При обычных обстоятельствах подобало бы дать солдатам отдохнуть после сражения. Усталость, которая наваливается на военный люд, задействованный на поле боя, просто невообразима. Само собой разумеющееся соображение. Однако в этот раз я не мог позволить им этот отдых. Причина была проста. Мои голоса разума и здравого смысла слились воедино и твердили, что «это», наверно, нельзя считать сражением. Раз не было боя, то нет и отдыха. В моей логике не было изъяна. Но чтобы вражеские силы появились снова? О чем он говорил? – Адъютант, выкладывай мне все подробности. – Да. По оценкам число вражеских солдат в этот раз тоже примерно около 150. Кажется, они в боевом строю на вершине относительно высокого холма. – … Почему это подразделение не было с теми войсками, с которыми у нас случилась стычка сегодня утром? – Прошу прощения, но мне это так же неясно. Мой адъютант был в таком же недоумении, что и я. Тут трудно было ждать надлежащего ответа. Со следующей за мной конницей я отправился вперед. И действительно, еще одно подразделение вражеских сил стояло впереди. И снова развевались флаги неизвестного подчинения. Однако было нечто совершенно отличное в этих солдатах по сравнению с силами, с которыми мы столкнулись этим утром. – Адъютант. Не говори мне, что это… – … Да. Генерал. Увидев это собственными глазами, я тоже пришел к этому выводу, – бормотал адъютант. – В той роте были исключительно арбалетчики, больше никого. – … Мой взгляд затуманился. По правде сказать, это не вписывалось ни в какие рамки. За всю свою жизнь я первый раз видел такое подразделение. Обычно подразделение пехотинцев состояло из копейщиков и арбалетчиков. И этому была своя причина. Всему этому было разумное объяснение. Копейщики использовали свои длинные копья, чтобы не позволять войскам противника приближаться. Когда настанет время, они выставят свои пики, чтобы предупреждать атаки конницы. Что касается того, что произошло во время утренней «стычки» – да, я планировал целенаправленно использовать этот термин – мои люди не кинулись безрассудно. Потому что вражеские копейщики держали строй, не оставив ни единой прорехи. Таким образом, мы направили на них шквал стрел издалека, чтобы сделать брешь в их рядах. Атака произошла после этого. Мой адъютант кисло заговорил: – Хотя, кажется, они установили деревянное защитное ограждение вокруг своих позиций… – Гмм. Вражеские силы поставили деревянные заостренные колья вкруг себя как ограду с целью защиты от конницы. Словно они пытались наверстать то, что упустили. Конечно, это было эффективно для задержания нашей конницы, но ограждение находилось ниже, чем действительная линия, куда приходились колотые раны. С помощью этого только этого, было бы невозможно оградиться от нашей конницы. – Адъютант. Возможно, это современная популярная стратегия? Я постарел и не мог следовать последним веяниям. – Прошу прощения, генерал. Если бы это было веянием, тогда империя уже бы давно объединила весь континент. А я бы потерял работу и был бы теперь безработным. – Стоит ли нам… расценивать это как оригинальную стратегию? – Вы довольно добры, генерал. Если бы спросили меня, я бы сказал, что это сумасбродство. Преодолевая разрыв поколений, я мог отождествить себя с моим адъютантом… В тот момент моего адъютанта словно осенило, он широко раскрыл глаза. – Генерал. Враг может использовать такую стратегию вынуждено! – Вынуждено, говоришь? – Да. Возможно, это не больше, чем мои домыслы, но те солдаты вон там, наверно, планировали встретиться с отрядом, который мы разбили сегодня утром. Скорее всего, они планировали встретить нас теми двумя подразделениями вместе. Однако, поскольку их объединение задержалось, они были побеждены еще до того! – Гм… Я почувствовал, что мой взгляд посветлел. Конечно, это было возможно.