- И подпалила офис, - снова подсказал я. - Это не я! Ты же очень хорошо меня знаешь! Знаешь, что я на такое не способна! - Уже не уверен, - произнес я ровным тоном. - И верить тебе на слово я больше не могу. - Русик! - Я тебе не Русик, - отрезал, направляясь к выходу из кабинета. - Знаешь, как в той старой песне? «У любви у нашей села батарейка». Если было чему вообще садиться, - кинул напоследок и, хлопнув дверью, помчался по коридору к кабинету, где наверняка пряталась сейчас Красникова. Возможно, я должен был испытывать к Лиане жалость. Но ощущал сейчас, что остались только разочарование и отвращение. И желание увидеть Веру, которая должна была знать о том, что рассказала моя бывшая любовница. - Ульяна, выйди, - скомандовал я, входя в кабинет, где ожидаемо застал обеих подруг. - Уля, останься! - в пику мне сказала Вера, воинственно складывая руки на груди. Репина так и застыла посреди комнаты, явно не зная, кого из нас ей слушать. - Вспомни, кто платит тебе зарплату, - вкрадчиво намекнул я. - Вспомни, кто знает все твои секреты! - парировала Красникова. Мы сверлили друг друга глазами, и во время этого молчаливого боя я успел совершенно забыть о том, что Репина еще в кабинете. Пока она не сказала : - Лучше я и правда пойду. Эта реплика осталась без ответа. Дождавшись, когда за Репиной закроется дверь, я подошел к Вере вплотную и сказал : - Лиана мне призналась. - Я и не сомневалась, что все это ее рук дело, - фыркнула Вера в ответ. - Она сказала, что заперла тебя в каморке. Но отрицает, что подожгла офис. - И вы ей поверили? Вера смотрела на меня выжидательно, а я в этот момент чувствовал себя так, будто должен сделать выбор между добром и злом. Но даже рискуя оттолкнуть от себя Красникову, сказал честно: - Она не убийца. Просто несчастная женщина, которая хочет вернуть... - Вас, - презрительно хмыкнула Вера. - Ну так идите, утешьте бедняжку! Что вам от меня-то нужно?! Этот явный посыл налево я мужественно проигнорировал. Хотя дико хотелось склониться к сидящей в кресле Вере и заткнуть этот поток глупостей долгим, до изнеможнения, поцелуем. Но одними поцелуями проблемы было не решить, поэтому пришлось сказать : - Она хочет вернуть не меня. Она хочет вернуть время, когда, как ей казалось, она была счастлива. А я - лишь часть этой идеальной картины. - А причем ко всему этому я? - спросила Вера и по ее лицу я видел, что она явно теряет терпение. - Я просто хотел объяснить... - А я не хочу это слушать! Меня, между прочим, чуть не убили! А вы защищаете того, кто хотел это сделать! Вскочив на ноги, Вера приблизила свое лицо к моему и я буквально завис на ее губах. Смотрел, как они двигаются, и почти не понимал слов. - Знаете что, босс? - прорвался все же в мое сознание голос Веры. - Мне все это надоело! Меня уже тошнит и от этой вашей Плющихи, и от вас самого! И в этот самый момент ее действительно стошнило. Аккурат на меня. Несколько секунд я тупо смотрел, как по галстуку и рубашке расползается содержимое желудка Красниковой. Потом перевел взгляд на саму Веру, которая воззрилась на меня с молчаливым ужасом, закрыв ладонью рот. - Весьма доходчиво, - констатировал я сухим тоном и, не оглядываясь, вышел прочь. Часть 26. Вера - Господи! Что он с тобой сделал? - воскликнула Ульяна, вернувшаяся обратно в кабинет. В этот момент я просто сидела за столом, уронив на скрещенные руки голову и смотрела в стену. Никаких мыслей не было. В голове вообще было пусто. - Ничего не сделал, - откликнулась я приглушенно. - Поэтому ты бледнее мела? Уля подошла к столику, на котором стояли чайник и заварка и налила мне в чашку сладкого напитка. - Пей! - велела она. - Нужно поднять уровень глюкозы. Я очень сомневалась в том, что мне необходимо именно это, но все же подняла голову и, взяв чашку, отпила глоток. Вкуса не почувствовала, но особо на это и не рассчитывала. - Меня стошнило на Соколовского, - призналась я, не выдержав вопросительно-встревоженного взгляда подруги. - Чтоооо? - Меня стошнило на Соколовского! - повторила я истерично и опять разрыдалась. Да за что же мне все это? Реву так, что в моем организме скоро случится полное обезвоживание. Ульяна протянула мне носовой платок и я принялась стирать с лица безостановочно текущие слезы. Теперь я и представить не могла, что же меня ждет при нашей следующей встрече с боссом. И наверное, игнорирование с его стороны будет наилучшим выходом. Вот только от этого мне становилось все горше. - Я считаю, что ты должна рассказать ему все. О беременности, имею ввиду, - сказала Ульяна, присаживаясь рядом со мной и обнимая меня за плечи. От этого дружеского жеста на душе стало еще плаксивее. - Думаю, что знакомство Соколовского с моим завтраком уже все расставило на свои места, - отмахнулась я. - Нет. Скоро ты уйдешь в декрет, и даже если у вас с Эросом ничего не получится, шеф должен знать о твоей беременности уже сейчас. Она сказала - с Эросом? Господи! Да я уже и забыть о нем забыла! А меж тем, наша с ним встреча должна была состояться завтра. И я теперь очень сильно сомневалась, что мне стоит на нее идти. - Я уже не хочу никакого бога любвииии, - заревела я пуще прежнего, когда поняла, в какой ситуации оказалась. - Понятно. Влюбилась, - констатировала Ульяна очевидное. - Причем не в того, в кого следовало бы. - Ты сама говорила, что босс красавчик! - возмутилась я сквозь слезы. - И не спорю с этим. Но я же тогда не знала всего... - подернула плечами подруга. - И все же теперь считаю, что рассказать ему все ты просто обязана. Он влюблен в тебя, ты - в него. - А залетела я от другогоооо, - рассопливилась я окончательно. - Да. Ну и что теперь с этим поделать? Завтра же отправишься к Эросу и скажешь ему о ребенке. И о том, что раздумала выходить за него замуж. Ну а остальные решения оставь за боссом. Захочет быть с тобой - примет и малыша. А не захочет, так хоть десятерых от него роди - насильно к себе не привяжешь. Я вытерла глаза и посмотрела на Ульяну. В ее словах, определенно, было здравое зерно. Даже не одно - целая горсть. Но как же все это было эмоционально тяжело! - Хорошо, - вздохнула я и выпила добрую половину чая, который уже начал остывать. - Сейчас приду в себя и отправлюсь к боссу. Я шестым чувством понимала, что это станет точкой в наших с ним отношениях, но подруга была права. Вскоре у меня начнет расти живот, я засобираюсь в декрет... и чем раньше об этом узнает Соколовский - тем лучше. А то мало ли куда нас за это время приведут наши несостоявшиеся отношения. - Вот и хорошо, - кивнула Ульяна и отошла от меня. Села за свой стол и закончила нашу беседу: - И выше нос, Красникова! Мужики мужиками, а ты у себя одна. И я, немного пораздумав, мысленно с ней согласилась. Когда вошла в кабинет босса, чувствовала себя почти спокойной. Конечно, на пороге меня снова начало трясти, но уже не так, как это могло быть раньше. - Руслан Андреевич, мне нужно с вами поговорить, - решительно сказала я и подошла к столу Соколовского. И поняла, что меня покидают силы. Босс был без пиджака и галстука, в одной рубашке, расстегнутой на пару верхних пуговиц, оттого стал еще более сексуальным, чем обычно. На воротнике красовалось влажное пятно, при взгляде на которое я смутилась и опустила взгляд. Впрочем, тут же подняла глаза и посмотрела на шефа прямо. Пока шла в его кабинет, успела окончательно убедить себя, что поступаю совершенно правильно. - Я вас слушаю, - тихо произнес Соколовский, и я едва удержалась, чтобы не попросить его не быть со мной настолько официально строгим. - Как я уже говорила, вы мне нравитесь, Руслан Андреевич, - начала я и тут же мысленно себя обругала.