– Божественное проклятие не усиливает, а принижает. Костяного Короля, который веками может править своим государством, можно как угодно называть, но не проклятым. Если по рангу смотреть, он выше магистра, ближе по силе к архимагу. Недобрые боги могут даровать за большие заслуги такую мощь. А вот гуль, у которого отняли душу и разум, – он точно проклят. Даже если могильный, один из самых сильных гулей. – Спасибо, братец, растолковал. То есть, получается, боги дали нам испытание по силам. Тяжелое, но справиться мы могли. Без тебя дочка и брат, скорее всего, погибли бы, но в результате мы бы победили. А с личем что делать будем? – Ваша милость, найдем. Да и не так он страшен в ближайшей перспективе. Пока возродится, пока в силу войдет. Высшая нежить живет долго, если не развоплотят. У них ход мыслей совсем идет по-другому, чем у живых. Был описан случай, когда могучий боец с нежитью объявил охоту на вампира, тот посмеялся и уснул на полста лет. Когда проснулся, боец уже умер. Вампира, правда, его потомок упокоил, но ход мысли нежити понятен. – Так нам что, полста лет ждать? – Никак нет, ваша милость. Думаю, надо искать место, где лич пребывать собирался. Это не вампир, которому только гроб и нужен. Лич обычно старается свою силу нарастить, исследования проводит, старые могильники ищет. Ему пристанище нужно. И не абы какое. Что при жизни любил, то и после смерти будет хотеть вокруг себя видеть. Сподвижники ему интересны. У нас обычай своих мертвых сжигать, причем одаренных особенно, значит, слуг набрать ему тяжко, армии нежити вовсе не будет. Выход – или призыв существ с иных планов, или пока живые сторонники. Ну и маленький источник тел – река и море, утопленники. Нежить из них слабая, хотя сильнее зомби. Однако нападают только вблизи воды, да и поднимать их, особенно в соленой воде, задача крайне сложная. Можно, конечно, еще что придумать, но высшую нежить ожидать не приходится, а низшую даже крестьяне дубьем забивают. Да, с потерями, однако забивают. – Спасибо, просветил. Ты думаешь, в катакомбах прячется? – Ваша милость, в городе про все дома полицейские могут рассказать, а в катакомбах места полно. Однако шансов много. Тут другие вопросы имеются. Первый вопрос – почему дали ритуал провести? Ведь два жреца и трое волшебников погибло, но нежить-то победили. Значит, до боя ритуал был проведен. Как так случилось? Другой вопрос – когда дела пошли плохо, почему лич не сбежал в сферу? Тот, кто поставил, проходит сквозь преграду свободно. Третий – почему решили, что именно лич был? Его видел кто-то из оставшихся в живых? Кто? По каким признакам определил? – Хорошие вопросы задаешь, дружок. Вот тебе и первое дело к Гильдии. Завтра озадачь помощника, пусть спросит. Сам будешь для другого дела потребен. Рассчитывай так, что до коронации из дворца без приказа ни шагу. Что нужно, решай здесь. Что потребно, тебе выдадут. Пока дела не наладятся, будешь нашим последним рубежом обороны. Про секретность молчу, ты сам все понимаешь. Совещание Лег уже перед рассветом. Причем помещение мне выделили другое. Была комната 24, последняя в списке, дали покои с номером 1. Никого из них не выселили, они в резерве были. Четыре комнаты. Одна, правда, совсем маленькая, для личного слуги. Собственный, извините, сортир, совмещенный с ванной. Стены с резными дубовыми панелями. Кровать с балдахином. В кабинете стол с креслом, книжные шкафы и кожаный диван. Вся мебель списана из королевских покоев, но очень достойного вида. Обалдеть, в общем. Тут сразу понятно, что мой статус при дворе резко поменялся. Единственно, служитель вежливо намекнул, что женщины сюда тоже категорически не допускаются. Все мои мундиры уже здесь, необходимые вещи тоже. Покои, скорее квартира, номер один очень понравились Кидору, и он, пользуясь своим статусом личного камердинера, уже обживает маленькую комнатушку. Утром не пришлось бежать в общий буфет: камердинер подал завтрак в моих покоях. Понятно, меню то же самое, что и у всех, но, знаете ли, статусно. С одной стороны, мне это не нужно, с другой – завистники быстро найдутся, а с третьей – приятно. Как там? Огонь, вода и медные трубы? Хм… Огонь, наверное, был, когда я принца из заведения мадам Розы вытаскивал. Честно говоря, я дом и сжег Огненной Стеной, но никого это не колышет. Вода точно была. Где моя крепость стоит? Вот! Теперь пошли медные трубы, самое сложное испытание. Надо и его пережить. Слуга доставил из дома коробки с кремами. Сразу после завтрака я отложил государеву долю, от казны же ингредиенты выдали, долю обер-цалмейстера, подарки Лауре, маме, Силестрии и несколько в запас, на всякий случай. Затем меня вызвали на совещание. В зале собрались высшие сановники королевства, оба принца и… я. Понятно, я оказался на последних ролях, сидел на дальнем краю стола. Мой статус был обозначен: «Сядь посиди. Может, по магии чего пояснить сможешь». Угу. Сел, сижу. Ловлю несколько охреневших взглядов. Вы знаете? Я их понимаю. Тут не просто все, кроме меня, генералы, здесь главные руководители страны собрались. Приглашенных отвечать на вопросы по любой теме не сажают за стол. Чай, не рассыплются, они и постоять могут. А тут я, титулярный камергер, за краешком стола примостился. Очень оно удивительно людям. Сижу, приготовился внимательно слушать. Не так, как на первом приеме, когда стоял глазел, а потом спросили по делу, даже вспомнить ничего толкового не смог. Впрочем, почти сразу после начала совещания вошел герольд. Судя по реакции, кое-кто был уже в курсе смерти государя, а остальные давно этого ждали. После торжественного объявления о кончине и провозглашения моего принца королем его милость принял королевство под свою руку. Его брат, принц Торан, высказал полную и безоговорочную поддержку новому государю, достал заранее заготовленную бумагу и предложил создать Комиссию по траурным торжествам. Новый король поддержал это предложение и попросил генерал-аншефа, как старого друга и давнего соратника покойного, возглавить Комиссию. Фон Лаунгер не отказался. Совершенно случайно у него с собой оказался список членов этой самой комиссии. Неожиданно, да? Еще более неожиданным оказалось то, что последним среди комиссионеров оказался я, как ответственный за ведение протокола заседаний, а заодно и открывающий траурное шествие выносом штандарта Хаора. Обычно для сего брали кого-нибудь из молодых офицеров гвардии, но кто-то слышал, что я хорошо марширую. Что касается протокола, я его не должен вести, я обязан устроить так, чтобы он велся. Затем читать написанное, убедиться в достаточно полном и правильном изложении, но убрать лишнюю «воду». После этого окончательный вариант подписывается мною и рассылается по положенному списку. Если говорить совсем грубо, я не могу запретить выступать на заседании по любому вопросу, но в протоколе отсечь лишнее, не относящееся к делу, просто обязан. Могу или вычеркнуть, или отметить «ничего не было сказано по существу рассматриваемой темы», даже список участников, в части тех, чьи выступления не вошли в протокол, могу корректировать. И лишь после рассылки, прочитав, мне можно предъявить претензию, написать дополнения, прогнать с должности ответственного, но в анналах останется именно мой вариант протокола. После формирования комиссии его величество милостиво соблаговолил из всех сидящих за столом сформировать Государственный Совет. Из всех! СИДЯЩИХ! Я тоже сижу! Каждый вставал, получал назначение, благодарил за великую честь, обещал справиться. Его преосвященство, когда до него дошла очередь, витиевато напомнил, что ровно через сорок дней необходимо провести коронацию. Тут же получил назначение председателем Коронационной комиссии. Тоже совершенно случайно у него нашлась бумажка с титулами, фамилиями и именами участников комиссии. И вновь там оказался я. Как верный прихожанин и самый молодой из достойных, должен буду держать подушку с регалиями. Не корону, понятно, нет! Ее священнослужитель держит. Мне досталось держать дворянские регалии – королевский перстень, цепь Первого Дворянина королевства и Скипетр Власти. Эти символы вручаются самыми последними и считаются такими… домашними, что ли. Их от дворянства всего королевства в знак верности дарят. Все присутствующие какую-нибудь роль на предстоящей коронации получили. Затем продолжили наделять должностями следующих сановников. Когда до меня дело дошло, государь изволил сказать: «Хм… Ну… Ладно… Всех так всех, слово сказано… Будешь… э… по магии, в общем… найдется и тебе что-нибудь. А чтобы зря не зевал на совещаниях и не манкировал приходом, тоже протоколами займись. Может, научишься чему-нибудь. Когда в возраст войдешь, настоящее дело получишь». Охренеть! Я член Госсовета! Ведь сказать кому, не поверит. Но коли поверит, с дерьмом сожрет от зависти. Родители, конечно, с ума сойдут от беспокойства. Такая карьера, если случается лет за тридцать, считается чрезвычайно успешной. Что говорю! Член Госсовета – высший пик любой карьеры. Когда все закончилось, государь сказал: – Тихий, ты на прием просился? Зайди, дружок. Оно конечно, зайти обязательно зайду, только я не просился на прием, однако сразу отзываюсь: – Ваше величество, я по поводу кремов приказа просить хотел. Что с ними делать? – А! Да! Помню. Жена как раз вчера спрашивала. Малышам нужно. Приноси через четверть часа, решу, что с ними делать. С этими словами государь удалился. Я тоже, сделав общий поклон, вышел. Быстрый спринт к себе в комнату за коробками, и вновь оказываюсь в знакомой приемной, его милость не сменил кабинет. Возможно, завтра или послезавтра, скорее после коронации, он переселится в Белый дворец, но сейчас мы встретимся в знакомой комнате. В приемной было непривычно много народу. Двое дежурных, наряд из троих гвардейцев и больше полудюжины посетителей. Стоило мне войти, как дежурный расплылся в улыбке: – С возвращением, барон. Государь вас ожидает. Ранбранды – Черт-черт-черт… – Я смысл понял. Неста, однако, думаю, жене захочется бо́льших подробностей. Да, милая? – Да, дорогой. Тетя, если нет цензурных слов, то скажи какими можешь – что случилось? – Вернулся Тихий, поговорил с принцами. Через пару часов снял сферу. Не спрашивайте как, не знаю. Мне не позволили присутствовать при этом. Утром две новости – смерть государя и назначение Тихого на связь Гильдии с дворцом. – Что снял сферу… Неожиданно, но даже неплохо. Обе другие новости были ожидаемы, мы давно знали о них. Тетя, ты про что? – Про Тихого. Ответственный за протокол в Комиссии по траурным мероприятиям. Мало? Еще – держатель дворянских регалий на Коронации. Хотите больше? Извольте – член Государственного Совета! – Как это так?! – А вот так! Просто сидел за столом, когда новый государь объявил всех присутствующих членами Госсовета и не захотел взять свое слово назад. Случайность. Все дружно, хором в это верят. – Ошеломляющая новость. Но старичье из бывшего Белого дворца, конечно, против? – Старичье он купил с потрохами своим кремом от геморроя им и для красоты их любовницам, женам, дочерям. Канцлер, обер-цалмейстер и генерал-аншеф за него. Его преосвященство лично… Сам! Вписал в число участников Коронации. У него тоже геморрой, что ли? Мнения принца Торана попытались спросить – рявкнул: «Пусть будет в Совете хоть один честный человек, кроме меня! Хоть молод и глуп, зато верен». Кого-то Тихий вместе с Лагозом из огня вывел, тем неудобно возражать. Остальные, знаете ли, спорить не стали. Боязно перечить государю. Подставить при случае подставят, а просто так отношения портить – зачем? – Тетя, а ведь из-за тебя сорвалась помолвка! Мнение – Мальчишку в Государственный Совет! Как такое вообще возможно! Молоко на губах… Это что такое? – От барона Тихого, ваше высокопревосходительство. Крема. – Какие еще крема? А… понял… А здесь что? Крема! Скажет тоже… крема… Мне не нужно, у меня геморроя нет! Но ладно, не выбрасывать же… Вот я и говорю – молодой еще Тихий. Коли не будет лезть в политику, пускай посидит на заседаниях, послушает, как умные люди вопросы решают… Это тот самый жемчужный? Сразу видать хорошую работу! Тут тебе не дундуки из Гильдии, этот наш, из исконных дворян. Коли что делает, так о-го-го! Не слышали, зелье от облысения поставил настаиваться? – Ваше высокопревосходительство, служитель… краем уха… при докладе… – Ну-ну? – Ускоренную формулу Тихий вывел. Чуть не зимой будет. – Дело! Это жемчужный, а это Горная Лаванда… Тереза Во время вечернего чая хмурая Тереза, сидящая с котенком на руках, вдруг спросила: – Я так и умру старой девой, да? – Что ты такое говоришь?! – взвилась мама. – Мне Стах нравился – вы его прогнали, решили – наследник герцогства лучше. Теперь он вдруг утонул. – И что?! – Мама, он в ванной утонул. А наша семейная стихия – Вода. И кому из вас мой новый жених не понравился? – Предупреждая следующую реплику, девочка заявила: – Я знаю, что это не ты, папа. Твоя стихия – Огонь. Заявление девочки ошеломило семью. Мама неуверенно возразила: – Малышка, это никому из нас не нужно. Говорят, он был сильно выпивши… – Малый элементаль? – вслух подумал папа. – Минимум четвертый круг, но он глуп, как пробка. Марид? Тот утопит любого простеца, однако бесплатно работать не будет. И ванна мелковата для него.