Я оглянулась. Поразмыслила немного и подошла к Тимуру. Уселась рядом. Говорить на такие щепетильные темы под дверью Антона Владимировича не хотелось. Ему и так наверняка несладко из-за всей этой ситуации. Ну и заварили же мы кашу. – На свидание звал, – сказала я. Тимур покосился на меня и усмехнулся. – Я ведь знаю, что это ты меня защитила перед Антоном. – Я тебя не защищала, – возразила я. – Просто рассказала, как было на самом деле. Макеев с пониманием кивнул. – Хорошо, что Антон Владимирович принял твою сторону, – добавила я. Тимур недобро взглянул на дверь. – Да пошел он, – сказал Макеев. От такого я опешила и в возмущении спрыгнула с подоконника. – Спасибо, что меня не послал, – проворчала я. Вот она, благодарность. Было обидно за Золотко. Он работой рискует, защищая Макеева и его драгоценную Сабирзянову, а они… Они этого даже не ценят! Хотя за Машу я ничего сказать не могла. Вспомнила, как они с Тимуром мило шушукались, когда вышли из кабинета, и почему-то еще больше рассердилась. – Красивая рубашка, – сказал вдруг Макеев. – Спасибо, – откликнулась я немного растерянно. Очень уж неожиданно и не к месту был его комплимент. – Тебе он нравится? – спросил Тимур, глядя на меня сверху вниз. Тут уж я совсем растерялась. – Кто? – тупо переспросила я. Хотя в недавней нашей перепалке с Тимуром он ясно дал понять, что догадывается, для кого я так периодически наряжаюсь в школу. – Антон, – ответил Тимур, не сводя с меня внимательного взгляда. И я снова потерялась в его карих глазах. Так странно – они были как зеркало и действовали на меня магически. Вопрос Тимура по поводу моей симпатии прозвучал так строго, будто Макеев не терпел возражений, если я вдруг начну юлить. – Владимирович, – машинально поправила я. – Он тебе нравится? – повторил свой вопрос Макеев. – Тебе-то что? – все-таки вспыхнула я. Хотела вести себя как можно безразличнее, но под этим тяжелым взглядом нельзя было расслабиться. Тимур неопределенно пожал плечами. – А тебе нравится? – спросила я. – Кто? Антон? – притворно ужаснулся Макеев. – Маша, – уточнила я. – Сабирзянова, – зачем-то присовокупил Тимур, передразнивая меня. Он смотрел на меня теперь удивленно. Я и сама, если честно, не могла взять в толк, зачем это спросила. Вот уж точно мне до них нет никакого дела. Пускай у них там шуры-муры хоть с первого класса… Я даже не ожидала ответа от Макеева, но он ответил: – Мне ты нравишься. Я нервно хихикнула: – Ну-ну, с чего бы? – Не веришь – не надо. – Тимур снова пожал плечами и спрыгнул с подоконника. Посмотрел на меня и вдруг улыбнулся. А я подумала о том, что, когда Макеев улыбается, становится еще симпатичнее. Дверь кабинета географии снова открылась, и в коридор выглянул Антон Владимирович. – Наташа, – озадаченно начал он, рассеянно оглядев нас с Макеевым. Тимур тут же перестал улыбаться и, как обычно, волком уставился на географа, а затем, ни с кем не попрощавшись, зашагал прочь, что-то насвистывая себе под нос. – Наташа, – продолжил Антон Владимирович, – как хорошо, что вы пришли… Слова Золотка были для меня как бальзам на душу. Куда приятнее услышать их, чем о внезапной симпатии Макеева. Приятнее ли?.. С этим я до конца не разобралась. Да и наверняка Тимур это не всерьез сказал. Вечно меня из зоны комфорта выбить хочет. Очень странный человек. Я после слов Антона Владимировича помимо воли расплылась в довольной улыбке. Но географ меня тут же огорошил: – Мне так неудобно перед вами, Наташа. Пригласил вас, а меня на педсовет вызвали… – Конечно-конечно, – растерянно забормотала я. – Вы подготовили список? Я тут же полезла в рюкзак за списком желающих. – Из нашего класса восемь человек точно записались, – начала я, – и из «Б» класса тоже. Близнецы Власовы, Снежана и Милана… – Да-да, разумеется, – перебил меня Антон Владимирович. Вид у него был таким потерянным, что стало ясно: думает он о чем угодно, только не о предстоящем новогоднем походе. – Чем больше народу, тем интереснее. – Но для вас и ответственности больше, – ввернула я. Впрочем, ничуть не сомневаясь, что Золотко со всем справится. Он педагог от бога. Географ взял из моих рук список и пробежал его глазами. – Вот что, – наконец сказал он. – Наташа, давайте перенесем нашу с вами встречу на понедельник. Понедельник… Меня ждало огромное разочарование, ведь сегодня только пятница. Но сочетание слов «наша с вами встреча» мне понравилось. Звучало почти как «наше свидание». – Да, конечно, без проблем, – снова закивала я. Лучше поздно, чем никогда. Осталось выходные пережить. А выходные всегда пролетают незаметно. Это такой закон подлости. Тем более что в субботу у Алины день рождения, и мы всей семьей должны отправиться на дачу. – Тогда до понедельника. – До понедельника, Антон Владимирович! На школьном дворе я еще издалека заметила Стаса. Он курил и так пристально смотрел на меня, что мне стало не по себе. Я даже решила, что он специально меня здесь дожидается, чтобы как-нибудь отомстить. В голову тут же пришла мысль, что неплохо было бы, если б Макеев снова задержался в спортзале и опять меня спас. А потом мы, может быть, погуляли бы… Странные мысли, конечно. Слава богу, морозный зимний воздух быстро меня отрезвил, а Стас от гневных взглядов так и не перешел к активным действиям и не закопал меня где-нибудь в сугробе… Скрипя снегом и время от времени все-таки на всякий случай оборачиваясь, я подумала, почему нам так сложно найти друзей, а вот врагов – пожалуйста, запросто. Погода снова переменилась, и вместо снега со свинцового неба капал противный мелкий дождь. * * * Семейный пятничный ужин проходил в напряженной обстановке. Вернее, напряженной на нем была только я. А все потому, что на ужин остался Эдик. Еще до того, как мы сели за стол, произошла одна не очень приятная ситуация. Мама попросила меня принести красивые фарфоровые чашки из большой комнаты, все-таки у нас «дорогие гости». Эдик зачем-то увязался за мной. Вернее, это мама его отправила, сказав привычно что-то в духе: «Прими у нее чашки, а то Наташка весь сервиз мне переколотит». Мама и Алина в этот момент занимались последними приготовлениями. Отец, как обычно, задерживался и, дай бог, мог приехать только к чаепитию. Пока я, стоя на стуле, тянулась к коробке с сервизом, Эдик топтался внизу и не сводил с меня взгляда. Хорошо, что я была в джинсах, иначе бы со стыда сгорела. Краем глаза я заметила, что Эдик пялится на мои ноги. В то время как я перебирала мамину посуду, Кравец болтал на какие-то отвлеченные темы, рассказывал, что на носу сессия и, если бы не Алина, он бы не сдал ни одного зачета. Я время от времени напряженно мычала. Слушать про его несданные зачеты мне было абсолютно неинтересно. У меня у самой на носу итоговые контрольные за первое полугодие, но я не горела желанием говорить об учебе. Точно так же, как и слушать о ней. Я бы вообще предпочла, чтобы Эдик остался на кухне, а сама уж как-нибудь донесла бы чашки… И ничего не разбила. – Принимай! – грубо сказала я, перебив раздухарившегося Эдика. Тот сразу заткнулся. Я выдала ему сервиз в надежде, что он его примет и первым отправится на кухню. Но Эдик поставил красивую круглую коробку с фарфоровыми чашками на полку серванта и внезапно раскинул в стороны руки. Я, по-прежнему стоя на стуле, уставилась на него сверху вниз. – Ты чего? – наконец спросила я. Пауза затянулась, и Эдик чувствовал себя явно не в своей тарелке с раскинутыми руками. – Прыгай, – хрипловато усмехнулся он. – Я тебя поймаю. Мне же после этой неприятной ухмылочки захотелось лягнуть его ногой, но я сдержалась. – Спасибо, со стула я и сама могу спуститься. И все-таки, пока я спрыгивала, Эдик успел схватить меня за руку. Задержал мою ладонь в своей ладони, при этом выразительно заглядывая в глаза. От его прикосновения меня словно током ударило. Я выдернула руку и схватила с полки коробку. Первой направилась на кухню, а Эдик поплелся за мной. От его присутствия мне было физически дискомфортно. Он, словно энергетический вампир, высасывал из меня все силы. Поэтому я молилась всем богам, чтобы наш ужин как можно скорее закончился. Но мама с Алиной, перебивая друг друга, принялись обсуждать предстоящее торжество – день рождения моей сестры, который мы собирались отметить на даче. Эдик молча их слушал, время от времени улыбаясь и кидая на меня заинтересованный взгляд. Я в такие моменты опускала глаза. Нет, все-таки мне не кажется. Кравец странно пялится на меня все время! Почему этого не замечают остальные? Хотя, если бы сейчас в городе произошло землетрясение, Алина бы и на это не обратила внимание. Слишком уж была увлечена планированием своего праздника. – Папе придется пораньше приехать, чтобы расчистить снег и прогреть дом, – быстро говорила она, позабыв даже о курице, которую они с мамой приготовили. – Эдичка, поможешь? – Конечно, – закивал Эдичка модно стриженной головой. Мама тут же умильно заулыбалась. Ну какой послушный и идеальный будущий зять! Я закатила глаза, но на меня, как обычно, никто не обратил внимания. – Замечательно! – довольным голосом воскликнула мама. – А мы пока мясо замаринуем. Кто из девчонок приедет? – это она уже обратилась к Алине. Сестра поморщилась: – Много кого звать не стала. Так… Катьку и Светку. Думаю, хватит. Ты же знаешь, особо близких подруг у меня нет. Самый мой близкий друг здесь, за этим столом. При этом Алина красноречиво посмотрела на Эдика и заулыбалась. А он заулыбался ей в ответ. Я же еле сдержалась, чтобы не продемонстрировать рвотные позывы. Хотя, если б я так сделала, мама бы тут же выгнала меня из-за стола, и это было б к лучшему. Тогда мне не пришлось бы вляпываться в то, во что я все-таки вляпалась…