© Валера Дрифтвуд, 2023 © Оформление. ООО «Издательско-Торговый Дом „Скифия“», 2023 Глава 1 Море дышит пронизывающей стынью. Здесь, на берегу залива, настоящее лето кажется выдумкой. Рина жалеет, что не надела под куртку шерстяной свитер. Сегодня солнца не различить за плотными низкими облаками, с неба сеет морось, и даже представлять неохота, как же будет холодно плыть по этой угрюмой воде на маленькой моторной лодке. Остров лежит у смутного горизонта – бугристый шрам, синяя полоса одичавшей земли. Сэм держится молодцом, как обычно. Живо таскает в лодку припасы и оборудование, смеётся о чём-то с госпожой Брук – остриженной по-мужски седой тёткой. Брук отвезёт их на место, а через необходимое время доставит обратно. Должно быть, дело в том, что Рина совсем не выспалась накануне от мандража перед началом новой большой работы, а тут ещё эта погода – будто июнь у октября украл, назло всем метеорологическим прогнозам. Дуться на погоду нелепо и очень по-детски. Но смириться не так-то легко. Рина совсем иначе представляла себе жданную первую встречу с дедушкиным островом. Эти вёрсты старого леса, окружённые горькой водой, на карте отмечены расхожим, почти безличным названием: «Дикий». Дедушка Ибрагим всегда говорил иначе: «Страфилев край». * * * День обещает спокойствие, но легко может и обмануть. В самую мокрядь крылатые обычно не баламутят. И земляные грядки сегодня точно можно не поить. Хоть и вовсе из дому не выходи, разве что ненадолго, для Мины за свежим пропитанием, да заодно проведать Мэгз. Мина почти уже выздоровела, завтра, пожалуй, можно отпустить на выгон – небось Мэгз скучает. А вечером хорошо бы устроить себе праздник, открыть всё-таки остатнюю банку с персиками в сладком сиропе. Брук со дня на день привезёт ещё консервов, привезёт и персиков. Если, конечно, планы перебраться жить к детям в город так и остались пустой воркотнёй. В крайнем случае можно мотаться на матёрую сушу сам-лично, когда море это позволяет – по летней ли горькой воде, по зимнему льду. Погано, да если припрёт, ещё и не то сделаешь. Тащиться на почту за деньгами – какие-то люди из дальнего далека присылают их за жизнь на острове, трудно понять, почему. Потом в лавку. Неприятно туда соваться, а что поделаешь. В сельце вообще бывает мало чего приятного, помимо банок с персиками. Хотя и нехотя, да признаешь – людская лавка довольно сильно упрощает жизнь. Ясный, наглый голос медной рынды от береговых ворот бьёт в куски медленные мысли. Ну-ка живо, большой чайник на плиту, да оживить огонёк парой поленьев! Брук на своей газолинке, больше некому. Привезла персики. * * * Небесная мелкая морось сделалась настоящим дождём, холодным, сквозным. Рина совсем замёрзла, не особо спасает даже мембранный плащ поверх куртки. Ещё одна неожиданность: галечный неуютный берег, насколько хватает взгляда, забран высокой смолёной решёткой с запретительными табличками. Забор отступает от моря метров, может, на двадцать, и за ним остров круто берёт кверху, укрываясь сосновым лесом. Поверху ограды пущена поржавелая проволока с колючками. И хотя Рине умом ясно, что всё это устроено не зря и не попу сту, детская нелепая обида от этого понимания никуда не девается. Не может, не должен, не имеет права волшебный, таинственный Страфилев край встречать их уродливым забором и колючей проволокой!.. – Чтоб не шлялся кто попало на свою голову, – объясняет Брук. Сэма, похоже, никакому разочарованию не пронять, улыбается как солнышко, ладонью смахивает дождевую влагу с лица. Без Сэма, наверное, Рина ещё долго не собралась бы сюда приехать. А без неё, Рины, ещё неизвестно, как бы он сюда попал. Моторная лодка разгружена и утащена под дощатый навес. Там кверху дном пристроена ещё одна лодочка, простая, поменьше Бруковой моторки. В мореплавании Рина не спец, но на этом судёнышке ясно видны следы не слишком-то аккуратной починки. Всё это вместе – дурацкая ограда, еле как отремонтированная лодчонка, щелястый навес да вдобавок собственная глупая обида – кроет ощущением неправильности, ошибки. Дедушка Ибрагим рассказывал совсем по-другому… Но он и бывал здесь в последний раз лет двенадцать назад, до своей болезни. А как быть с отчётами фонда? Рина очень внимательно их читала. Остров Дикий, частный заповедник. Круглогодичная станция, с расчётом на комфортное проживание шестерых сотрудников – правда, в последние годы штат урезали до двух квалифицированных и одного подсобщика. Высокие ворота с оконцем, забранным изнутри толстой стальной сеткой, выглядят, пожалуй, чуть поновее и поопрятнее прочих здешних творений человеческого труда. И они заперты. Но у ворот на длинной скобе висит корабельный колокол. Брук поднимает трезвон, чтобы их впустили – к счастью, короткий, вблизи громкий звук бьёт по ушам – будь здоров. – Щас примчит, – говорит Брук безмятежно. – Если, конечно, дома сидит, а не где-нибудь зверью хвосты крутит. «Странно, – стуча зубами, отмечает Рина, как о чём-то постороннем и далёком. – На станции ведь всё равно должен кто-то быть, даже если двое из трёх отлучаются по каким-либо надобностям. Хотя бы тот подсобщик из нелюдей, на бессрочном контракте…» Рине не нравится слово «орк»: оно похоже на звук, с которым отплёвывают горловую слизь. Названия, которые произносили знакомые эльфы, когда разочек речь зашла, ей тоже показались не слишком симпатичными: «враг» или просто «тёмный» – вряд ли это такое уж исчерпывающее определение, как ни крути. Сэм тогда и рассказал, словно весёлую байку, что ему однажды такой «враг» очень ловко машину отремонтировал, хотя, наверное, и поломка-то была ерундовая. Знакомые эльфы тогда поулыбались вежливо, но, кажется, ни словечку не поверили. А здешний… не-человек – всё-таки давний работник. Должно быть, по-своему верен и живой мечте дедушки Ибрагима о Страфилевом крае. Зачем заранее думать о нём плохо? Ужасно хочется поскорее попасть в тепло станции, которая за эти годы непременно стала хорошо обжитым и уютным домом. Со всеми наконец познакомиться… Кто-то мчит вприпрыжку по широкой тропке вниз, к воротам. И вдруг останавливается, будто споткнувшись. – И года не прошло, – иронично радуется Сэм. Видно, сырой холод пронял и его. – Отворяй, дружище – таких гостей привезла! Давай, чертила, задрогли же, – орёт Брук. Не-человек, о котором Рина ничего плохого заранее не думала, что-то не торопится их впускать. Щурит немыслимо бледные глазища из-под нелепой, ядовито-оранжевой шапочки, прижимает к голове длинные рваные уши. Ясно, что на минутку выскочил – без дождевика и даже без куртки, но теперь стоит столбом, и футболка на худых угловатых плечах совсем уже смокла под дождиком. Вдруг, как будто что-то решив, не-человек заявляет, глядя только на Брук: – Жраньё оставь, потом заберу. Сопляков сейчас обратно увезёшь. Голос звучит, как подпорченная гармонь, сипло и со свистом. Подумав ещё мгновение, добавляет ещё непонятное: – А чай я тогда в одно рыло выпью. И уже поворачивается, чтоб уйти. Глава 2 Перепалка у ворот приобретает оттенок сплошного безумия. Хотя как сказать – перепалка: тот, в оранжевой шапочке, стоит молча, спокойненько свесив вдоль тела длинные руки, и только глазеет хмуро на ругающуюся Брук. Та несёт какой-то бред, то и дело шикая на Сэма с его куда более разумными аргументами. А самой Рине ужасно хочется сжаться в комочек, закрыть глаза и оказаться подальше отсюда, в сухости и тепле. – Шиш я тебе еду оставлю, всё с собой заберём, если не пустишь! – Кхм, здесь между прочим, Арина Стахова, законная наслед… – Ш-ш-ш-ш, примолкни!!! Слышь, чёрт, ну давай, не дури. Кто ещё кроме меня будет тебе сюда всё нужное таскать?! Сидишь, как сыч, на своём острове, а ведь я могу и обидеться! Сам потом и пыхти, в деревню плавай на своей скорлупке. – Вы же здесь наёмный работник, на зарплате, Арина теперь может и уволить за такие…