– Ты – мой близкий человек, – старалась сохранять спокойствие. – Насколько близкий? Как Сергей? Ближе? – Да при чем тут Сергей! – Мое терпение лопнуло. – Мы снова приходим к тому же, Вин. Я больше не люблю его, слышишь? Не люблю! Он мне не нужен. Я хочу уволиться – и уволюсь. Но твоя сцена ревности глупа! – Да? А мне кажется иначе. – Послушай меня спокойно. Я не твоя собственность, это раз. Тут – не твой мир, это два. И третье – я не клялась тебе в вечной любви! И тут же пожалела, что сказала это. У Винтера даже губы побелели. Довела парня… Точнее, он сам себя довел. – Хорошо, я уйду, – сказал тихо. – Я об этом не просила. Винтер меня не слушал, развернулся, как во сне, и пошел к двери. Бросилась за ним. – Стой, – вцепилась в плечи, – да постой же! – Винтер избегал на меня смотреть. В который раз? – Вин, ты сам все перевернул с ног на голову, – говорила, стараясь удержать. – Ты слышишь только то, что хочешь слышать, а так нельзя. Кто ты для меня? Я еще не знаю, но не хочу, чтобы ты уходил. Невозможно полюбить кого-то всем сердцем за десять дней. Нельзя, понимаешь? Но это не значит, что ты мне безразличен. Мне нужно время. И не надо на меня давить. – Отпусти меня, Алена. Я хочу уйти, – тихий, безжизненный голос. – Никуда ты не пойдешь! – Я – взрослый человек и могу решать сам. – Дорешался уже, взрослый, что очутился в чужом мире. Хорошо, хочешь, я поклянусь тебе, что не люблю Сергея? Так вот, клянусь. Не люблю. Терпеть не могу и никогда не прощу. Доволен? А теперь пожалуйста, сними куртку и вернись назад. Винтер медленно развернулся и пошел на кухню. Разговаривать со мной он не собирался. Смотреть на меня – тоже. Но хоть уходить передумал. Мне было больно, но я старалась не давать хода дурным мыслям и таким же дурным поступкам. Отпущу его – исчезнет, как вода сквозь пальцы. Мы оба были неправы. Оба. И кому-то надо быть чуточку мудрее. Вот только кому? Сначала делала вид, что все в порядке – высыпала в воду пельмени, добавила перчик, лавровый лист. Винтер не шевелился. Точно ледяная статуя. Нет, так нельзя! Подвинула стул и села перед ним, взяла за руки, погладила подушечками пальцев холодные ладони. – Прости. Прости, пожалуйста. Я не хотела. Слышишь? – Слышу, – исчерпывающий ответ. – Винтер, хороший мой, не злись. Обняла, привлекла к себе. Похоже, все наши ссоры обречены заканчиваться одинаково. Так мы и сидели, пока Винтер не сказал: – У тебя вода почти выкипела. Да что ж такое? Подскочила, засуетилась, доставая тарелки. Пельмени, конечно же, разварились. А раз Винтер виноват, пусть ест так. Но он не возражал. Сначала пытался привычно орудовать ножом и вилкой, потом, махнув рукой, отложил их в сторону и ложкой выуживал кусочки мяса из тарелки. Вот так и перевоспитываются принцы. Особенно один конкретный. – Ты правда завтра уволишься? – спросил, отловив последний пельмень. – Правда, но должна буду отработать две недели. Так что Сергея видеть придется. Да и гадом он оказался тем еще. Обязательно напакостит. – Раздался звонок мобильного. – Я сейчас, – скороговоркой выпалила и убежала в спальню. Звонил директор одного из крупнейших турагентств города. Я тут же взяла трубку. – Алло. Здравствуйте, Игорь Сергеевич. – Здравствуйте, Алена Владимировна. Я по поводу нашего вчерашнего разговора. Мы готовы принять вас на работу. Подъезжайте в конце недели, обговорим детали. – Спасибо, Игорь Сергеевич. Буду рада сотрудничеству! – До встречи. – Ура! – воскликнула, убирая телефон. – Вин, кажется, я нашла другую работу. – Поздравляю! – донеслось из кухни. Ничего, теперь мне есть куда уходить. Так что будет дражайший Сереженька кусать локти, а я наконец-то смогу покончить с ним раз и навсегда. Зашла на кухню и остолбенела: принц мыл посуду. Кадр, достойный запечатления для истории. Если бы еще выражение лица не было таким мрачным. Подошла со спины, обняла и замерла. Винтер не обернулся. Все еще обижается, это понятно, но я знала, что скоро он успокоится. И дело даже не во мне, а в том, что он до сих пор не знает, как жить дальше. И больше всего на свете хочет найти свое место в этом мире. – А пойдем гулять? – предложила. – Мне за продуктами надо, одной будет тяжело нести. – Хорошо. – Он высвободился из объятий и поставил тарелки в шкаф. – Гулять так гулять. Подозрительная уступчивость! Винтер земные магазины не любил, относился к ним скорее как к выставкам диковинок, предназначения которых ты все равно не знаешь. Но если он запрется в четырех стенах, легче никому не станет. Поэтому остаток дня пришлось потратить на шопинг. Я выбирала продукты, украдкой следя за Винтером. Он вроде бы успокоился, даже начал с интересом поглядывать по сторонам. Но потом вдруг замер, обернулся через плечо, словно почувствовав чей-то взгляд. За его спиной была какая-то девушка в пальто с капюшоном, я даже лица не разглядела. А Винтер отвернулся, будто ничего не произошло. И все-таки он мне что-то недоговаривает. Пока ехали обратно, перезвонили из управления магии и попросили забрать справку, временно заменяющую паспорт. Оперативно работают, ничего не скажешь! Заехали, забрали – к счастью, внутрь безумного здания идти не пришлось, Рыся вынес справку сам, стоило нам остановить автомобиль. Сказал на бегу, что начальство зверствует и лучше пока держаться от него подальше. В справке значилось: «Винтер Александрович Карцев». Забавно. Управление магического правопорядка наградило Вина моей фамилией, а неудобное Айсенович заменили на Александрович. Потом вспомнила, что так и не забрала у кузенов телефон Винтера. Перезвонила Мирику, заехала к нему на работу. Еще один безумный денек. Домой мы с Вином тащились, едва не падая. Устали оба, еще и пакеты надо было донести до пункта назначения. Родная квартира казалась самым желанным местом на свете. Покупки выгрузили на стол, я раскладывала их в холодильнике, а Вин перебрался в гостиную. Заработал телевизор. Из-за громкости звука не сразу услышала звонок в дверь. И кто это к нам на ночь глядя? Вышла в прихожую, глянула в глазок. Полиция? Щелкнула замком. – Здравствуйте. – Двое парней смерили меня хмурым взглядом. – Карцева Алена Владимировна? – Да. А в чем дело? – Сержант Иванов. К нам поступила информация, что в вашей квартире проживает лицо без документов и прописки, которое является гражданином другого государства. Можно войти? Я посторонилась. И кто же натравил на нас правоохранительные органы? Кандидат был только один. – Вин, иди сюда на минутку, – позвала. Винтер, замерев в дверях гостиной, смотрел на полицейских с таким же вниманием, как и они на него. – Ваше имя? – спросил сержант Иванов. Вин бросил на меня взгляд искоса. Я кивнула. – Винтер, – ответил спокойно. – Винтер Карцев. – Могли бы мы увидеть ваши документы? – Сейчас, – засуетилась я. – Паспорт он потерял после праздников, но мы были в паспортном столе, получили справку. Вот. Как же вовремя! Я готова была расцеловать Альберта Даниловича в обе щеки. Сержант Иванов пристально изучал документ с сегодняшней датой. Но все печати были на месте, а Винтер оставался холодно-невозмутим. – Значит, вы – гражданин России? Наверное, у сержанта тоже был непростой день, потому что он явно тяготился беседой. Документы ведь на месте. – Да, – Винтер кивнул. – А прописка? – Оформляем, – ответила я. – Вин – мой гражданский муж, будет прописан у меня. – Тогда никаких вопросов, извините за беспокойство. – А кто же вас сюда направил? – полюбопытствовала. – Не могу сказать, уж извините. До свидания, Алена Владимировна, Винтер Александрович. Я закрыла дверь за полицейскими и только тогда смогла нормально дышать. – Это что было? – Это были наши правоохранительные органы. Кто-то донес, что у тебя документов нет и гражданства. И я даже готова сказать кто. – Сергей? – А больше некому! Кто еще станет рыться в твоей биографии? Наверняка Сергей попытался узнать о тебе хоть что-то, и выяснилось, что твоего прошлого в принципе нет. Вот гаденыш! Никак не угомонится. И что ему нужно? Ведь ясно, что он меня не любил. – Я не знаю. А я знала. Деньги. Сергею нужны были деньги, мои и отца. И связи. Потому что если папа узнает о его выходках, может сильно пострадать бизнес, вот Сергей и лез из кожи вон, пытаясь наладить отношения. Иначе давно бы плюнул мне в спину. А сейчас он действовал, чтобы отомстить. И я была уверена, он не остановится. – Еще одна такая выходка, и придется позвонить отцу, – гневно заявила, устраиваясь на диване в объятиях Вина. – Пусть по своим каналам попросит господина Кряжева угомониться. Это уже ни в какие ворота не лезет! – И вдруг заметила, что Винтер улыбается. Не смешно! – Что? – спросила его.