В конце концов, испытывая смесь отвращения и отчаяния, я предложил миллиард долларов любому, кто мог бы предоставить мне информацию о том, как найти хотя бы один из Семи Осколков. Я объявил об этой награде стилизованным короткометражным фильмом, созданным по образцу «Приглашения Анорака». Я надеялся, что это будет похоже на беззаботную игру в стиле Холлидея, а не на отчаянный крик о помощи. Похоже, это сработало. Моя награда за осколок в миллиард долларов вызвала настоящий переполох в ОАЗИСЕ. Число охотников, ищущих осколки, за ночь увеличилось в четыре раза. Но ни одному из них не удалось забрать мою награду (в течение короткого времени некоторые из молодых, более идеалистичных охотников за осколками называли себя «маневровыми», чтобы отличить себя от своих старших коллег. Но когда все стали называть их «шулерами», они передумали и тоже стали называть себя охотниками. Это прозвище все еще подходит. Семь осколков были пасхальными яйцами, спрятанными Холлидеем, и мы все охотились за ними.)[4] Прошел еще год. Затем, всего через несколько недель после третьей годовщины запуска ОНИ, это наконец произошло. Молодой предприимчивый охотник привел меня к Первому осколку. И когда я взял его в руки, я запустил серию событий, которые радикально изменили судьбу человечества. Как один из немногих очевидцев этих исторических событий, я чувствую себя обязанным дать свой собственный письменный отчет о том, что произошло. Так что будущие поколения — если таковые будут — будут иметь в своем распоряжении все факты, когда они решат, как судить о моих действиях. Уровень 4 Моя подруга Кира всегда говорила, что жизнь похожа на чрезвычайно сложную, ужасно несбалансированную видеоигру. Когда вы рождаетесь, вам дается случайно сгенерированный персонаж со случайно определенным именем, расой, лицом и социальным классом. Ваше тело — это ваш аватар, и вы появляетесь в случайном географическом месте, в случайный момент истории человечества, в окружении случайной группы людей, а затем вы должны пытаться выжить как можно дольше. Иногда игра может показаться легкой. Даже веселой. В других случаях это может быть так трудно, что вам захочется сдаться и выйти. Но, к сожалению, в этой игре вы получаете только одну жизнь. Когда ваше тело испытывает голод, или жажду, или болеет, или ранено, или стареет, ваш счетчик здоровья уменьшается, и тогда игра окончена. Некоторые люди играют в игру сто лет, даже не догадываясь, что это игра или что есть способ выиграть в ней. Чтобы выиграть в видеоигре жизни, вам просто нужно постараться сделать так, чтобы получение опыта в игре было для вас как можно более приятным, как для себя, так и для всех других игроков, с которыми вы встречаетесь в своих путешествиях. Кира говорит, что, если бы все играли в игру ради победы, всем было бы намного веселее. — Альманах Анорака, глава 77, стихи 11–20 0001 Как Марти Макфлай, я проснулся ровно в 10:28 под песню «Back in Time» Хьюи Льюиса и News. Её любезно проигрывал мой винтажный радиоприемник с откидными часами Panasonic RC—6015, модель, которая была у Марти в фильме. Я изменил его, чтобы он играл ту же самую песню в то же самое время, когда Марти слышит ее, после того, как он, наконец, вернется назад в будущее. Я откинул шелковые простыни своей кровати королевского размера и опустил ноги на подогретый мраморный пол. Домашний компьютер увидел, что я не сплю, и автоматически отодвинул шторы на окнах спальни, открывая потрясающий панорамный вид на мое обширное лесное поместье и неровную линию горизонта Коламбуса на горизонте. Я все еще не мог до конца в это поверить. Просыпаться в этой комнате, видеть это зрелище каждый день. Не так давно, просто открыть глаза здесь было достаточно, чтобы на моем лице появилась улыбка, и моя походка стала пружинистой. Но сегодня это не помогло. Сегодня я был один, в пустом доме, в мире, балансирующем на грани краха. И в такие дни, четыре часа, которые мне приходилось ждать, пока я смогу снова надеть гарнитуру ОНИ и сбежать в ОАЗИС, тянулись передо мной, словно вечность. Мой взгляд сосредоточился на здании Gregarious Simulation Systems, сияющем наконечнике стрелы из зеркального стекла, поднимающемся из центра города. Штаб-квартира GSS находилась всего в нескольких кварталах от старого комплекса небоскребов IOI, где я некоторое время работал по контракту. Теперь он тоже принадлежал GSS. Мы превратили все три здания в бесплатные «капсульные» отели для бездомных. Вы, наверное, догадались, кто из нас четверых возглавил эту инициативу. Следуя за линией горизонта еще на несколько сантиметров вправо, я также мог различить силуэт переоборудованного отеля «Хилтон», где я снимал квартиру в последний год конкурса. Теперь это была достопримечательность. Люди на самом деле покупали билеты, чтобы увидеть крошечный номер размером десять на десять, в котором я заперся вдали от мира, чтобы сосредоточиться на поисках пасхального яйца Холлидея. Я не уверен, что кто-то из этих людей осознал, что это было самое мрачное и одинокое время в моей жизни. Судя по всему, теперь моя жизнь была совсем другой. Вот только я стоял у окна, хандрил, и уже жаждала получить свою дозу ОНИ. В Оклахома-Сити, где я вырос много лет назад, снесли штабели на Портленд-авеню, чтобы я мог воздвигнуть памятник моей матери, тете, миссис Гилмор и всем другим беднягам, которым не повезло умереть в этой адской дыре. Я заплатил за то, чтобы всех его жителей переселили в новый жилой комплекс, который я построил для них на окраине города. Мое сердце все еще согревала мысль о том, что все бывшие обитатели штабелей, как и я, стали такими, какими никогда не могли себе представить — домовладельцами. Даже несмотря на то, что штабели, в которых я вырос, больше не существовали в реальном мире, я все еще мог посещать их в любое время, когда мне заблагорассудится, потому что в ОАЗИСЕ очень точно воссоздали штабели Портленд-авеню, как я их помнил, построенные из фото и видео реального места, сделанных до взрыва. Теперь это был популярный туристический аттракцион ОАЗИСА и место для школьных экскурсий. Я сам иногда бывал там. Я сидел внутри своего тщательно воссозданного старого убежища, удивляясь тому путешествию, которое привело меня туда, где я был сейчас. Настоящий фургон, который я использовал в качестве укрытия, был извлечен из груды хлама и доставлен по воздуху в Колумбус, чтобы его можно было выставить в музее GSS. Но я предпочел посетить симуляцию моего укрытия, а не настоящий фургон, потому что в ОАЗИСЕ мое убежище все еще было похоронено в куче брошенных машин у основания штабелей на Портленд-авеню, которые все еще стояли нетронутыми, как и на протяжении всей моей жизни до того, как бомба Сорренто обрушила их и положила конец моему детству. Иногда я подходил к копии старого штабеля моей тети Алисы. Я поднимался по лестнице к ее трейлеру, заходил внутрь, сворачивался калачиком в углу прачечной, где раньше спал, и извинялся перед мамой и тетей Алисой за косвенную причину их смерти. Я не знал, куда еще пойти, чтобы поговорить с ними. Ни у одного из них не было могилы или надгробия, которые я мог бы посетить. И у моего отца тоже. Все трое были кремированы — моя тетя Алиса в момент ее гибели, а мои родители задолго до этих событий, благодаря городской программе бесплатной кремации и утилизации останков. Теперь все они были пылью на ветру. Эти визиты заставили меня понять, почему Холлидей воссоздал Мидлтаун с такой любовью к деталям, когда он был местом действия многих его собственных несчастливых детских воспоминаний. Он хотел вернуться в свое прошлое, вернуться к тому, кем он был до того, как мир изменил его. «Д-Д-Доброе, Уэйд!» — заикался знакомый голос, когда я вошел в ванную. Я покосился и увидел Макса, моего многострадального системного агента, который улыбается мне с поверхности гигантского умного зеркала над раковиной. «Доброе утро, Макс», — пробормотал я. «Как дела?» «Пока не родила», — ответил он. «Это было легко! Спроси меня еще о чём-нибудь. Вперед, продолжай». Когда я не ответил, он скривился и начал играть на воображаемой гитаре, крича: «Мир Уэйда! Слово Уэйда! Время веселиться! Отлично!» Я закатил глаза и нажал на слив воды в унитазе для пущего эффекта. «Боже», — сказал Макс. «Какая требовательная публика. Встал сегодня не с той ноги? «Типа того», — сказал я. «Запусти утренний плэйлист, пожалуйста». «This Must Be the Place (Naive Melody)» Talking Heads заиграла через динамики дома, и я сразу почувствовал себя более расслабленным. «Грасиас, Макс». «De nada, моя маленькая энчилада». Несколько месяцев назад я переустановил MaxHeadroom v3.4.1 в качестве своего системного агента. Я подумал, что его присутствие может помочь мне восстановить то же мышление, которое у меня было во время конкурса Холлидея. В какой-то степени это сработало. Это было похоже на визит к старому другу. И по правде говоря, мне была нужна компания. Хотя в глубине души я знал, что разговаривать со своим системным агентом, но это было не так странно, как разговаривать с самим собой. Макс читал мне дневные заголовки, пока я переодевалась в спортивную одежду. Я сказал ему, чтобы он пропустил все истории, связанные с войной, болезнями или голодом. И он начал читать мне прогноз погоды. Я сказал ему, чтобы он не беспокоился, затем надел свои новенькие очки дополненной реальности Okagami NexSpex и направился вниз. Макс последовал за мной, вновь появившись на экранах старинных электронно-лучевых мониторов, установленных вдоль моего маршрута. Даже в середине дня старый особняк Холлидея казался заброшенным. Уборкой занимались высококлассные роботы-гуманоиды, которые выполняли большую часть своей работы, пока я спал, поэтому я их почти не видел. У меня был личный повар по имени Деметри, но он редко покидал кухню. Команда охранников, которые стояли у ворот и патрулировали территорию, тоже были людьми, но они входили в дом только в том случае, если сработала сигнализация или я вызвал их. Большую часть времени я был один, в одиночестве, в огромном доме с более чем пятьюдесятью комнатами, включая две кухни, четыре столовые, четырнадцать спален и в общей сложности двадцать одну ванную. Я до сих пор понятия не имел, почему здесь так много туалетов и где они все расположены. Я списал это на известную эксцентричность предыдущего владельца. Я переехала в старое поместье Джеймса Холлидея через неделю после того, как выиграла его конкурс. Дом располагался на северо-восточной окраине Коламбуса и был совершенно пуст. По просьбе Холлидея все его имущество было продано с аукциона после его смерти пятью годами ранее. Но документы на дом и тридцать акров земли, на которых он стоял, остались частью его состояния, поэтому я унаследовал его вместе с остальным имуществом. Саманта, Эйч и Сёто были достаточно любезны, чтобы продать мне свои доли в собственности, сделав меня ее единственным владельцем. Теперь я жил в той же уединенной крепости, где герой моего детства заперся от мира на всю оставшуюся жизнь. Место, где он создал три ключа и врата… Насколько мне известно, Холлидей никогда не давал этому месту названия. Но я подумал, что оно необходимо, и окрестил его Монсальват, в честь уединенного замка, где сэр Парсифаль наконец нашел Святой Грааль в некоторых версиях легенды об Артуре. Я живу в Монсальвате уже больше трех лет, но большая часть дома все еще оставалась пустой и ничем не украшенной. Но мне так не показалось, потому что очки дополненной реальности, которые я носил, украшали дом на лету, когда я обходил его. Он покрывал голые стены огромного особняка великолепными гобеленами, бесценными картинами и киноафишами в рамках. Он заполнял каждую из пустых комнат иллюзорной мебелью и элегантным декором. То есть до тех пор, пока я не проинструктировал свою систему дополненной реальности перепрофилировать все это пустое пространство, как я собирался сделать сейчас, для моей утренней пробежки. «Загрузить Храм Судьбы», — сказал я, когда спустился по главной лестнице. Пустое фойе и тускло освещенные коридоры особняка мгновенно превратились в обширный подземный лабиринт пещер и коридоров. И когда я взглянул на себя, моя тренировочная одежда была заменена на идеально сшитый костюм Индианы Джонса, в комплекте с изношенной кожаной курткой, хлыстом на правом бедре и потрепанной шляпой. Пока я бежал по коридору, заиграла музыкальная тема Инди, и передо мной начали появляться разнообразные препятствия и враги, заставляя меня либо уклоняться от них, либо атаковать их своим воображаемым хлыстом. Я зарабатывал очки за каждое препятствие, которого избегал, и за каждого побежденного врага. Я также мог заработать бонусные баллы за поддержание моего сердечного ритма и за освобождение плененных детей, используемых в качестве рабского труда в храме, из их камер, которые были разбросаны вдоль моего пути. Я пробежал в общей сложности пять миль, бегая из одного конца моего дома в другой и обратно. И мне удалось побить свой предыдущий рекорд. Я закончил игровую программу и снял очки с дополненной реальности, затем вытер лицо полотенцем и выпил немного воды, прежде чем отправиться в тренировочную комнату. По дороге зашел в гараж, чтобы полюбоваться своей коллекцией машин. Из всех моих ежедневных ритуалов это был тот, который всегда заставлял меня улыбаться. Огромный гараж поместья теперь содержал четыре реплики классических автомобилей из фильмов — те же самые четыре киномашины, которые вдохновили моего аватара на создание гибридного автомобиля OASIS, ECTO-88. У меня были точные копии машины времени DeLorean DMC-12 Дока Брауна 1982 года; катафалк Cadillac Ectomobile, Ecto-1 из фильма «Охотники за привидениями» 1959 года; черный Pontiac Firebird Trans-Am Knight Industries 2000 из фильма «Рыцарь дорог» 1982 года выпуска, KITT (с режимом Super-Pursuit Mode); и, наконец, стоящая в самом дальнем углу копия проникающего в материю реактивного автомобиля доктора Бакару Банзая, построенная на основе сильно модифицированного пикапа Ford F-серии 1982 года, с воздухозаборниками от транспортного самолета DC-3, прикрученными к его раме, наряду с кабиной немецкого истребителя времен Второй мировой войны, турбинным реактивным двигателем и парашютными тормозами для быстрого замедления. Я никогда не водил ни одной из этих машин. Я просто заскочил в гараж полюбоваться ими. Иногда я сидел внутри них с включенными экранами и панелями управления, пока слушал саундтреки к старым фильмам и обдумывал идеи для следующей модификации ECTO-88. Над этим проектом я начал работать после того, как мой терапевт посоветовал мне иметь какое ни будь хобби для творческой разгрузки. GSS уже владела медиакомпаниями, владевшими киностудиями, которые имели правами на фильмы «Назад в будущее», «Охотники за привидениями», «Рыцарь дорог» и «Приключения Бакару Банзая», а также платила огромные лицензионные сборы актёрам, образы которых я использовал, Кристоферу Ллойду, Дэвиду Хассельхоффу, Питеру Уэллеру, Дэну Эйкройду и Биллу Мюррею. Я мог использовать компьютерные образы каждого из них в моем фильме. По сути, это были неигровые персонажи с достаточным количеством искусственного интеллекта, чтобы принимать вербальные указания после того, как я поместил их на свои виртуальные съемочные площадки в популярной программе для создания фильмов GSS Cinemaster. Это позволило мне, наконец, воплотить в жизнь мою давнюю мечту фаната: эпический фильм кроссовер о докторе Эмметте Брауне и докторе Бакару Банзае, объединившихся с Knight Industries, чтобы создать уникальный межпространственный транспорт времени для Охотников за привидениями, которые должны использовать его, чтобы спасти все десять известных измерений от четырехкратного перекрестного разрыва, который может разорвать ткань пространственно-временного континуума. Я уже написал, спродюсировал и поставил два фильма ECTO-88. Они оба преуспели по сегодняшним меркам — заставить людей платить за фильм или сидеть в кино, в наши дни было непросто из-за множества недорогих опций ONI-net, — но проката фильмов не хватило, чтобы покрыть мои безудержные производственные затраты и все эти спецэффекты. Меня, конечно, не волновало, какую кассу собирают мои домашние фильмы. Все, что имело значение, — это удовлетворение, которое я получил, создавая их, наблюдая за ними и позволяя другим фанатам их испытать. Теперь я работал над «ECTO-88. Часть III» — последней главой моей в высшей степени занудной трилогии. Я подошел поздороваться с КИТТОМ, и он пожелал мне в ответ доброго утра. Затем на одном из экранов кабины появился Макс и похвалил КИТТА за новый бортовой жесткий диск. КИТТ поблагодарил его, и они вдвоем принялись обсуждать технические характеристики жесткого диска, как два технаря, одержимые двигателями. И они продолжали это делать даже после того, как я вышел из гаража. Затем пришло время силовых тренировок в свободной столовой, которую я переделал в личный спортзал. Макс время от времени произносил слова поддержки, пока я качал железо, с некоторыми язвительными комментариями. Из него получился бы неплохой личный тренер. Но через несколько минут я отключил его, чтобы посмотреть еще одну серию «Доктора Кто» эпохи Питера Дэвисона. Это было одно из любимых шоу Киры Морроу, а Дэвисон был третьим в её рейтинге доктором после Джоди Уиттакер и Дэвида Теннанта. «Исследования, — напомнил я себе. Вы должны идти в ногу со своими исследованиями. Но я не мог сосредоточиться на эпизоде. Все, о чем я мог думать, это о ежеквартальном собрании совладельцев GSS, запланированном на тот же день, потому что это означало, что я увижу Саманту впервые с нашей последней встречи три месяца назад. Собственно, наши встречи проходили в ОАЗИСЕ, поэтому я видел только ее аватар. Но это не уменьшило моего беспокойства. Мы с Самантой впервые встретились именно онлайн. Мы познакомились друг с другом через наши аватары в ОАЗИСЕ задолго до того, как встретились в реальном мире.