– Увы! Я проверил. Не сам, и людей не посылал следить. Расспросил ее слуг. – Ты их сильно прижал? – Нет. Немного заплатил за рассказ. – Хорошо. Я возьмусь за организацию дела, но должен знать твой источник. – Барон Тихий. Причем ничего не попросил взамен. Благодарный мальчик, помнит, кто дал принцу первый отзыв о нем. Опять же его отец подо мной служит. Я тоже добра не забываю… Как, впрочем, и зла. – Государь в курсе? – Нет. Барон не обременил его мелкими сплетнями. – Граф, вы сегодня чрезвычайно рассеянны. – Всплыли кое-какие грешки моей бурной молодости. – Надеюсь, удалось решить дело деньгами? – Решилось даже без денег. Некий крайне любезный молодой человек вернул мне случайно попавшие ему в руки бумаги. – Просто так вернул? – Вы удивитесь! Да! И даже не захотел обсудить форму моей благодарности. Сказал: «Какие могут быть счеты между дворянами?!» – Он богат? – Уж точно не беден. Мог бы попросить о какой-нибудь услуге, и, конечно, я не смог бы ему отказать, но… – Разрешено будет спросить его имя? – Хм… Пожалуй. Барон Тихий. – Наш герой? Не ожидал. Вот действительно не ожидал. И что мы теперь с ним делать будем? – Что делать? Мы теперь его уважать будем. Мы будем его сильно уважать. Всей нашей славной компанией. Право слово, невзирая на молодость, он настоящий дворянин. – Ваше величество… – Стах, разрешил же «милостью» величать. – Виноват, ваша милость. – Ты зачем доклад тет-а-тет попросил? – Ваша милость, вчера после отставки из придворных Лауры, находясь в несколько нервическом состоянии, долго не мог… – Уснуть. Дабы успокоиться, вышел погулять. Как же! Помню! Много покойников? – Ваша милость, все живы! Просто я, прогуливаясь… – Совершенно случайно нашел бумажку. Сказал же – помню. – Как вы разрешили… – Давай, что у тебя? – Вот, ваша милость. – Угу… Так… А это… Вон оно как выходит! А я-то все не понимал… И тут, значит… Больше этим пока не занимайся. За ночную прогулку хвалю и, поверь, не забуду. Не ты, а охранители должны были это принести. Ладно, разберусь. Что еще нагуляешь, докладывай. И не записывайся, заходи, если у меня никого нет. Прикажу, тебя будут пускать сразу. Братья – Никому из прежних верить нельзя! Никому! Всех менять надо! Срочно ближников ставить. И главу охранителей первым гнать. Я спрашиваю: «Почему не доложили?» – а он мне на чистом глазу втирает: «Не хотел беспокоить ваше величество из-за крайней мелочности вопроса». А?! Я сам должен решать, какой вопрос мелок, какой – велик! Если б Тихий не принес документы, я же согласился бы! – А он откуда узнал? – Какая разница? Узнал и узнал. Он сейчас весьма популярен в народе, вот кто-нибудь ему и подсунул донос. Если бы только одно это! Куда ни кинь, всюду клин. Ни охранители, ни Гильдия так и не разобралась, откуда пошло, что лич во дворец приходил. Святая Мать по следам ходила, не нашла прохода в катакомбы, откуда этот самый лич, по словам очевидцев, появился. А откуда он пришел?! Вдруг в следующий раз вновь тем же путем воспользуется? – Может, портал? – Какой портал? Прошлый Верховный в порталах не был силен. Да и сейчас таких портальщиков, кроме Стаха, всего два-три человека! И те не в нашем королевстве. Тут все проще и хуже. Неупокоенный был, причем сильный. Святая Мать не ошибается в таких вопросах. Но кто убил волшебников и священников? Нежить? Ой, вряд ли! Святые отцы ее сразу почуяли бы и не подпустили к себе, драться бы начали. А ведь и волшебники были. Значит, их убил кто-то из тех знакомых, кому доверяли. – Кроме охранителей кто-то этим занимается? – Церковники. Их же люди пострадали. Да и считают своей прямой обязанностью нежить упокоить. Раньше или позже найдут. Кто-нибудь из верующих проболтается. – Разве что проболтается… Может, Тихого выяснить пошлешь? – Тихого… Тихий хорош, но во все дела его пихать не надо. Нельзя все на одного навешивать. Надо, чтобы те, кому положено, работали. По-хорошему, его еще обучить надо. Я приказал, его уже начали тренировать. С Эдмундом поговорил, похоже, Стаху и там дело найдется. – Что такое? Стах уже помог герцогу, тот смог оппозицию к ногтю прижать. Или еще кто против протектората козни строит? – Там немного другое. А мой зятек демонстративно Стаха не любит, потому сам просить ни о чем не может. Мне придется приказать. Эх! Отец-отец! Кабы не ты, я бы еще лет десять спокойной жизнью жил! – Ладно тебе. За полгода-год выстроишь под себя систему, потом будешь сидеть спокойно, как паук в паутине, изредка высовываясь жирных мух пососать. Разговоры – Я с мамочкой хочу поговорить. – О Стахе? – Ага. Я так жалею, что не видела, как он голову отрубил! – Я тоже. А Лаура – дура. Зачем она такого рыцаря от себя отставила? Он для нее все делал, драгоценности дарил, на дуэлях сражался, а она только землями откупается. Надо было его поцеловать в губы! Как во взрослых книжках дамы своих кавалеров целуют. Я у мамы подглядела. И на рисунке мужчина женщину к себе прижимал. – Молчи уже! Маленькая еще про поцелуи рассуждать. В губы целоваться неприлично. А в щечку неинтересно – как будто с родственником целуешься. Но Лаурка точно глупая. Вышла бы себе замуж за Эдмунда, а Стаха оставила своим придворным. Раз он свободен, если попросить в защитники, как думаешь, дадут? – Давай на двоих попросим? Поноем, может, и дадут. – …Одно только плохо – Эдмунд очень ревнив. По его настоянию пришлось Стаха от себя удалить. Знаешь, как мне жалко? Он всегда был такой деликатный и щедрый. – Понятно, жалко. Он теперь тебе больше ничего подарить не сможет, а то твой совсем взбесится. Эдмунд сам-то тебе что подарил? – Так… колечко… не очень дорогое, но миленькое. Может быть, когда в герцогстве дела поправятся, будет щедрее. – Возможно. Слушай, я тут придумала, как ты сможешь с бароном спокойно видеться. – Как? – Смотри – прошлый раз он с моей сестренкой толком и не поговорил, а про то, что ему невесту показывают, даже не понял. Ты придумай какой-нибудь повод для встречи. Своему честно скажешь – сестру подруги пристраиваешь. Она на тебя рассчитывает. Герцог, может, сам помогать нам в сватовстве будет. – Разве через Мариану попробовать? – Дочка, хоть и не хочется у тебя отнимать мечту, но скажу – нет, с бароном Тихим наша семья родниться не будет. – Папулечка, но почему? Стах же совсем свободен! Он даже от принцессы отставлен! – Приказано барона Тихого пускать к государю в любое время, когда тот не занят с другими людьми. От Лауры барона отставили, а он хоть бы для приличия обиду показал. Отставили и славно, дел меньше. Ближник Лагоза он! Не будет нам в делах помогать, а тогда зачем такой зять в семье нужен? Чтобы про наши дела сразу королю докладывал? Да еще графство ему за это жаловать! Нет! Даже не думай!