- Мне нравится именно эта. У Светланы Ивановны очень большой опыт, - парировала я. - И все же, - начал шеф, но врач посмотрела на него выразительно, как будто говорила всем своим видом, что Соколовский вот-вот выйдет вон. - Ложись на кушетку, Красникова, - велела мне гинеколог, и я послушно устроилась там, куда указали. Задрала свитер, чуть приспустила джинсы. - Начинаем, - велела Светлана Ивановна, после чего повернулась к боссу. - А вы в сторонке встаньте, не мешайте. И Соколовский, к моему удивлению, выполнил ее указания. - Так. Ну плод прекрасный, развивается хорошо. Срок - семь недель и два дня, - произнесла врач узи. - Это значит что зачат он был..? - спросил Соколовский, и я сжалась. Он взаправду до сих пор сопоставляет сроки? - Числа тринадцатого или четырнадцатого февраля, папаша, - хмыкнула Светлана Ивановна, после чего снова повернулась к монитору. - А кто это будет? - опять подал голос шеф. Врач окинула его таким взглядом, как будто босс задолжал ей миллиард долларов. - Придете недель в двадцать, тогда и скажем, - отрезала она. И обратилась к врачу узи: - Прогляди остальное и хватит. Тут, кажется, все нормально. Вышли из кабинета ультразвуковой диагностики мы минут через десять. Я сжимала в руках заключение врача, Соколовский же выглядел растерянным, как будто только что прошел испытание, к которому был не готов. - Вроде все в порядке, - неловко сказала я, прежде чем пойти к выходу из клиники. - Вроде да, - откликнулся босс и взъерошил волосы пятерней. Я повернулась к нему и просто сказала: - Спасибо. И он, после некоторого сомнения (как будто мысленно решал, не огрею ли я его, если он привлечет меня к себе), ответил: - Не благодари. Это ведь наш ребенок. После чего я оказалась снова в его объятиях, и мне, впервые за долгое время, наконец стало легче. Часть 33. Руслан Это было так странно. Идя вместе с Верой на узи, я и не подозревал, что то, что увижу там, перевернет все мои ощущения вверх дном. Перевернет меня самого. До этого момента мне казалось, что ребенок - это некий фантом, который через девять месяцев воплотится в орущего карапуза. И только теперь я, наверно, сознавал, как все это ощущала Вера. Она чувствовала, как он растет внутри нее. Она уже сейчас понимала, что он - настоящий. По неясной черной точке, что я мог видеть на мониторе, трудно было что-то разобрать, но я осознал главное. Там, внутри Веры, находился мой ребенок. Жил мой ребенок. Мое продолжение. И, глядя на эти смутные очертания, я чувствовал себя так, будто прикоснулся к чуду. - Ты сомневался, ведь так? - нарушила первой установившуюся между нами тишину Вера. Тишину, полную молчаливого единения и прежде незнакомой мне близости. Я поморщился. Совершенно не хотелось снова переходить к разборкам. Я чувствовал потребность удержать тот миг, где мы разделяли на двоих это чудо будущего родительства. - Нет, - ответил ей и это было абсолютно честно. - Я просто хотел это услышать. Мне нужно было услышать, чтобы осознать. - Ладно, - вздохнула Красникова в ответ. - Наверно, мне пора. - Я тебя подвезу, - вызвался я. Предложив это, вполне ожидал, что Вера ответит упрямым отказом. Но случилось неожиданное. На ее губах мелькнула какая-то особая, мягкая улыбка. И она сказала : - Будем смотреть вместе "Русалочку"? Я вдруг удивительным образом ощутил, как от веселого блеска в ее глазах внутри зарождается что-то невероятное. Какое-то слепящее и одновременно теплое чувство. Будто годами не видел света и вдруг - прозрел. - Да хоть "Золушку", - ответил, усмехнувшись. И, открывая перед Верой дверь машины, с улыбкой добавил : - Тебе не кажется, что уже безо всякого узи становится понятно, кто у нас будет? Установившееся между мной и Верой перемирие рождало внутри меня ощущение какого-то тихого, но от этого еще более ценного счастья. Привычные споры и ссоры с ней забавляли и возбуждали, даря какой-то бешенный адреналин, но вот такие вечера, как накануне, заставляли желать эту женщину не только на своем столе, но и в своей жизни. И, черт бы все побрал, надо же было такому случиться, что именно тогда, когда все у нас наладилось, привалили проблемы пострашнее пожара и землетрясения вместе взятых. Моя тетушка. Приближение неприятностей я почуял сразу. Собственно, ровно в тот момент, как в коридоре хорошо знакомый голос проорал: - Это что за безобразие?! Надо сказать, моя тетя Рая была несколько... глуховата. Ну, или желала таковой казаться, когда ей это было выгодно. В любом случае, говорила она всегда громко, не оставляя никому в радиусе ближайшего километра шанса ее не услышать. Но в этот самый момент она превзошла даже саму себя. Мне показалось, что от ее сопрано содрогнулись стены офиса, а заодно и Большой театр. Последний - от горя, что такие мощные голосовые данные пропали зазря. Но еще интереснее была сцена, которая предстала моему взору, когда я поспешно выскочил из кабинета в коридор. - Какого черта тут творится?! - поинтересовался я, глядя на то, как тетя держит за ухо одного из наших курьеров. Хотя держит - не совсем верное слово для описания событий. Скорее тетя Рая тащила несчастного парня за ухо, явно намереваясь ткнуть того головой в... мусорку. Как котенка в лужу, которую он наделал мимо лотка. - Это что за безобразие, я тебя спрашиваю?! - снова возопила тетушка, указывая пальцем куда-то в глубину мусорного бака. И тут вдруг я заметил, что оттуда вырывается подозрительная белая струйка... дыма. - Отпуститееееее, - проблеял курьер, пытаясь вырваться, но от тети Раи еще никто так просто не уходил. Я же, не теряя времени даром, заглянул на дно бака и ожидаемо обнаружил там окурок сигареты. - Твоя работа? - холодно поинтересовался я у курьера. - Я ничего не сделал! - заорал парень, но попыток вырваться от тети Раи больше не предпринимал. Видимо, понял, что с одним ухом жить как-то не очень. - Окурок ты бросил? - снова спросил я, уже, в принципе, все и так понимая. - Он это, он! - отреагировала первой тетушка. - Я сама видела! - Ну да, кинул, и чо? - удивился парень. - Я всегда так делаю! Это-то мне и нужно было слышать. - Всегда? - вкрадчиво уточнил я. - И пару недель назад, когда в офисе случился пожар, ты тоже его туда кинул? - Ну было дело! - почесал курьер затылок. - А чо, нельзя было? - Идиот, - констатировал я спокойно. - Ты уволен. Это первое. Второе - тебе светит статья. Обернувшись, я нашел глазами свою секретаршу и скомандовал : - Лена, вызови начальника охраны. Пусть они разберутся с этим любителем фаер-шоу. После чего смог наконец переключиться на тетю и, раскрыв ей объятия, сказал: - Тетя Рая! Я так рад тебя видеть! Между прочим, даже ни грамма не соврал. Кто ж знал, что тетя устроит дальше? - Русичка! - откликнулась она, сжимая меня в объятиях. А потом, отстранившись, хмуро заметила : - Ты, что ли, похудел? Исхудавшим я себя вовсе не считал. Но тете постоянно казалось, будто без ее бдительного ока я голодаю. - Как быстро ты вернулась из круиза, тетя, - решил я переключить тему. И получил в ответ недоуменный взгляд : - Лариса? Я не знаю никакую Ларису! Ну началось! От необходимости объяснять, откуда взялась Лариса, меня избавила Лиана. Подбежав ко мне, вцепилась в рукав моего пиджака и затараторила: - Русик! Я услышала, что все выяснилось насчет пожара! А я ведь тебе говорила, что это не я! Почему ты мне не поверил?! Ну, надо сказать, правду о пожаре услышали вообще все, кто находился в офисе. Привлеченные тетиными воплями, сотрудники фирмы теперь с любопытством наблюдали за новым витком драмы. Краем глаза заметив в этой толпе Веру, я решительно отцепил от себя Лиану и сказал: - Между прочим, за раскрытие этого дела нужно благодарить мою тетю. Ты ведь помнишь ее, Ли?