— Уф! — выдохнул Аяврик. — Ну вы, девчонки, даете! А я, если честно, думал, что у вас вчера немного того… испуг был, ну и померещилось… Опять же полнолуние было… — А вот этого не надо! — твердо заявила Маринка. — Не надо про свои бульоны и прочие радости. Я — в курсе, еще со вчерашнего дня! — Не надо, так не надо! — легко согласился Аяврик. — Ну что, пойдемте дальше? Вон, через одну дверь, и мои апартаменты. — Так нам можно зайти хотя бы на минутку? — повторила я. Не знаю, как Фиме, а мне очень хотелось посмотреть на рабочий, так сказать, кабинет Сикамбра. Не знаю, что я там собиралась найти, но было же у меня одно подозрение, и оно уже целые сутки не давало мне покоя. — Можно, Сережа? — моментально славировав интонацией, проканючила Маринка, видя, что Аяврик не торопится нас впускать. — Без проблем, — ответил он и, подойдя к двери, толкнул ее. Дверь, оказавшаяся незапертой, отворилась внутрь, и Аяврик, первым войдя в уборную, включил там свет. Ею оказалась небольшая комната, примерно три на четыре метра. Справа стоял обычный полированный шкаф с тремя дверцами, дальше стол с обязательным зеркалом перед ним, слева — пустая стена с наклеенными кое-где разными фотографиями и плакатами. На столе лежала чалма Сикамбра с пером. Я посмотрела на нее с каким-то необъяснимо неприятным чувством: чем-то она меня пугала. Я не ожидала, что обстановка уборной будет настолько скудной, что и глазу почти не на чем остановиться, но все равно вошла, раз уж сама напросилась, и, медленно пройдя почти до противоположной стены, села на стул перед зеркалом. — А здесь миленько, — сказала Маринка, входя следом за мною. В отличие от меня, она почему-то первым делом, открыв дверцу, заглянула в шкаф. — Фу ты, я думала, здесь коcтюмы всякие будут, — разочарованно произнесла Маринка, — а тут какие-то штуки непонятные… — Это наш реквизит, — сказал Аяврик, вызвавшийся и в этом случае послужить гидом. — Вот, например, это устройство называется «чудо-трость», — он вынул из шкафа обыкновенную трость и показал ее Маринке. — Ну палку-то я вижу, а где же чудо? — спросила Маринка. — Сейчас сделаем, — Аяврик взял с полки перстень, нацепил его на средний палец правой руки и, отпустив трость, принялся вращать, не прикасаясь к ней. — Это чудо происходит за счет двух магнитов, спрятанных в кольце и в трости, — объяснил он. — Кстати, слово «магнит» имеет корнем «маг». Магнит — наш профессиональный камень. — Сережки с ним носить некрасиво будет, — задумчиво произнесла Маринка. — А это что? Маринка сунула руку в шкаф и извлекла из него женский парик с косой. — Какая прелесть, — сказала она, не решаясь, однако, надевать эту пыльную штуку себе на голову. — Это для маскировки, я правильно поняла? Надеть на тебя, Аяврик, парик, и ты будешь изображать из себя девушку в клетке. Так все и делается, да? — Почти, — ответил Аяврик. — Только обычно я изображаю мага по эту сторону клетки. Такая у меня профессия. Пока Маринка изучала содержимое чужого шкафа, словно ей больше делать было нечего, я внимательно рассмотрела себя в зеркале и осталась почти довольна этим зрелищем. От нечего делать я через зеркало посмотрела на противоположную стену. Тут-то меня и ожидало небольшое открытие. Я обернулась, чтобы проверить себя. На одной из фотографий, висевших на стене, я увидела лицо женщины, которое показалось мне знакомым. Я встала и подошла к этому снимку. — А это что такое?! — услышала я Маринкин восторженный голос и тут же ее разочарованное: — Да ну, это мужской! Я посмотрела на Маринку. Она держала в руках седой парик и не знала, куда его положить, чтобы продолжить дальнейшее обследование шкафа. — А наденьте-ка его, Аяврик, — попросила я, и наш знакомый фокусник, развеселившись, нацепил на свою голову этот парик. Я посмотрела на него и покачала головой. — Не нравлюсь, Оль? — спросил Аяврик, снимая его с себя. — Я не про то, — ответила я. — Вы не похожи на одного моего знакомого. — А должен быть похожим? Я не ответила и ткнула пальцем в фотографию: — А это кто? — Где? — Маринка, позабыв про шкаф, подошла ко мне и стала рассматривать фотографию. — Это его жена, то есть вдова, или просто знакомая? — спросила Маринка, подтягивая к себе Аяврика. — Ну вы даете, девушки! — удивился Аяврик. — Это же наша Марго! Неужели она так неузнаваемо маскируется? — Вот именно — маскируется, — задумчиво ответила я и взглянула на Фиму, откровенно скучающего и еле-еле сдерживающегося, чтобы не зевнуть. — Виктор бы ее сразу узнал, — сказала я. — Это она помешала ему в тот день… Фима нахмурился, моментально прокрутил в голове мои слова и кивнул, после чего заинтересованно взглянул на парик. — В какой день? — спросил Аяврик. — В тот день, когда Сикамбр попытался слить мне некую информацию, — сказала я. — Он был в этом парике, а Марго сумела отвлечь моего бодигарда. Когда я встретила здесь Сикамбра, его голос мне сразу показался знакомым, а этот парик решил все дело. — Парик? — переспросил Аяврик, рассматривая парик, который держал в руках. — Вы уверены, что там была Марго? — осторожно спросил он. — Ай, да ну тебя, — досадливо сказала Маринка, беря Аяврика под руку. — Пойдем в твою уборную, я наконец хочу снять с себя этот плащ. Жарко здесь. — Здесь и снимай, — ответил Аяврик. — Шкаф полупустой. Маринка посмотрела на него и замотала головой. — Ну его, вашего Сикамбра, вы же тут все немного с прибабахом. Не хочу! — Как пожелаете, — сказал Аяврик и, выведя нас из уборной Сикамбра, подвел к двери своей, запустил в нее, а потом тут же, словно спохватившись, сказал, что забыл об одном очень важном деле, и ушел. Маринка повела себя в уборной Аяврика, точной копией предыдущей, откровенно по-хозяйски. Она распахнула шкаф и, сняв с вешалки плечики, повесила на них свой плащ. — Ну вот, теперь можно себя почувствовать в гостях человеком, — заявила она и села к зеркалу. Я последовала ее примеру и, раздевшись, повернулась к Фиме. — Ну что скажешь, монстр адвокатуры? — спросила я. — Мы выяснили практически безошибочно, кто хотел мне слить информацию про киллеров. Это был Сикамбр. Не за это ли его и убили? Фима покачал головой. — Помнишь, ты мне говорила, что Здоренко назвал эту информацию дезой? Я согласен с ним. Киллеры так не поступают и не организовываются, это просто несерьезно. Цель у Сикамбра была совсем другой. Похоже, поэтому он вас с Мариной и заманил в ту самую клетку, чтобы потом без помех с вами переговорить. Ясно одно: он хотел, чтобы вы обратили внимание на цирк, начали ходить здесь вокруг да около и кого-то спугнули. — И вот этот «кто-то», что-то заподозрив, сперва убил его, а потом и Аркадия Павловича, — закончила я Фимину мысль. — Похоже на то! Причем весьма похоже! — согласился Фима. Маринка, наводившая перед зеркалом красоту, решила отвлечься от своего любимейшего занятия и, встав со стула, подошла к окну. — Совсем темно, — сказала она, осмотрев себя, несравненную, еще и в оконном отражении. — Ну, идемте, долго вы еще будете переливать из пустого в порожнее? Я все поняла. Хапнуть тебя хотел Сикамбр, но теперь спросить-то, зачем ему это было нужно, не с кого. Так какой смысл вообще об этом говорить? — Есть с кого спросить, — заметила я. — Марго должна кое-что знать. — А, кстати, Аяврик скоро вернется? — спросила Маринка. Мы с Фимой переглянулись. — А ведь он ушел после того, как услышал про Марго, — сказал Фима. — Будет совсем неинтересно, если она пропадет или, не дай бог, случится что-нибудь похуже. — Ну ты это брось, — возмутилась Маринка. — Тебе лишь бы человека заподозрить! Не забывай, что ты адвокат, а не прокурор. — У меня создалось впечатление, что Марго не ладит с Аявриком, — сказала я, закуривая. — И сказала я все это не просто так. Посмотрим, может быть, сработает моя провокация. Теперь Аяврик наверняка расскажет про наше открытие Марго, а там кто-то и зашевелится. Невозможно ничего понять и никого найти, если все прячутся. Фима покачал головой: — А если тебя опять попытаются украсть? — Зачем? — спросила я. — Ведь вы все присутствовали при этом разговоре, к тому же ты ведь защитишь меня? Фима покраснел и кивнул. Маринка пошла к выходу, но перед шкафом не удержалась и, воровато оглянувшись на входную дверь, выдвинула пару ящиков. Заглянув ей через плечо, я не обнаружила ничего интересного: так, мусор какой-то. — О-паньки! — воскликнул вдруг Фима и, легко отодвинув Маринку в сторону, вытащил нижний ящик наружу целиком.