– Выйди из очереди, – потребовал он. – А ты заставь меня выйти. Теперь вся очередь уставилась на нас. У детей от ужаса округлились глаза. Родители готовы были в любую секунду наброситься на меня. – Мне нужна охрана, – заявил эльф. Без понятия, к кому он обращался. Я прошел вперед, задев бедром его плечо. Эльф вцепился в задний карман моих джинсов и попытался оттащить меня назад. – Отцепись, – лягнулся я. – Ты противный! – заорал эльф. – Противный! Мы привлекли внимание Санты. – Хо-хо-хо! – усмехнулся он, окинув меня взглядом. – Проблемы? – Я от Лили. Санта, похоже, и сам уже об этом догадался. А прицепившийся ко мне эльф чуть не стащил с меня штаны. – Хо-хо-хо! Отпусти его, Десмонд! Эльф отцепился. – Я позову охрану, – не унимался он. – Зови, – отозвался Санта. – И пулей вернешься к сворачиванию бумажных полотенец. Не успеешь ни колокольчики с сапог снять, ни свои бубенцы из эльфийских штанов вынуть. Хорошо, у эльфа с собой не было инструментов для резьбы по дереву, иначе сегодня в «Мэйсис» случился бы очень необычный день. – Что ж, – произнес Санта, когда эльф ушел, – присаживайся ко мне на колени, малыш. И он не шутил. Причем и борода, и волосы, похоже, у него были свои. – Я уже не малыш. – Это ничего не меняет. Садись ко мне на колени, пацан. Я подошел. Его живот почти не оставлял на коленях места. И, хоть и незаметно, но я уверен, он поправил пах. – Хо-хо-хо! – снова запел свою песню Санта. Я осторожно сел на его колено – как на испачканное жвачкой сиденье в метро. – Ты хорошо себя вел в этом году? – спросил Санта. Он явно обратился не по адресу, но, чтобы поскорее покончить с этим, я ответил: – Да. – Хорошо! Хорошо! – искренне обрадовался Санта. – Тогда что ты хочешь получить на Рождество? Я думал, это очевидно. – Записку от Лили. Вот что я хочу на Рождество. Но нужна она мне прямо сейчас. – Какой нетерпеливый! – Санта понизил голос и шепнул мне на ухо: – Но у меня и правда для тебя кое-что есть… – Он поерзал. – Под шубой. Если хочешь получить свой подарок, погладь Санту по животу. – Что? – обалдел я. Он указал взглядом на свой живот: – Давай же! Я пригляделся и увидел под красным бархатом очертания конверта. – Тебе это точно нужно, – шепнул Санта. Так, думай об этом, как о вызове, – велел я себе. Черт бы тебя побрал, Лили. Меня таким не пронять. Я сунул руку под шубу Санты. К моему ужасу, под ней он ничего не носил. Пальцы коснулись горячего, потного, мясистого, волосатого живота, который мешал мне вытащить конверт. Пришлось наклониться и изменить направление руки. И все это время Санта смеялся мне в ухо: – О-хо-хо-хо-хо! – Какого черта! – закричал эльф. Родители тоже начали охать и ахать. Да, я лапал Санту. И наконец ухватил конверт за уголок. Санта попытался помешать мне, но не тут-то было – я резко вытащил руку из-под шубы, выдернув несколько седых волосков с его живота. – Оу-хо-хо! – воскликнул он. Я соскочил с его колен, зажав в руке влажный, но не вскрытый конверт. – Охрана, сюда! – завопил эльф. – Он трогал Санту! – завизжал ребенок. Я бежал. Рысцой. Петляя. Растолкав туристов, спрятался в отделе мужской одежды и закрылся в примерочной. Вытер руку и конверт об оставленный здесь кем-то велюровый пурпурный спортивный костюм и вытащил записку. «Вот это я понимаю! Так держать! Теперь слушай, я хочу получить на Рождество (ну или на двадцать второе декабря) твое самое лучшее рождественское воспоминание. А еще я хочу вернуть свою записную книжку, поэтому оставь ее вместе с воспоминанием в моем рождественском чулке на втором этаже». Я открыл в молескине первую же чистую страницу и начал писать: «Самое лучше Рождество у меня было в восемь лет. Родители как раз развелись и сказали, что мне невероятно повезло, поскольку в этом году вместо одного Рождества у меня будет целых два. Что вечером я получу подарки у мамы дома, а утром – в доме отца. Они назвали это Рождество австралийским, так как в Австралии подарки дарят два дня подряд – в канун Рождества и в День Подарков. Звучало замечательно, и я действительно чувствовал себя счастливчиком. Подумать только, два Рождества! И прошли они, как мне и обещали, чудесно. С вкусными ужинами и родственниками с разных сторон. Родители, наверное, поделили мой список желаний на двоих, так как я получил все желаемое и без повторов. Но потом отец, вечером на следующий день, совершил большую ошибку. Я еще не спал, хотя было уже очень поздно и все разошлись по домам. Отец пил что-то коричневато-золотистого цвета – видимо, бренди. Он притянул меня к себе и спросил, понравилось ли мне праздновать два Рождества. Я сказал, что понравилось, и он снова повторил, как мне повезло. Затем отец спросил, хочу ли я чего-нибудь еще. Я признался, что хочу, чтобы мама тоже была рядом с нами. Он и глазом не моргнул, ответив, что сделает для этого все возможное. И я поверил ему. Поверил, что мне повезло и что два Рождества лучше одного. Я уже не верил в Санту, но поверил, что родители сами могут творить волшебство. Это Рождество было самым лучшим в моей жизни. Потому что оно было последним, в которое я искренне верил». Каков вопрос, таков ответ. Если Лили не поймет меня, продолжать не имеет смысла. Я нашел на втором этаже отдел, где продают рождественские именные чулки, обойдя по широкой дуге сидящего на этом же этаже Санту и кучу охранников. А вот и вешалка с чулками с именем «Лили» – прямо между всякими «Линасами» и «Ливиниями». Тут и надо оставить записную книжку… … Но сначала пойду-ка я в кинотеатр, куплю Лили билет на «Бабулю сбил олень Санты». Пусть сходит на него завтра в десять утра. Глава 4 Лили 23 декабря