А затем изо рта Алоизия с громкой отрыжкой хлынула черная жидкость. Он открыл рот, будто пытался заговорить, и, протяжно застонав, согнулся пополам от боли, а ядовитая слизь капала на землю. Поппи оглянулась на Дэша и Азуми, которые стояли рядом с Ирвингом и Матильдой. Ни один из Особых не вел себя так, как она ожидала. Когда Рэндольфу и Эсме вернули то, что могло их освободить – губную гармошку и блокнот, – результат последовал практически незамедлительно. Они улыбались – так, словно заново обрели лучшего друга, – а затем ушли в нежное и мирное ничто. Ирвинг и Матильда уставились на нее, нахмурив брови, с таким же недоуменным видом, что и Поппи. – Почему ничего не получается? – спросила Азуми. – Откуда у вас эти вещи? – прошептала Матильда прерывистым голосом. – Они были в шкафу в башне Сайруса, – ответил Дэш. – Разве они не ваши? При упоминании Сайруса Ирвинг уронил мяч. – Они больше не наши, – сказала Матильда. – Они принадлежат ему. Алоизия рвало, он дрожал, стоя на четвереньках, а Поппи вся сжалась, ее душило чувство вины. Она хотела погладить его по спине, но он шарахнулся от ее прикосновения. – Прости, – прошептала она, оглянувшись на окоченевших от страха остальных. Сейчас они были так похожи друг на друга – страх объединил всех. – Я все испортила. – Это снова происходит, – сказала Матильда, касаясь рукой лица. Алоизий поднялся на ноги, по его щекам струились черные слезы. Он указал на рот и снова застонал. – Это я виновата, – хрипло прошептала Поппи. Ей хотелось подойти к нему и обнять, но она знала, что через несколько мгновений его маска снова начнет отрастать и он уже не будет таким безобидным. Внезапно стена с призами задрожала. Когда брезент порвался и последние мягкие игрушки упали на пол, по шатру пронесся душераздирающий звук. Обрывки ткани взвились вверх, и за ними открылся тусклый полосатый туннель, который вел обратно на холм, к особняку Ларкспур. Глава 8 СНАРУЖИ СВЕРКНУЛА МОЛНИЯ, заворчал гром. Крыша дома вспыхнула, оскалившись шипами и шпилями. – Есть там кто? – крикнула Азуми. Дэш шикнул на нее. Поппи подошла к ним. К ее удивлению, Особые последовали за ней, и казалось, тоже дрожали, глядя в темноту. – Это дом, – прошептал Дэш. – Он хочет, чтобы мы вернулись. – Нет, – сказала Азуми. – Ларкспур больше ни за что не сможет меня заставить. Я ему не позволю! Поппи шмыгнула носом: – Сейчас у нас есть задача поважнее. Дэш широко распахнул глаза: – Важнее, чем убраться подальше от этого дома? – Или узнать, что там снаружи? – спросила Азуми. – Что-то разорвало брезент. Алоизий снова застонал, черная слизь все еще текла из его рта. Теперь Дэш и Азуми знали, что Поппи имела в виду. Если они не поймут, как освободить Особых, их враги вернутся – и будут так близко, как никогда прежде. Поппи не могла этого допустить. – Мы поможем им, – сказала она, вновь роясь в своей сумке. Ее пальцы нащупали маленький смятый предмет, о существовании которого она успела забыть. Раскрыв ладонь, она протянула Алоизию последний вишневый леденец от кашля, который она привезла с собой из города. Глаза мальчика широко распахнулись. Поппи не поняла, то ли он удивлен, то ли маска кролика уже искажает его черты. – Это не совсем сладость, – сказала Поппи, – но он сладкий. Сайрус никогда к нему не прикасался. Съешь, и тебе станет лучше. Алоизий неуверенно потянулся к леденцу, взял его и развернул обертку. Он нервно оглянулся на Матильду и Ирвинга, как будто спрашивал разрешения, но они корчились от боли и не обратили на него внимания. Алоизий положил леденц в рот, и его лицо мгновенно изменилось. На щеках появились ямочки, губы растянулись в широкой улыбке. Он открыл рот – и на этот раз наружу вырвался лишь смех. В палатке подул теплый ветерок, и затем мальчик исчез. – Получилось! – воскликнула Поппи. Ирвинг и Матильда, обнявшись, пытались прятаться. Поппи поняла, как больно им смотреть на страдания друг друга и, будучи узниками Ларкспура, быть не в состоянии ничего с этим сделать на протяжении десятилетий. – Что еще есть у тебя в сумке, Поппи? – спросила Азуми. Не успела Поппи ответить, как новая молния рваной аркой разрезала небо, осветив пять силуэтов на тропинке в нескольких ярдах от палатки. Пластмассовые клоуны. Тот, что стоял в центре, шагнул в круг света, который исходил от лампочек, подвешенных к игровой палатке. Темные надутые губы ярко выделялись на бледном лице. Азуми задрожала и рухнула в объятия Поппи. – Я не сумасшедшая, – прошептала она самой себе. – Дилан! – крикнул Дэш. – Это ты? Клоун запрокинул голову и захохотал. А затем разорвал свой костюм цвета индиго, под которым оказались красно-черная футболка Дилана, его шорты и сандалии. Но лицо было другое – нос и рот теперь алели точно свежие раны. – Он все время следил за нами? – спросила Азуми. – Это он пытался прорваться в палатку? – И хотел напугать нас. – Дэш кивнул, расправив плечи и глядя прямо на брата. Поппи невольно подумала о том, как в старину вызывали на дуэль. – Но это не Дилан, – сказала Поппи. – Теперь мы знаем. Это дом. Всегда только дом. Она оглянулась на Ирвинга и Матильду, которые жались друг к другу в глубине палатки, – на их лицах отразился ужас. А затем они начали меняться. Кожа как будто плавилась. На головах выросли маленькие пластмассовые ушки. Глазницы потемнели и ввалились. А рты растянулись в отвратительных гримасах, на этот раз обнажив острые белые зубы. Спины синхронно вытянулись, а руки напряглись и задергались. – Нет, нет, нет! – проскулила Поппи. – Это я виновата. Я ошибалась. Не делай этого с ними! Азуми схватила Поппи и Дэша за руки и оттащила их от двух оставшихся Особых. Втроем они оказались теперь меж двух огней: призраками сирот в одной с ними палатке и Диланом, который умирал от смеха в нескольких ярдах снаружи, на новой дорожке. А на холме особняк Ларкспур, казалось, бесстрастно наблюдал за ними темными окнами, словно уже заранее знал, как разыграется эта партия. – Ну же, – с нажимом сказала Азуми, дергая друзей за руки. – Надо бежать. – Куда? – спросила Поппи. – Нам некуда идти. – Разумеется, есть куда, – сказал Дэш, указывая на холм, возвышавшийся за спиной брата и четырьмя неподвижными клоунами. – Мы пойдем вперед. Поппи моргнула: – Но дом… Ирвинг и Матильда вскинули руки и потянулись к ребятам. Поппи обернулась и увидела, что Дилан уже не смеется, а готовится к драке. Внезапно Дэш и Азуми перепрыгнули через призовую стойку и выбежали из палатки. Пытаясь догнать их, Поппи поскользнулась на траве. – Подождите меня! – крикнула она. Но раскаты грома вновь заглушили ее голос. Она почувствовала, как чужие пальцы скользнули вдоль позвоночника – это вновь обратившиеся в чудовищ Ирвинг и Матильда бросились к ней и попытались схватить ее за футболку. Поппи поднялась на ноги и перебросила сумку за спину. Впереди Азуми обежала Дилана, который рванулся к Дэшу. – Держитесь вместе! – крикнула им Поппи. Когда его брат прыгнул, Дэш нагнулся и ударил его плечом в живот, от чего Дилан рухнул на землю. Это было жестоко. Поппи охнула. Азуми метнулась к четырем пластмассовым клоунам, которые стояли у них на пути. Между ними и палатками совсем не оставалось свободного места. Пройти можно было только по центру, где недавно стоял Дилан. Поппи слышала, как позади хрустит трава под ногами Ирвинга и Матильды. В нескольких футах впереди Дэш пытался подняться, в то время как Дилан, раскинув руки, старался поймать брата. Поппи свернула к ним, схватила Дэша за руку и по инерции помогла ему встать. Дэш выдохнул «спасибо». И тут же вскрикнул: – Азуми, берегись! Поппи увидела, как четыре клоуна повернули головы к Азуми, когда она бросилась вперед между ними. А в следующую секунду их руки потянулись к девочке. – Нет! – пискнула она, когда клоуны прижали ее к земле. Не раздумывая, Поппи схватила сумку за ремень и раскрутила ее над головой. – Отойди, Дэш! – крикнула она, оттолкнув его в сторону. Поппи развернулась, перехватив выскальзывающий из руки ремень, и тяжелая сумка точно праща описала полукруглую траекторию. И когда сумка врезалась в пластмассовых клоунов, их разбитые тела разлетелись по траве вокруг замершей от удивления Азуми. – Вставай, Азуми, – поторопил Дэш. – Бежим дальше.