— А вы не могли его убить, девчонки? — неожиданно спросил Аяврик. — И вообще, я что-то не понимаю. Давайте разбираться, раз пошла такая пьянка. Если Сикамбра убили в туалете, как вы утверждаете, то кто это сделал? Потом, куда делся труп и как он оказался в машине у Палыча? Получается, что Палыч сам его в машину засунул? — Получается, что так, — сказала я. — А почему бы этого не могло быть? Он, возможно, как раз в это время проходил по подвалу. Может быть, он искал нас с Маринкой, чтобы извиниться за фокус, который проделал Сикамбр, и обнаружил труп. Возможно, что Палыч даже слышал наши голоса и понял, что в его распоряжении всего несколько минут. Подвал он знает хорошо, ему это положено по должности. Он спрятал труп Сикамбра где-то недалеко, а потом решил его вывезти на машине и, прошу прощения, похоронить где-нибудь… — А может быть, он его сам и убил? — снова подала голос Маринка. — А что, почему бы и нет? Если у него была возможность спрятать труп после убийства, то, наверное, была возможность и совершить это убийство? — А кто же взорвал его самого? — спросил Аяврик. — Сам он, что ли? Не поверю! Палыч был такой человек, что лучше бы кого другого на тот свет отправил, но не себя. Это уж верняк! — Палыча убил тот, кому это было выгодно! — сказала Марго. — Ну скажи, что это я! — устало сказал Аяврик. — Мне ведь на самом деле без них двоих весьма даже некомфортно стало жить. — А что у вас был за бизнес? — равнодушно спросил Фима, но Аяврик только махнул рукой: — Какая теперь разница? Все похерено, и не о чем больше говорить. — А знаете, — сказала Маринка, — мы же с Олей после того, как рухнули в ваш гребаный подвал, видели там еще одного человечка. Ты забыла, Оль? Я укоризненно покачала головой. Ну и угораздило же Маринку об этом сказать прямо сейчас, когда это совсем не к месту. Вот как раз этот момент можно было бы и утаить. — Кого вы еще видели? — мгновенно уцепился за это Аяврик. — Кого? Почему раньше не говорили? — Бимыча мы видели! — сказала Маринка. — Вашего лысого картежника. Он нас здорово напугал. Я поймала настороженный взгляд Фимы и только пожала плечами. Если Бимыч на самом деле убийца Сикамбра, то ситуация складывается так, что сейчас мы отправимся искать его всей толпой. А что может быть хуже разговора в толпе? Это и есть только разговор в большой толпе. — Би-мыч? — Аяврик даже рот приоткрыл от удивления и вдруг, сорвавшись с места, подбежал к двери и, снова растворив ее, выглянул в коридор. Вернувшись в комнату, он прямо спросил у меня: — Так что там делал Бимыч? — Не знаю, — ответила я. — Когда мы оказались под ареной, он рылся в коробках с инвентарем, а потом ушел. Марго хмыкнула: — Ну конечно, Бимыч подложил бомбу! Ты, Аяврик, забыл, как я вижу, что у Бимыча к технике такая любовь, что ему даже «молнию» на штанах жена чинит! Какая может быть бомба? Но Аяврик, нахмурившись, пощелкал пальцами. — Подожди-ка, Марго, подожди. Оля, в каких точно ящиках он рылся, вы не помните? — Я помню! — выпалила Маринка. — Там еще про змей было написано! Фима кашлянул и уронил на пол пачку сигарет. Поднимая ее, он искоса глянул на Маринку и подмигнул ей. Маринка подмигнула ему и, не поняв призывающего к молчанию сигнала, повернулась к Аяврику: — Там была надпись, что-то вроде… «Осторожно, змеи!» или «Берегитесь змей»… — Может быть, «Повелитель змей»? — спросил Аяврик. — Такой номер существует, а других с похожими названиями я что-то не припоминаю. — Точно! «Повелитель змей»! — обрадовалась Маринка и с победным видом взглянула на меня. Я на секунду закрыла глаза, чтобы успокоиться. Замечательный человек наша Маринка, но язык у нее!.. — «Повелитель змей» — это не его номер, не Бимыча, — заметил Аяврик. — Это вообще реквизит новосибирской группы, они его забыли еще с прошлых гастролей, а денег для пересылки не перевели, и Палыч оставил ящики у себя, требуя за них какую-то там плату… Короче, надо посмотреть! — решил он. — Кто идет со мной? Этого вопроса он мог и не задавать. Идти решили все, только одна Марго что-то негромко проворчала, однако тоже кивнула. — Пойдемте, — неохотно сказала она. — Только что там может оказаться, кроме старого барахла? — А вот и узнаем, что там может быть, — с угрозой сказал Аяврик. — Хотя, должен признаться, ты права, для роли подрывника Бимыч не годится. Не тот характер и подготовка. Мы вышли из уборной. Аяврик, возглавив шествие, направился к лестнице, ведущей вниз, в тот самый бесконечный лабиринтообразный подвал, в который мне ну уж никак не хотелось больше попадать. Однако пришлось. Я шла сначала почти рядом с Марго, потом ее у меня перехватил Фима и что-то ей заговорил на ухо, значительно понизив голос. Наверное, объяснял, что лишнего говорить не стоит ни при каких обстоятельствах, и предлагал свои услуги на будущее… Я отстала от них и подцепила за руку Маринку. — Ты что же, помолчать не могла? — пшикнула я на нее. — Я прекрасно и сама все помнила, только захотела втихую попасть в этот подвал и проверить ящик. А теперь тут целое шоу получилось! — А я тебя сразу поняла, — с отвратительной довольной улыбкой сказала Маринка. — Не знаю, как тебе, а мне — чем больше народу идут в этот дурацкий подвал, тем лучше! А если бы я не сказала при всех про Бимыча, ты бы сама пошла и меня потащила. Я промолчала, решив при случае как-нибудь обязательно отомстить Маринке. Подвал встретил нас уже знакомой, еще вчера пугающей сумрачностью. — Это где-то здесь, — проговорил Аяврик и обернулся ко мне. — Я ведь правильно говорю? — Понятия не имею, вы же у нас Сусанин, — ответила я. — Помню, что освещение было таким же плохим. Все электричество съели привидения. — А, между прочим, вы сами даже не понимаете, насколько недалеки от истины, — весело сказал Аяврик и хотел было продолжить благодатную тему, но Маринка тут же раскричалась: — Прекрати немедленно, Сережа, мне уже страшно! Марго хмыкнула, Фима промолчал, а я полезла в сумку за сигаретами. Мы прошли несколько поворотов и оказались в том самом его месте, где нас прошлым вечером так напугал Бимыч. — Здесь, что ли, он лазил? — спросил, поворачиваясь к нам, Аяврик. Я кивнула, а Маринка, сказав «щас», с очень умным видом прошла вдоль ящиков и остановилась перед тем, где была надпись: «Повелитель змей». — Вот этот коробок, — сказала она. — Точно, он! — Ну-ну, — задумчиво проговорил Аяврик и резким движением скинул наваленные сверху на крышку ящика коробки. — Так-так! — сказал он. — Понятых, надеюсь, звать не нужно? — А мы все здесь, — заявила Маринка и, едва не прыгая от нетерпения, поторопила его: — Ну давай, открывай же скорее! Посмотрим, что там! Аяврик откинул крышку, мы все подошли ближе и заглянули внутрь. В ящике среди самых разных предметов непонятного назначения я заметила лежащий справа среди костюмов, небрежно перетряхиваемых Аявриком, небольшой прозрачный полиэтиленовый пакет, заполненный белым порошком. — Что это? — спросила я, увидев, что Аяврик, не обратив внимания на пакет, забросал его костюмами. — Вы о чем? — спросил он, непонимающе оглядываясь на меня и продолжая забрасывать пакет. — Да вон же, пакетик лежал, не видишь, что ли? — выпорхнула из-за моего плеча Маринка, нагнулась, поворошив рукой, дернула пакет наружу. — Да разве это интересно? — пробормотал Аяврик и собрался было кинуть пакет обратно, но Маринка, решительно завладев своей добычей, уже не хотела просто так расстаться с нею. — Мне это что-то напоминает, — пробормотала она. — Помню, был у нас один случай… Я обратила внимание, что Аяврик, отнесясь подчеркнуто равнодушно к пакету, почему-то не сводил с него глаз, перестав даже копошиться в ящике. Посмотрев на Фиму — тот тоже заинтересовался, а Марго, напротив, бросила равнодушный взгляд на Маринкины руки, — я снова заглянула в ящик. — А вон железки какие-то лежат, — пробормотала Марго. — Кто мне скажет, что мы ищем? — А может быть, уже и нашли? — с этими словами Маринка надорвала краешек пакета. Понюхав белый порошок, она растерянно взглянула на меня. — А чем должно пахнуть? — спросила она. Я только вздохнула. Ну что ты с ней будешь делать? Сначала засовывает голову, а потом спрашивает, куда идти дальше! — Попробуй на вкус, — терпеливо посоветовала я. — Если будет напоминать хину, значит, это то, что мы думаем. Маринка тут же лизнула щепотку порошка языком и сморщилась. — Фу! Горечь какая. А у хины какой вкус, Оль? — Мне кажется, этот пакет, точнее, его содержимое и будет самой ценной нашей находкой, — сказала я, отбирая у отплевывающейся Маринки пакет. — Кто догадается, что в нем лежит?