Я послушалась. Представила, что передо мной – не дрожащий лед, а ровная поверхность, и почти докатилась до Винтера. Он провел еще одну черту. Ничего, продержимся! Не может быть, чтобы весь дворец был на стороне Дженьера. Сам негодяй куда-то подевался, и это было крайне подозрительно. Послышался крик. Сейлана! – Мама! Винтер рванулся вперед и шагнул за безопасную черту. Тут же отлетел к стене и упал. Я не видела, чье заклинание его задело, только беззвучно вскрикнула. Твари! Мерзкие, грязные твари! Уничтожу! Кинулась к Винтеру. Муж не шевелился, посох катился к моим ногам. – Алена! – Леонс попытался меня остановить. – Не выходи из-под щита, мы сами… Я не слушала. Плохо понимая, что делаю, подняла посох и направила на врагов. – Горите в аду! – крикнула так громко, что, кажется, сорвала голос. И ад начался в одном отдельно взятом зале. Синее пламя, перестав быть щитом, пожирало тех из противников, кто оказался слишком близко, а я вливала и вливала силы в посох, пока на плечи не опустились холодные руки, а слуха не коснулся голос Винтера: – Хватит. Хватит, любимая, дальше я сам. Вин забрал у меня опасную игрушку, которая только что превратила пятерых магов в ледяные статуи. Я же подбежала к его матери. Сейлана лежала на полу, ее платье стало черным от вспышек чужой магии. Она едва дышала. – Нужен лекарь, – сказала Винтеру. Если бы только у нас было на это время! Отряд у Дженьера был не один. На сей раз вместе с двадцатью магами явился он сам, толкая перед собой Ассию, бледную, заплаканную, скованную магической сетью. – Слушай меня, высочество! – выпалил Дженьер. – Или опускаешь посох и сдаешься, или твоя сестрица заплатит своей жизнью. Выбирай! – Если отступлю, ты все равно нас убьешь, – холодно ответил Винтер с окаменевшим от гнева лицом. – Тебя, не ее. Ну, братишка, что будешь делать? Посох со звоном полетел на пол и покатился к стене. Вин расправил плечи, в его глазах читалась ледяная решимость. Встала рядом с ним. Я тоже все решила. Погибать – так вместе. – Отпусти сестру, – потребовал Винтер. – Дерись, как мужчина, не прячась за спиной женщины. – Кто бы говорил! – усмехнулся Дженьер. – Давай сразимся один на один. Пусть победитель получит все. – Хорошо, – кивнул наш враг. – Как скажешь, высочество. Покоряюсь королевской воле. Разойдитесь! – Алена, все будет в порядке, – шепнул Винтер. – Позаботься о маме. А о нем? О нем кто позаботится? Но я понимала, что буду только помехой. Над Сейланой склонился Леонс, пытаясь ее исцелить, и я замерла у стены – так, чтобы не мешать Винтеру. А для себя решила: если вдруг Дженьер победит, успею приложить его каким-нибудь проклятием. Хоть я и не маг. Соперники на десять шагов отошли друг от друга. Со стороны Дженьера замерли его приспешники. Мы следили за происходящим с противоположного края. – Начали! – крикнул кто-то из магов. На этот раз, в отличие от боя на плато, Винтер тут же ринулся вперед. Дженьер полетел на него, и они кубарем покатились по полу, в стороны летели ледяные и водные искры. Я зажала рот руками, чтобы не закричать, потому что готова была умереть от ужаса. Винтер, только выживи! Противники сплелись, как клубок змей, все вокруг снова тряслось и дрожало. Треснуло одно из зеркал, осыпалось стеклянным крошевом. Где-то там по-прежнему остается король Айсен, которому мы так и не смогли помочь. А его сын сейчас рискует жизнью, чтобы спасти нас всех. Ко мне прижалась Ассия, дрожа так, что, казалось, вот-вот упадет, но принцесса каким-то чудом держалась на ногах. А Винтер и Дженьер поднялись, отпрыгнули в разные стороны, чтобы схлестнулась магия – синяя и бело-голубая. Такая, какую мы видели в ауре Норы. Так вот кто ее любовник! Не Винтер, Дженьер! Принц обрушил на щиты противника град размером с теннисный шарик; тот, прицелившись, ударил Вина по ногам, заставив опуститься на колени, и снова кинулся на него. Я надеялась лишь на чудо и несокрушимый дух Винтера. Удар, еще удар. Вспышка за вспышкой… Я закрыла лицо руками и не увидела последнее заклинание, то самое, что попало в Дженьера, услышала только крик. Противник Винтера скорчился на полу, захлебываясь кровью, его грудь пронзило ледяное копье. Принц медленно распрямился, на его светлой рубашке тоже проступили кровавые пятна. – Я победил, – сказал он магам. – У вас есть минута, чтобы уйти. Те переглядывались, до конца не веря в произошедшее, затем вдруг расступились. По залу шла Нора, хрупкая и изящная, но то, как она смотрела на Винтера, пугало. – Браво, – захлопала она в ладоши. – По законам чести ты победил, принц. Но разве есть честь у человека, который пытался свергнуть своего отца? – Поединок был честным, – нахмурился Винтер. – Не сомневаюсь. Вот только… Стало темно. Провела рукой перед глазами – ничего не видно. Послышались голоса, вскрики, что-то упало, зазвенело. А когда я снова прозрела, поняла, что мы пропали. Глава 39 Предательство Винтер У меня не было времени разобраться, что происходит. Промежуток между тем, как я ночью пришел в тронный зал, и тем, как Алена вытащила меня из зеркальной тюрьмы, казался смазанным. Я помнил отголоски боли, страх, отчаяние, но это были эмоции. А что происходило вокруг? И вынырнул я в самую гущу боя – для того, чтобы понять, как мало тех, кто остался на моей стороне. Алена, мама, Леонс, Астер, Верей. А где Герден? Спрашивать было некогда. Оставалось надеяться, что с ним ничего не случилось. Хотя этой самой надежды было мало. Предательство Дженьера не удивило, наоборот, было ожидаемо. Но когда окровавленный противник пал у моих ног, я не испытал ничего. Внутри была пустыня. Ни торжества, ни радости победы. Я устал. Эти дни в родном мире измотали меня так, как не смогли несколько недель, проведенных на Земле. А когда появилась Нора и пришло понимание, что всем руководил не Дженьер, а моя бывшая невеста, стало горько. Я упустил момент, когда все пошло не так. Внезапно стало темно. Я призвал заклинание, чтобы снять ослепление, но лучше бы вокруг оставалась тьма. Был бы шанс и дальше обманывать себя. Нас окружило огромное войско магов. Не десять и не двадцать. Они были повсюду – зеркальные копии, которые могли сражаться, как настоящие. Впятером нам не справиться, тем более что мама пока не боец, а Алена плохо владеет магией. Нора замерла за спинами своей охраны с гаденькой ухмылкой. Мама ошиблась, зеркальной магией Нора владела в совершенстве. Достать бы! – Не советую размахивать заклинаниями, – хмыкнула она. – Помни, что зеркальную тюрьму твоего отца могу открыть только я. Снежанна его не дозовется, у повторной печати сила не та. Пожертвовать отцом? Да, не было никаких гарантий, что он жив и здоров, но я надеялся! А если есть хоть малейшая надежда, сдаваться нельзя. – Ну что, поиграем, Винтер ди Айсен? Нора махнула рукой, и на нас посыпался град заклинаний. Я призвал щиты, но что такое семеро, считая трех женщин, против пятидесяти? – Уведите Алену! – крикнул парням. Верей попытался, но жена вырвалась и снова замерла за моей спиной. Не уйдет! А я не мог атаковать. Магии хватало только на защиту. То же самое касалось и Верея с Астером, а Леонс сосредоточил щиты на матери и сестре. Что ж, похоже, мы все останемся здесь. Значит, нужно забрать с собой как можно больше врагов. Но я даже не успею понять, кто из них настоящий. Нас теснили к стене. Я отбивал атаку за атакой, пот заливал глаза, руки заледенели до локтя – дурной знак близящегося магического истощения. Но сдаться? Ни за что. Извернулся и атаковал. Первый ряд противников исчез, пол укрыли ледяные осколки. Нет, не так! Надо найти другой вариант. – Алена, можешь позвать из зеркал наши отражения? – спросил без особой надежды. – Попытаюсь. Почувствовал, как всколыхнулась магия, и… ничего. Следующий удар зеркальных копий пробил мои щиты. Вскрикнула Алена, но обернуться я не успел. Осколок зеркала застрял в плече, другой ударил в ногу. Призвал лед, чтобы остановить кровь, но помогало мало. Только кровопотери мне не хватало! Еще удар! – Винтер! Я все-таки оглянулся. Алена лежала на полу, бледная, неживая. Светлое платье быстро алело, пропитываясь кровью. Нет! Нет! В груди что-то оборвалось. Сознание милосердно уплыло, оставив только чистый гнев, и этот гнев искал виноватых. Задрожали стены и пол, потолок посыпался вниз. Я стиснул кулаки. – Вин, что ты делаешь? Ты нас всех тут похоронишь! – пыталась докричаться до меня Ассия. Я слышал ее, но не понимал. Стены тряслись все сильнее, зеркала пошли трещинами. Прости, отец. Это конец. Потолок рухнул. Взметнулась ледяная крошка, а я даже не пошатнулся. Зато ряды противника редели на глазах. Нет зеркал – нет их сил. Еще немного! Нора вскрикнула и бросилась бежать, только в дверях ее уже ждали. – Винтер! – Ко мне кинулся Герден. – Винтер Айсенович, я, конечно, люблю архитектурные новшества, но зачем вашей стране ледяной саркофаг? – услышал знакомый голос и не поверил своим ушам. За Гердом и его женой спешил Зарицкий. С ним были еще какие-то люди, среди которых узнал только Влада и Рысю. А за их спинами стояла Скайя, сжимая в пальцах что-то светящееся. Лицо моей сестры не обещало врагам ничего хорошего. Утихомирить магию – все равно как остановить смертоносную волну, и это вымотало меня едва ли не больше, чем бой. А Скайя вдруг заговорила, и ее голос зазвенел под разрушенными сводами: – Нора, у меня в руках нить твоей судьбы. Одно движение – и я оборву ее, клянусь, пусть это и лишит меня дара. – Подожди! – сиплым, чужим голосом вмешался я. – Отец… Зеркальная тюрьма. – У тебя есть шанс выжить. – Скайя посмотрела на Нору. – Я… я открою тюрьму. Но мне нужны гарантии!