– Анечка, я опоздала, уже сердится, да? – спросила она у секретарши, влетев в приемную главного врача областной больницы и кое-как пристроив шубку на вешалку. – Ничего страшного, Владислава Игоревна, – неожиданно успокоила ее та. – Владимир Николаевич просил обождать, он как по отделениям ушел, так не вернулся еще. Вроде в хирургии случилось что-то. Наверное, радоваться приключившемуся в больнице ЧП было некрасиво, но Влада испытала острый укол облегчения. Не придется краснеть из-за того, что она опоздала на встречу, потому что Радецкий не узнает, что ее не было в приемной вовремя. – Ты ведь меня не выдашь? – спросила она секретаршу. Та с улыбкой кивнула, мол, какой разговор. Влада села на стул, чинно сложив руки на коленях и придав взору смирение. Пай-девочка, да и только. Сделала она это вовремя, потому что открылась дверь и в приемную влетел Радецкий. – Прошу прощения, – отрывисто бросил он, – проходите. Анечка, кофе. – Мне – чай, – безмятежно пропела Влада, скорее из чувства противоречия, чем из нежелания кофе. Вторую положенную с утра чашку она выпить не успела, и спать хотелось по-прежнему, ужасно. – Владиславе Игоревне – чай, – легко согласился хозяин кабинета и распахнул перед Владой дверь. Что ж, по крайней мере, он помнит ее имя-отчество. Оказавшись внутри, Влада быстро разложила на столе для переговоров принесенные документы и чертежи. Ремонт в помещении под новую операционную был уже сделан: поменена электропроводка, установлен свинцовый защитный экран, усилена конструкция потолка и пола, поскольку вес оборудования, поставляемого в рамках контракта, составлял без малого две с половиной тонны. Под гибридные операционные вообще не годились стандартные помещения, привычные для врачей. Выполняемые в них операции требовали удобного размещения команды из восьми-двадцати человек, включая анестезиологов, хирургов, медсестер, технических специалистов, перфузиологов и другого персонала поддержки. На картинках, разложенных Владой, изображенные в 3D-проекции помещения больше напоминали центр управления полетами, чем больницу. Даже не стадии проекта Влада гордилась этим своим детищем, на подготовку к которому потратила почти год. А уж когда оно будет реализовано… Не обращая внимания на принесенный чай, она быстро и обстоятельно докладывала о первых шагах, которые намеревалась предпринять в ближайшее время, а также о содействии со стороны персонала больницы, которое ей было необходимо. Радецкий слушал, делая пометки в лежащем перед ним блокноте. Вопросы задавал по делу, без язвительности, иронических взглядов не кидал, и на том спасибо. Через полчаса Влада чувствовала себя так, словно сдала какой-то неведомый ей экзамен. – Мы вместе с партнерами старались продумать все до мелочей, – говорила она, вполне довольная, что голос ее звучит твердо и уверенно, – но мы готовы выслушать пожелания всех ваших специалистов, которые в будущем будут здесь работать. Ваши возможные дополнительные требования повлияют на конечный дизайн помещения, поэтому мы предлагаем провести работу в несколько итераций. В результате мы получим индивидуальное решение в той конфигурации, которая будет удобна всей вашей команде. – Помещение вы уже осмотрели? – Да. Конечно, и не один раз. Еще на стадии проекта. Мы выдвигали свои предложения по ремонту, Олег Павлович их учел все до единого. Мои специалисты вчера начали завозить на объект необходимые инструменты и оборудование, сегодня эта работа продолжается. Олег Павлович Тихомиров был заместителем главного врача по хозяйственным вопросам, и, готовясь еще к первому проекту в больнице, Влада провела с ним немало времени, чтобы найти общий язык. Хороший он оказался мужик: простой, веселый, готовый до бесконечности балагурить, снимая напряжение, то и дело возникающее, когда сложных задач много, а времени на их решение совсем наоборот. Владе с ним было легко. – Чудесно. Работайте с Олегом Павловичем, но эта операционная слишком важна для больницы, так что не обессудьте, весь процесс я буду контролировать сам, – сообщил Радецкий. Влада открыла рот, чтобы сообщить, что ничего не имеет против, но не успела, потому что дверь распахнулась и в кабинет ввалился Сергей Королев, заведующий хирургическим отделением. То, что это именно он, Влада поняла скорее по общему образу, потому что на Королеве, что называется, лица не было. Видимо, случилось что-то серьезное, и Влада неожиданно напряглась, хотя к ней происходящее не имело ни малейшего отношения. – Простите, Владимир Николаевич, – скороговоркой проговорил он, – я понимаю, что вы заняты, но еще полчаса прошло. Я просто не представляю, что делать. – Идите домой, Сергей Александрович, – ровным голосом сказал Радецкий. – Дежурство сдали? Идите домой. – У меня сегодня три операции назначены. – Вас сегодня к столу точно подпускать нельзя, – в голосе Радецкого прорезалась жесть, и Влада внутренне поежилась. – Перераспределите пациентов между своими хирургами и идите. – Домой я не пойду. – Идите куда хотите. Подозреваю, что вы отправитесь объезжать адреса, по которым может находиться эта ваша Юля. Кстати, когда она найдется, попросите ее прийти на работу с готовой объяснительной, почему она не вышла на дежурство. – Владимир Николаевич, я же вам говорил, что наверняка с ней случилось что-то страшное. Она не могла пропустить дежурство. Тем более не предупредив меня. И родители не знают, где она. Они были уверены, что она в больнице, и теперь с ума сходят. – Так вы, Сергей Александрович, их с ума и сводите. С собой за компанию. У исчезновения этой вашей Юли есть вполне простое объяснение, которое вы чуть позже узнаете. Как я понял, больницы и морги вы уже обзвонили? – Да, разумеется, еще ночью. – Значит, все хорошо. Найдется ваша красавица. Идите, Сергей Александрович, распределите операции и приведите себя в порядок. Что за детство, ей-богу. На Королева было жалко смотреть. У него тряслось лицо, прыгали губы и мелко-мелко дрожали руки. Даже Владе было совершенно очевидно, что оперировать он сегодня не сможет. В глазах у него стояли слезы. Коротко кивнув главврачу и пробормотав что-то среднее между «спасибо» и «черт тебя подери», он скрылся за дверью. – Детский сад, – в сердцах сказал Радецкий, – взрослый же человек, и такие страсти. – Что-то случилось? – спросила Влада, скорее из вежливости, чем из искреннего интереса. Она редко испытывала любопытство по поводу того, что ее не касалось. – Да ничего не случилось. Медсестра из отделения кардиохирургии не вышла на ночное дежурство. Я ее на работу-то взял перед самым Новым годом, и вот тебе, месяц прошел, а она уже такие фортели выкидывает. И не хотел же, знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, но позволил себя уговорить. – Почему не хотели? Она плохой специалист? – Да хороший она специалист. Наверное. Не в этом дело. Королев очень просил, чтобы она у нас работала, пусть даже не в его отделении. Не буду вдаваться в детали, но там личное. Влада представила бледное лицо с трясущимися губами и все поняла. У Королева с медсестричкой Юлей случился роман. Встречаться со своей пассией женатому человеку особенно некогда, а в больнице очень даже удобно, особенно если ставить в график совместные дежурства. А график оформляет кто? Завотделением, так что никаких проблем, и не важно, что отделения разные. Королев может свои дежурства под график медсестрички с соседнего отделения подогнать либо со своим коллегой из кардиохирургии договориться. А того, что всего через месяц такой совместной работы девушка вильнет хвостом и Королева цинично бросит, да еще пропустив смену, этого Сергей Александрович, разумеется, предвидеть не мог. А зря. Из служебных романов никогда ничего хорошего не выходит. – Владислава Игоревна, давайте вернемся к работе, – голос Радецкого вывел ее из мыслей, в которые она погрузилась, – времени осталось не так много, у меня вот-вот следующее совещание. – Во-первых, отведенное мне время сократилось не по моей вине, – тут же парировала Влада, – а во-вторых, я почти закончила. Нам нужен перечень ваших предпочтений по этим вопросам, – она протянула Радецкому заранее приготовленный листок. – Нам обоим очень важно не выбиться из сроков, потому что они и так крайне сжатые. Ответ я бы хотела получить сегодня к вечеру, максимум завтра утром. Всего доброго, Владимир Николаевич. Не смею больше вас задерживать. – Всего доброго, – он встал, демонстрируя хорошие манеры. Манеры Влада ценила, особенно в мужчинах, поскольку в привычной повседневности хорошее воспитание случалось встретить нечасто. Не парились современные мужчины галантностью. Или это был побочный эффект женской борьбы за равноправие? Свой бизнес Влада Громова открыла, когда ей было двадцать семь лет. За плечами у нее уже имелся первый развод, после которого она оказалась одна в чужом городе с пятилетним сыном на руках. В этот областной центр она приехала вслед за мужем, который был отсюда родом, и, оставшись одна, могла рассчитывать только на себя. За прошедшие с той поры двадцать лет она исколесила всю страну, одна за рулем сначала старенькой «семерки», а потом и других своих машин, которые меняла по ходу того, как рос ее бизнес. Поставки лекарств сначала дополнились медицинскими расходниками, а потом и сложным диагностическим и лечебным оборудованием. Влада умела выстраивать отношения с поставщиками, быстро разобралась в сложном мире тендеров и госзакупок, контракты исполняла четко и быстро, открыла сервисное направление, которое сопровождало технику уже после того, как все гарантийные обязательства были исчерпаны, за длинным рублем не гналась, на качестве не экономила, а потому репутацию имела крепкую, хотя из-за несгибаемой воли и умения разговаривать жестко считалась жуткой стервой. С ее точки зрения, это был комплимент. Несмотря на то что всю свою жизнь она выстроила самостоятельно и проблемы всегда решала только сама, не рассчитывая ни на чью помощь, и не родился еще тот мужчина, от которого бы она зависела, в гендерное равноправие Влада Громова не верила. В ее картине мира женщины, даже самые сильные и самостоятельные, все равно имели право на слабость, а мужчины должны были как минимум отрывать пятую точку от стула, когда дама встает, открывать ей дверь и подавать пальто. Вот такая она была несовременная. Дверь в приемную Радецкий перед ней распахнул и невесомую шубку подал, быстрым взглядом (Влада заметила) оценив ее качество и стоимость. Легкая ухмылка, та самая, которую она терпеть не могла, на мгновение исказила его лицо и пропала. Тьфу. И почему под его взглядом ей хочется украдкой глянуть в зеркало, чтобы проверить, все ли в порядке. Зеркало в приемной, впрочем, было, и Влада, завязывая шелковый шарфик на шее, встала перед ним с невозмутимым видом. С отражением все было хорошо, насколько это возможно при условии, что тебе сорок семь, у тебя взрослый, состоявшийся в жизни сын, а также косметолог с золотыми руками и деньги, чтобы его услуги оплачивать. Тьфу. Она уже и не помнила, когда последний раз думала о том, как выглядит, ибо обладала железобетонной уверенностью в себе. – Я жду перечень предложений, – чуть более жестким тоном, чем этого требовали обстоятельства, сказала Влада, – до свидания. – До свидания, Владислава Игоревна, – ответила ей секретарша Анечка, а Радецкий молча повернулся и скрылся в своем кабинете. Конечно, он уже попрощался с ней до этого, но почему-то его безразличие Владу задело. Чувствуя себя сердитой и от этого еще более невыспавшейся, она отправилась искать завхоза. В кабинете его не оказалось, но Владу это не смутило. Тихомиров постоянно мотался по больнице, требовавшей его хозяйского глаза. Конечно, можно было позвонить, но, немного подумав, Влада решила для начала посмотреть в помещении, отведенном под новую операционную. Ее ребята как раз перетаскивали завезенное оборудование, так что, скорее всего, Олег был там. Местоположение для гибридной операционной выбрали таким образом, чтобы, с одной стороны, было возможно провести укрепление стен для защиты от радиоизлучения, а с другой – чтобы будущая транспортировка больных осуществлялась максимально быстро. Именно поэтому для нее отвели часть левого крыла первого этажа, грузовой лифт из которого вел на третий, к отделению хирургии, и на четвертый – в реанимацию. Администрация больницы располагалась на втором этаже, поэтому Влада не спеша двинулась по коридору, миновала клиническую лабораторию и вышла на лифтовую площадку. Здесь же был и выход на лестницу. На мгновение она задумалась, спуститься на два пролета пешком или все-таки вызвать лифт. Она не любила физическую активность и всегда старалась ее минимизировать, но лифтов было только два, и ждать ради одного этажа казалось довольно глупо. Кроме того, она знала, что Тихомиров лифтами никогда не пользуется, предпочитая ходить пешком. Этажей за день получалось пройти много, но он утверждал, что так борется с лишним весом. Интересно, как с ним боролся Владимир Радецкий, в высокой, подтянутой фигуре которого не было ни одного ненужного килограмма? Тоже не пользовался лифтами? То, что ее мысли снова вернулись к главному врачу, да еще применительно к его внешности, Владу неожиданно рассердило. Из-за этой внезапно вспыхнувшей злости на саму себя она, нажав было кнопку вызова лифта, резко шагнула к двери на лестницу, чтобы в наказание себе идти пешком. За дверью, которую она не успела открыть, кто-то шептался. Точнее, говорил, понизив голос, но так, что слова все-таки можно было разобрать. – Он ушел. Только что. Он так расстроился, что я думала, у него гипертонический криз будет. Слушайте, мне как-то не по себе. А вдруг она не пришла на работу из-за того, что я сделала? Может быть, надо рассказать? Нет? Вы уверены? Почему-то Влада сразу поняла, что речь идет о не вышедшей на дежурство медсестре Юле и расстроившемся из-за этого завхирургией Королеве. Впрочем, ей эта тема была ни капельки не интересна, да и подслушивание не входило в жизненные правила Влады Громовой, поэтому она сделала еще один шаг к двери, чтобы выйти на площадку к возможному смущению стоящей там девушки, ибо приглушенный голос точно был женский, однако тут наконец пришел вызванный ею лифт и из него вышел Тихомиров собственной персоной. – О, звезда моя, – приветствовал он Владу, раскрывая объятия, но почему-то без привычной улыбки, – я так рад тебя видеть. Не по мою ли ты душу? – По твою, Олег, – улыбнулась она, моментально забыв про голос на лестнице, который к тому же уже стих, едва зазвучал баритон Тихомирова. – Давай вместе в будущую операционную сходим, там ребята мои должны работать, покажешь, куда и чего складывать. – А я как раз оттуда, – сообщил завхоз. – Пацанчику, который у тебя за старшего, две связки ключей выдал, где доступ к электрощитку, показал. Обижаешь ты меня, звезда моя. Думаешь, не справится дядя Олег без контроля? Не доверяешь, да? «Пацанчик», руливший проектом и всеми рабочими на объекте, был Владе ровесником и уж точно лет на пять старше «дяди Олега», – но указывать на это несоответствие она не стала, с некоторых пор тема возраста была для нее если не болезненной, то уж не радостной точно. – Доверяю, Олежек, – сказала она, – разумеется, доверяю, но все-таки не сочти за труд, спустись со мной туда еще раз, вопрос слишком серьезный, чтобы мы с тобой пускали его на самотек. – Веревки ты из меня вьешь, – пробурчал завхоз, – ладно, пошли, ни в чем не могу тебе отказать. – Лифт вроде не уехал, – сказала Влада. – Нет, лучше пешком, – ответил завхоз. Да, он никогда не пользовался лифтом, и Влада вдруг застыла от осознания того, что минутой раньше Тихомиров вышел именно из него, хотя вся больница знала, что он предпочитает подниматься и спускаться по лестнице. – Олег, а как ты в лифте оказался? – выпалила она. – Ты же их терпеть не можешь. В жизни не поверю, что ты с первого этажа на второй вдруг решил в лифте прокатиться. – Так я и не с первого, – ответил он довольно нервно, – а с двенадцатого, у нас там капремонт урологии. Ты что, не в курсе? – Так ты же сказал, что из будущей гибридной операционной идешь, – оторопело сказала Влада. Это было совсем неважное уточнение, но выходящий из лифта Тихомиров был явлением, прямо скажем. – Так я сначала туда спустился, потом в урологию поднялся. Звезда моя, да тебе-то какое дело до моих перемещений, я никак в толк не возьму? – Да никакого, – пожала плечами Влада, – ты со мной вниз пойдешь или нет? – Да я уже пошел, это ты стоишь и болтаешь, – в сердцах сказал Тихомиров. Впрочем, тон его голоса тут же сменился на заискивающий: – Влад, ты это, никому не говори, что меня в лифте видела. Я им иногда пользуюсь, ноги-то все-таки не казенные, но только так, чтобы никто не знал. Не порти мне имидж, я тебя умоляю. Так вот в чем было дело. Влада внезапно рассмеялась, что «мальчуковые» тайны могут быть такими же глупыми и детскими, как и «девочковые». Типа съеденного на ночь пирожного. – Клянусь, что никому не скажу, – заверила она и приложила руку к груди. – Пошли, Олег, посмотрим вместе все еще раз.