— Ты траву-то нашёл? — Хаарвен выглядел непривычно угрюмым. — Нашёл. А ты, судя по всему, нет. — Верно. Есть у меня мысль, — Хаарвен откинул со лба взлохмаченные волосы, — что эта гора — единственная, на которой растёт лирисет-трава. — Мы проверим твою мысль, — Каэм аккуратно опустил меня на плоский, размером с голову камень, подержал руку рядом с ним, нагревая, а затем выпрямился. — Но сначала займёмся пленником. Я молча провожала взглядом его и Хаарвена, думая, в какую же всё-таки переделку попала. Драконы — они и есть драконы, и даже если бы ко мне вернулся дар речи, выступать с речами о милосердии к побеждённому оказалось бы, наверное, бессмысленным делом. Камень подо мной приятно грел брюшко, я осталась жива и невредима, Каэм и Хаарвен не пострадали, а всё равно на душе было скверно. Не выдержав, я посмотрела в сторону головореза, которому задавали вопросы. Странно, что он корчился от боли — ведь драконы, как я заметила, и пальцем к нему не притрагивались. Только Каэм вытянул руку перед собой, как там, в коридоре замка, собираясь наказать Эйрека… Всё стало ясно, как белый день, и меня передёрнуло. Оказывается, причинять боль на расстоянии — это ещё одно умение чёрных драконов! Вернулись Каэм и Хаарвен минут через пятнадцать. — Как мы и думали, эти люди — отбросы человеческого общества, получившие золото и магический артефакт от серого дракона. Он велел им убить меня, но главарь решил по-своему — хотел взять меня в плен и получить ещё больше золота. Да только просчитался… Жаль, мы не узнаем, кто его нанял. Серый дважды явился к этой банде в разных обличьях — старика и молодой женщины. Эти твари, — глаза Каэма сузились, и от него потянуло холодом, — великолепно маскируются, как вы знаете. — И я ручаюсь, что убийца говорил правду, — добавил Хаарвен. А у него что за умение — неужели чуять неправду? — Так или иначе, нам пора осмотреть горы и возвращаться. Дерзнувшие напасть на драконов наказаны, редкий артефакт перешёл в наши руки, — Каэм хотел ещё что-то сказать, но вдруг побледнел и приложил ладонь к боку, где расплывалось тёмно-красное пятно. — Ты вроде говорил, что это не твоя кровь? — вопросительно нахмурился Хаарвен. — Да так, есть одна незначительная царапина, — отмахнулся Каэм, придя в себя, — велю Райле перевязать её, как вернёмся домой, и выпью зелье. Ничего себе «как вернёмся домой»! А если туда инфекция проникнет, пока мы здесь? И заражение крови начнётся? Забыв о своём жалком ящеричьем виде, я хотела возмущённо высказаться и заодно прибавить, что моя покойная приёмная мать работала медсестрой и многое рассказывала о трудных пациентах в больнице. Но из горла вырвался только писк. — Смотри, твоей достойной невесте тоже не терпится вернуться домой, — Хаарвен бросил на друга весьма выразительный взгляд. — Давай осмотрим горы в другой раз, Каэм. Если ты ослабеешь от потери крови, ты, не приведи Невидимый Бог, свалишься у меня со спины. И прости-прощай род Ирр, а за ним и альг Фейенверис! У Ании-то жениха не предвидится. Разве что будет из наших, но не забывай, могут родиться одни только белые драконята! Как случилось с моей матерью… Выходит, Ари-Нейя, о которой сын говорил не очень-то уважительно, сама из другого альга? Неужели чёрная? Но эту мысль затмила другая, стократ важнее: вот почему Каэм так хочет свадьбу! Драконов Фейенверис осталось совсем мало, и нужно спасать альг! Тем временем Хаарвен закончил свою речь, и, к моему удивлению, Каэм не стал возражать. Наверное, действительно устал, и «царапина» ему досаждала. — Ладно, Хаарвен, будь по-твоему. Больше Каэм не проронил ни слова за всё то время, что мы летели до подземных владений рода Ирр, а я размышляла над тем, почему так испугалась за него. Да, смерть Каэма означала бы и мою тоже, но ведь не только в этом дело. Что-то было ещё. Что-то, притягивавшее меня в этом замкнувшемся от всего мира драконе. Но выходить за него замуж я бы всё равно не стала! VII В лаборатории чёрного дракона царила рабочая атмосфера. Каэм сидел на скамье и возился со своими пузырьками и склянками, а я грела брюшко на тёплом камне в террариуме. Время от времени, когда дракон был полностью сосредоточен на том, чтобы перемешать ингредиенты зелья, или что-то толок в ступке, я посматривала на него. Снова и снова думала, что есть в его внешности что-то пугающее. То ли из-за нахмуренных чёрных бровей, то ли из-за резкости черт, а может быть, потому, что иногда он так странно смотрел на меня. Как будто прикидывал, поможет ли мне его зелье или убьёт на месте. При мысли об этом я неуютно поёжилась. — Вы в порядке, моя благородная невеста? — Каэм посмотрел на меня, опуская на стол красивую мраморную чашу, чьё содержимое только что смешал и понюхал. По лаборатории плыл щекочущий ноздри острый запах, но я усомнилась в том, что ящерицы чихают, и делать этого не стала. «В полнейшем», — мысленно заверила я Каэма и потянулась на камушке, изображая блаженство. Он хмыкнул и стал отмеривать серебряной ложечкой прозрачную жидкость из пузырька. Руки его — большие, сильные, с длинными гибкими пальцами — двигались быстро и уверенно. Словно утром его и не ранили, а потом не было оханья и причитаний слуг, столпившихся вокруг нас во дворе замка. К счастью, старенькая служанка по имени Райле умела лечить не только соловьёв с подбитыми крыльями, но и драконов. Она обработала рану своего господина, туго перевязала её, и он, переодевшись в чистое, немедленно сел за приготовление зелья. — Ты бы отдохнул, — укоряюще заметил Хаарвен, но Каэм отмахнулся от него: — Некогда мне отдыхать. Я должен вернуть Шиилит и поскорее жениться на ней, чтобы у рода Ирр появился наследник. Его упорство пугало меня не меньше, чем взгляд, в котором читался вопрос: «Выживешь ты или нет, моя благородная невеста?» Я слезла с камушка и сунула нос в поилку. Вслед за этим раздался стук в дверь — робкий, нерешительный; явно не Хаарвен, решила я. — Входите, — не оборачиваясь, произнёс Каэм. Он усердно мешал содержимое чаши всё той же серебряной ложечкой, а затем добавил воды из пузырька. Дверь плавно раскрылась, впуская Аню. На плече у неё сидел давешний соловей — так спокойно, словно это была жёрдочка. Он и не думал пытаться улететь. — Каэм, — Аня приблизилась маленькими шажками, — Золот… ой, прошу прощения, достойная Тэн-Шиилит. Не за что просить прощения, мысленно отозвалась я, и лучше уж «Золотко», чем вычурное имя драконессы! — Ты что-то хотела, Ания? — Голос её брата прозвучал совершенно бесстрастно. На лоб ему упала прядь волос, он смахнул её и склонился над чашей. Аня кивнула, сцепив руки за спиной. Девочка смотрела в пол, и вид у неё был очень напряжённый. — Хотела сказать, как я рада, что ты вернулся живой и невредимый. И Хаарвен тоже. — А к моей невесте твоя радость не относится? — всё тем же ровным тоном поинтересовался Каэм, подливая в чашу ещё немного воды. Аня вспыхнула и потопталась на месте. Соловей расправил крылья, будто собираясь вспорхнуть, но потом передумал. — Отчего же… я рада и тому, что Тэн-Шиилит вернулась… и в добром здравии, — закончила девочка, искоса поглядывая на меня. Что у них с Каэмом было общего, так это глаза цвета тёмного шоколада. — Я… я решила, что была несправедлива к ней. — Когда на охоте напугала её иллюзиями? — Ну да. Это было жестоко… мои иллюзии слишком реалистичны, — застенчиво проговорила Аня и пригладила соловью серые пёрышки. — Я хочу помириться с Тэн-Шиилит. Поэтому я прошу у тебя, Каэм, разрешения взять её к себе сегодня вечером. Уверена, ей тоже скучно день-деньской сидеть в террариуме. — О, это продлится недолго, — улыбнулся Каэм, вставая, чтобы взять котелок и перелить в него содержимое чаши. — Сейчас я доделаю зелье и дам ему настояться двадцать четыре часа. После чего Тэн-Шиилит получит свои десять порций, и к ней вернётся прежний облик. Десять порций? Он с ума сошёл?! Я же лопну! На живом личике Ани появилось некое подобие сочувствия. Девочку явно кто-то подтолкнул смириться с будущей невесткой, раз уж брак Каэма с ней неизбежен. — Да, не завидую я ей… От Каль-Иэрэма не приходило писем? Злодеев, — это слово в устах Ани прозвучало совсем по-детски, — ещё не нашли? Каэм подвесил котелок на цепи в очаге и небрежным движением руки зажёг огонь. — Нет. Сестра, я уверен, что у тебя найдутся дела за пределами моей лаборатории, — он говорил, не отрывая глаз от пляшущих оранжевых языков пламени. — Ты видишь, я занят. Это зелье требует полной сосредоточенности. Аня надула губы и заявила: — Ну, ты же смешал, поставил, теперь оно только закипит, и всё! — Не только, — снисходительно откликнулся брат, — надо будет добавить экстракторгхэи, вторую дозу измельчённых стеблей и корня лирисет-травы, а также… Я принялась пить из миски, изучая лицо Ани, пока дракон нудно перечислял, сколько всего он ещё сделает. Под конец она не выдержала и перебила: — А можно я здесь останусь? Я давно хотела посмотреть, как ты зелья варишь! Ну пожалуйста, — тон её сделался просительным. Каэм непреклонно покачал головой: — Нет, Ания, в другой раз. Это зелье очень важное и… — Ты всегда так говоришь! — закричала маленькая драконесса, и соловей взлетел у неё с плеча, словно испугавшись. — Тебе просто наплевать на меня и мои желания! Ты никого не любишь, у тебя кусок льда вместо сердца! — Ания… — предупреждающе начал Каэм, но она отмахнулась точно таким же жестом, каким он сам отмахивался от Хаарвена: — И не говори мне ничего! Я всё утро себе места не находила, думала, как вы там! Да ну тебя! Соловей замахал крыльями и устремился в коридор, издавая писк, а вспыльчивая Ания вылетела за ним и захлопнула дверь с таким грохотом, что котелок покачнулся на цепи, а на столе задребезжали склянки. Несколько мгновений стояла тишина, а затем Каэм покосился на меня. Я притворилась, что самозабвенно жую зелень, которая, правду сказать, мне порядком надоела. — Хмм… продолжим. Надеюсь, вы не слишком смущены э… темпераментом моей сестры, достойная Тэн-Шиилит, — на губах Каэма мелькнула невесёлая усмешка. — У вас будет много времени, чтобы наладить с ней отношения. С этими словами он занялся зельем. Я доела зелень, горчившую во рту, допила воду и вернулась на тёплый камушек. Вспышка Ании не давала мне покоя: она всего лишь хотела побыть со старшим братом, которого наверняка любила в глубине души. А он… похоже, действительно бесчувственный. Если так подумать, Каэм с Хаарвеном у меня на глазах расправились с десятком человек, как с ничтожными букашками. И если Хаарвен после этого выглядел мрачным и поспешил удалиться в свою комнату в замке, то Каэму, думала я, всё равно. Походя убил и выбросил из головы. Враги… ну и что, что враги, это были живые существа. Не ровня ему, дракону, но… И тут я зябко поёжилась, невзирая на тепло от камушка — сама была «не ровней» драконам, и хорошо бы после превращения со мной не обошлись, как с тем последним головорезом! Сначала допросят, а потом и прикончат на месте. — Вот и всё, — ворвался в мои думы удовлетворённый голос Каэма. Он успел добавить оставшиеся ингредиенты, второй раз вскипятил зелье в котелке и снял его с огня. Водрузил на подставку, щёлкнул пальцами, гася пламя. — Для таких случаев, достойная Тэн-Шиилит, у меня есть специальные песочные часы с большими колбами. Он нагнулся и извлёк их из-под стола. Перевернул и установил солидную стеклянную штуковину на столе, между террариумом и остывающим котелком. — Завтра решится ваша участь, Тэн-Шиилит, — заявил дракон, отряхнув руки. Ох, не нравилось мне всё это… И тревога не оставляла, хоть и не такая сильная, как в горах.