто должен это сделать, но и зачем. Ведь если воинам и удастся пробраться у Скалы Орлов, этого не смогут сделать ни женщины, ни дети. Зачем же тогда переходить перевал? Для охоты? Всюду глубокий снег, наступят сильные морозы. Даже самые лучшие воины вынуждены будут много дней искать следы, чтобы убить лося или оленя. А голод тем временем будет ходить по Долине Соленых Скал. – Тут он обратился к Овасесу: – Что думает мой брат о Толстом Торговце? Овасес быстро поднял голову, глаза у него заблестели. – Толстый Торговец не предатель, – сказал он. Отец утвердительно кивнул головой: – Толстый Торговец не подлый человек. Зато он очень любит, когда шеванезы приносят ему шкуры. А больше всего он любит желтое железо. Он даст за него мясо, копченую рыбу, жир. – К Толстому Торговцу приходят люди из Королевской Конной, – сказал Непемус. Овасес покачал головой: – Но Толстый Торговец не хочет, чтобы шеванезы шли в резервацию. Кто будет тогда приносить ему шкуры медведей, выдр и лосей? – Так что же сделаем мы? – спросил отец. Овасес поднял руку вверх: – Через перевал пройдут три воина. Они понесут Толстому Торговцу браслеты из желтого железа. Они должны будут идти осторожно, лучше всего по ночам. Назад они привезут сани, полные еды, и перетянут их через перевал. Когда они возвратятся, той же дорогой пойдут другие. Если каждые несколько дней нам удастся доставлять сани с едой, мы прогоним самый страшный голод, и весной племя выйдет из Долины Соленых Скал в свободную чащу. – Да, – сказал отец. А Овасес добавил: – Пусть мой брат Высокий Орел согласится, чтобы Овасес повел завтра Желтого Мокасина и Маленького Филина на Скалу Орлов. – Отец мой Овасес! – воскликнул Маленький Филин и улыбнулся радостно и широко. Его улыбка отразилась даже на лице Непемуса и в глазах Овасеса, она была прекрасна, как надежда на жизнь и свободу. Отец согласился. Было сразу же решено, что, когда эти трое вернутся счастливо, той же дорогой двинутся потом Непемус, Танто и Черный Олень из рода Викминчей. Воины разошлись. Первая тройка должна была сейчас же готовиться в дорогу. Мы слышали, как воины, которые собрались вокруг, бросаются с расспросами к каждому, кто выходил из палатки. Из негромкого говора вырывались отдельные слова, слышался радостный смех. Я не мог заснуть. Никогда, никому и ни в чем в своей жизни я не завидовал так, как Желтому Мокасину и Маленькому Филину в их завтрашнем походе. Они должны были перешагнуть заклятые границы Долины Соленых Скал, выйти на свободу, они должны были спасти жизнь всего племени. Наше племя маленькое. Оно тает, как снег по весне, уступая своей судьбе, как короткий зимний день уступает ночи. Но если посчастливится нам и на этот раз отогнать голод от наших типи, возможно, нас ждут в дальнейшем многие годы покоя и свободы. Миновали времена Великого Текумзе. Да и тогда уже шеванезы были слишком слабы, чтобы бороться с белыми. Теперь же нам осталась только ловкость оленя, убегающего от голодных волков. Но если Овасес, Желтый Мокасин и Маленький Филин пройдут под Скалой Орлов, имена их на долгие годы останутся в памяти шеванезов. Женщины будут петь о них песни, учителя будут рассказывать об их подвигах Молодым Волкам… На следующий день на рассвете отец послал к засыпанному каньону большую группу воинов и приказал им отвлечь внимание людей Вап-нап-ао. А Непемус, Танто и Черный Олень пошли вслед за Овасесом, чтобы проследить дорогу первой тройки к перевалу под Скалой Орлов. После горячих просьб пятерых самых старших Молодых Волков (среди которых были Сова и я), просьб, поддержанных наконец Непемусом, отец разрешил и нам пойти к большому склону Скалы Орлов. День был морозный, как и весь последний месяц, солнце не выглядывало из-за тяжелых серых туч, нависших над горами. От них все вокруг было серым, даже снег, даже вершины гор. Овасес со своими спутниками вышел еще ночью. Так что когда наша группка дошла до места, откуда можно было следить за их продвижением, они находились уже высоко, почти на середине склона. Мы, Молодые Волки, принесли из лагеря охапки веток и разожгли небольшой костер. Мы были веселы в этот день, даже счастливы. Нам казалось, что самая страшная опасность уже миновала и мы выходим на новую тропу хорошей охоты и свободной жизни. Но Непемус сразу же отбил у нас охоту смеяться и шутить. Самого горластого из мальчиков, брата Черного Оленя, он без единого предупреждения хлестнул лассо. Мы все немедленно замолчали. Мы смотрели на Непемуса покорно, но с обидой. Он ведь всегда был таким же справедливым, как Овасес. Почему же на этот раз он так сурово наказал за маленькую провинность? Однако, когда я перехватил взгляд Непемуса, устремленный в сторону маленьких человеческих фигурок, карабкавшихся на склон, я понял причину его гнева. Взрослые были не так уверены и не так спокойны, как мы. Решалась судьба племени, а мы смеялись и бесились, как маленькие мальчики во время ловли щук в мелкой воде. Высушенные в палатках ветки горели почти без дыма. Мы сидели у костра, и только тихий треск пылающих веток нарушал полную тишину заснеженных гор. Мы напряженно вглядывались в крошечные, как муравьи, фигурки Овасеса и двух молодых воинов. Иногда они скрывались из виду за заснеженными глыбами, иногда двигались так медленно, что казалось, будто они стояли на месте. Танто и Непемус обменивались иногда несколькими словами, стараясь запомнить путь воинов к перевалу. Миновал полдень. Наши расплывчатые тени снова начали удлиняться па посеревшем снегу. Перед глазами у нас расплывались красные и черные круги, мелькали темные пятна, но мы упорно напрягали зрение. А фигурки приближались к перевалу… Мы все поднялись. Стояла напряженная тишина. У меня болело в висках. Глаза слезились, их застилал туман, я потерял из виду фигуры воинов. И тут… тут кто-то закричал. Не знаю, никто не знает, чей это был крик – Совы, или Танто, или Непемуса. Или, наконец, кого-нибудь из мальчиков – неожиданный и страшный, он прозвучал, как крик раненой птицы. А случилось вот что. Внезапно на самом перевале поднялась белая тучка. Сначала это было маленькое облачко, не больше ладони, но и такое оно сразу закрыло три маленькие фигурки, а потом начало расти, опускаясь вниз. В воздухе задрожал глухой отзвук, как далекое эхо бури. Сколько это продолжалось? Мгновение или вечность? Белая тучка лавины двигалась в долину, расплывалась по склону, как река смерти. Первым бросился к горе Танто. А Непемус схватил меня за руку и крикнул прямо в лицо: – Пусть бегут сюда воины с копьями! Все воины из лагеря пусть бегут сюда!.. Поиски продолжались всю ночь и весь следующий день. На рассвете третьего дня нашли Маленького Филина. У него была сломана рука и немного сдавлена грудь. Ни Овасеса, ни Желтого Мокасина нам не удалось отыскать в завалах смешанного с камнями снега. Злые духи гор не пожелали отдать свои жертвы. В полдень, когда искавшие, к счастью, спустились вниз, чтобы отдохнуть, злые духи обрушили новую лавину. Вечером отец приказал прекратить поиски. В воздухе пронеслось дыхание теплого ветра – на заснеженных склонах гор он мог стать грозным, как сама смерть. Скала Орлов висела над нами, будто кулак Духа тьмы. В молчании возвращались мы в лагерь. И рядом с нами шагала Песня Смерти. Дети мои, бедные мои дети, Слушайте слова мудрости, Слушайте слова предостережения Из уст Властелина, создавшего вас, Из уст Великого Духа – Маниту. Объедините тотемы и знаки родов, Объедините племена и роды, Выступите против белых, Как река Тавансента.