– Браво, браво! – воскликнул Тюбик и даже в ладоши захлопал. – Очень хорошие стихи, – одобрил Гусля. – В них говорится не только о комаре, но и о том, что надо книжку читать. Это полезные стихи. – А вот ещё послушайте, – сказала поэтесса и прочитала стихи, в которых говорилось уже не о комаре, а о стрекозе и которые кончались уже не словами о том, что «надо книжку почитать», а о том, что «надо платье зашивать». Потом последовали стихи о мушке, которые кончались словами о том, что «надо руки умывать». Наконец были прочитаны стихи о том, что «надо полик подметать». В это время Тюбик окончил портрет Синеглазки. Все столпились вокруг и наперебой стали выражать свои восторги: – Чудесно! Прелестно! Очаровательно! – Миленький, вы не можете нарисовать меня также в синем платье? – обратилась Самоцветик к Тюбику. – Как же в синем, когда вы в зелёном? – спросил, недоумевая, Тюбик. – Ну, миленький, вам ведь всё равно. Платье зелёное, а вы рисуйте синее. Я бы надела синее платье, если бы знала, что Синеглазка так хорошо получится в синем. – Ладно, – согласился Тюбик. – И глаза мне, пожалуйста, сделайте голубые. – У вас ведь карие глаза, – возразил Тюбик. – Ну, миленький, что вам стоит! Если вы можете вместо зелёного платья сделать синее, то почему вместо карих глаз нельзя сделать голубые? – Тут есть разница, – ответил Тюбик. – Если вы захотите, то можете надеть синее платье, но глаза вы при всём желании не вставите себе голубые. – Ах, так! Ну, тогда, пожалуйста, делайте карие глаза, но нарисуйте их побольше. – У вас и так очень большие глаза. – Ну, чуточку! Мне хочется, чтобы были ещё больше. И ресницы сделайте подлиннее. – Ладно. – И волосы сделайте золотистые. У меня ведь почти золотистые волосы! – молящим голосом просила Самоцветик. – Это можно, – согласился Тюбик. Он принялся рисовать поэтессу, а она беспрестанно вскакивала, подбегала к портрету и кричала: – Глаза чуточку побольше! Ещё, ещё, ещё! Ресницы прибавьте! Рот чуточку меньше… Ещё, ещё! Кончилось тем, что глаза на портрете получились огромные, каких и не бывает, ротик – с булавочную головку, волосы – словно из чистого золота, и весь портрет имел очень отдалённое сходство. Но поэтессе он очень понравился, и она говорила, что лучше портрета ей и даром не надо. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ВИНТИКА И ШПУНТИКА Бережно держа в руках свой портрет, Самоцветик сошла вниз, и её моментально окружили малышки. Все говорили, что её портрет по красоте гораздо лучше портретов Снежинки и Синеглазки, но по сходству он значительно хуже их. – Глупенькие, – сказала им Самоцветик. – Для вас что важнее – красота или сходство? – Конечно, красота! – ответили все. В это время в комнату, запыхавшись, прибежали Ласточка и Кисонька. – Ах, какое несчастье! – закричали они. – Ах, мы падаем в обморок! – Что случилось? – испугались все. – Мы сегодня пошли в больницу… – начала рассказывать Ласточка, – …чтоб отвести на квартиру малышей, которых должны были выписать, – подхватила Кисонька, – …но Медуница сказала, что малыши уже выписались, – перебила Ласточка, – …тогда мы стали просить, чтобы нам дали других малышей, – снова подхватила Кисонька и заговорила быстро, чтобы Ласточка не перебила: – Тогда Медуница дала нам Авоську и Торопыжку, мы повели их по улице, а они убежали от нас и залезли на дерево. – Они боятся, что мы будем воспитывать их, понимаете? – поспешно вставила Ласточка и засмеялась. – Очень нам нужно таких воспитывать! – скорчила презрительную гримасу Кисонька. – Где же они теперь? – спросила Синеглазка. – Остались на дереве, – сказала Ласточка. – Они ещё яблоки начнут рвать!.. – Ну-ка, пойдём посмотрим, – предложила Снежинка. Авоська и Торопыжка сидели на ветке яблони и на самом деле пытались сорвать яблоко. Они крутили его, стараясь обломить черенок. Вдруг они увидели на улице группу малышек, которые остановились в отдалении и с любопытством поглядывали на них. Заметив со стороны малышек такое внимание, Авоська и Торопыжка с удвоенной силой стали откручивать яблоко. Авоська даже принялся грызть черенок зубами. – У, ни одного яблока ещё не сорвали! – послышался голос внизу. Авоська и Торопыжка глянули вниз и увидели синеглазую малышку, которая, посмеиваясь, глядела на них. – А ты молчи, синеглазая! – проворчал Авоська. – Думаешь, их легко рвать? – А если вам дать пилу, легче будет? – Сказала! Ты нам дай только пилу!.. – ответил Торопыжка. Синеглазка сбегала в соседний дом и принесла Торопыжке пилу. Через минуту черенок был перепилен и яблоко полетело вниз. – Ну-ка, малышки, давайте убирать яблоки! – закричала Синеглазка. – Малыши решили помочь нам. Несколько малышек подбежали к лежавшему на земле яблоку и, толкая его перед собой, покатили к ближайшему двору. В Зелёном городе под каждым домом имелся подвал для хранения фруктов и овощей. Подкатив яблоко к дому, малышки открыли дверь, которая была сделана вровень с землёй, и вкатили в эту дверь яблоко. За дверью были мостки из досок, по которым яблоко само собой покатилось в подвал. Сделав это, малышки побежали назад, а навстречу им другие малышки катили новое яблоко. Работа закипела. Прибежала Стрекоза. Она раздобыла где-то пилу, надела вместо платья шаровары, которые надевала для игры в волейбол, и тоже полезла на дерево. Увидев в руках у неё пилу, Авоська сказал: – Эй, ты! Ну-ка дай сюда пилку. Ты не умеешь. – Один ты умеешь! – задорно ответила Стрекоза. Она уселась на ветке и, закусив губу, принялась перепиливать черенок яблока. Авоська с завистью поглядывал на неё, потом сказал: – Давай вместе работать: сначала ты попили, а я отдохну, потом я попилю – ты отдыхать будешь. – Ладно, – согласилась Стрекоза. В это время прибежали малышки из того дома, где был гараж, и сейчас же разнеслась весть об исчезновении Винтика и Шпунтика. Малышки рассказывали о том, что Винтик и Шпунтик ушли рано утром в Змеёвку и до сих пор не вернулись. – Вот видите, – затараторила Ласточка, – я ведь говорила! Скоро все малыши убегут в Змеёвку. Они не захотят в нашем городе жить. – Ну и пусть бегут, – сказала Синеглазка. – Мы никого насильно держать не станем. Разговоров о коварстве Винтика и Шпунтика хватило до самого вечера. Ласточка и Кисонька, казалось, даже были довольны, что они исчезли, и злорадно посмеивались. Когда надежда на возвращение Винтика и Шпунтика совсем пропала, в конце улицы показалась машина. Она с шипением и треском прокатилась по улице. Малышки бросили работу и помчались за ней. Кисонька и Ласточка бежали впереди всех и кричали: – Винтик и Шпунтик вернулись! Винтик и Шпунтик вернулись! – Потом они остановились и сказали: – Тише! Не надо бежать за машиной. Мы можем показать малышам плохой пример. Когда малышки подошли к гаражу, то увидели, что, кроме Винтика и Шпунтика, приехал Бублик. – А это кто? – сказала возмущённо Кисонька. – Это, кажется, змеевский Бублик? Вы зачем, Бублик, приехали? Мы вас не приглашали. – Подумаешь! – ответил Бублик. – Очень мне нужно ваше приглашение! – Вот вам и «подумаешь»! – сказала Ласточка. – Мы к вам не ходим, и вы не ходите к нам. – А вы ходите. Чего там! Мы ведь не гоним вас. – Как так не гоните? Сами пригласили на ёлку, а потом давай снежками бросаться! – Что ж тут такого? Мы просто хотели поиграть с вами в снежки. Вам тоже надо было бросать в нас снежками. – Вы должны были понимать, что малышки не любят руками снег брать. – Ну, ошиблись маленечко, – пожал Бублик плечами. – Недоучли, что вы распустите нюни и обидитесь на всю жизнь.