Лариса кивнула. — Зарабатываю на хлеб насущный, имея дело с деньгами, — продолжила Гусько. — Не такими уж, может, и большими, но и не маленькими. Только, к сожалению, с чужими. Хотя, знаете, я могла бы и не работать. Виталий иногда даже высказывал по этому поводу некоторое недовольство. Особенно последние годы. Только сидеть дома — это не по мне. — Ну, в этом мы с вами схожи, — усмехнулась Лариса, мысленно сравнив с тем, что говорила Ангелина, свою собственную жизненную ситуацию. — Правда, сейчас я в отпуске. Хотела у матери погостить, а потом, может, еще куда-нибудь съездить. Да вот только не получилось, — сказала Ангелина и снова полезла за носовым платком. Потом она вдруг слегка повеселела и предложила: — А хотите чаю? — Нет, извините, но, по правде говоря, мне уже пора. Тоже нужно зарабатывать хлеб свой насущный, — объяснила Лариса. Она внезапно почувствовала, что разговор со вдовой Гусько ее раздражает. Что-то было в Ангелине, что мешало Ларисе установить с женщиной дружеский контакт. Но что именно? Лариса и сама не могла бы на этот вопрос дать какой-то более-менее вразумительный ответ. Но она решила не поддаваться своим чувствам и поспешила распрощаться с Ангелиной. Выйдя, спустилась по лестнице и направилась к оставленной возле дома машине. Благодаря новому толчку деловой активности ее поиски получили несколько иное направление. «Нет, явно за этой дачей что-то кроется, — размышляла она. — И такое ощущение, что Ангелина не прочь найти убийцу мужа, но когда разговор заходит об этом ее прошлогоднем приобретении, будто боится она ненароком проболтаться о чем-то. Что еще она может так тщательно скрывать?» Ведя машину по городским улицам, Лариса хмурилась. Она думала, что если Ангелина что-то скрывает и не хочет говорить об этом, то, по-видимому, так и не скажет. Хотя, как знать, какие-нибудь экстраординарные события и смогут ее разговорить. Тогда, как говорится, милости просим. В конце концов, на этот случай, если вдову начнут мучить приступы откровения или она вспомнит что-то невзначай, Лариса оставила ей свои координаты. Кто может знать, как все обернется. Женщины, как ветер, натуры переменчивые. Это Лариса знала по себе, однако пыталась в соответствии со своей практичной и реалистичной натурой это корректировать. И если следовать логике, то на очереди у нее сейчас должно состояться знакомство с Галиной Григорьевной Занозиной. Но у Ларисы накопилось несколько неотложных дел. Им с Евгением сегодня предстояло явиться на день рождения к одним своим старым добрым знакомым. Нужно спешно подобрать подарок, раз уж раньше не вышло, и придать своей внешности более привлекательный вид, чтобы не ударить в грязь лицом перед другими. Так что следствие придется отложить как минимум до завтра и заняться подготовкой к визиту к Плотниковым и прочими житейскими проблемами, которые неизвестно откуда берутся и никогда не кончаются… Евгений был в прекрасном настроении. Он любовался своим отражением в зеркале, стоя в ванной комнате с жужжащей электробритвой в руке. Именно за этим занятием его и застала Лариса. — Ты не забыл, что мы сегодня идем к Плотниковым? — напомнила она. — Как же, как же. С утра весь в ожидании, — добродушно почти что пропел Котов. — Вот и прекрасно. Я сейчас ненадолго отлучусь в парикмахерскую. И надо еще подарок купить. — Ничего не имею возразить против, — согласился Евгений с планами жены. — Только я тебя прошу, постарайся вести себя поприличнее. — Могу дать честное пионерское, что ковырять пальцем в носу и утираться рукавом не буду, — послушно заверил муж. — Перестань! Ты знаешь, о чем я, — красноречиво посмотрела на него Лариса. — А, ты об этом! — протянул громко Евгений. — Об этом самом, — с напором произнесла Лариса. — Ну, это тоже не проблема, — беспечно отреагировал Котов. — Но знаешь что? Он вдруг задумался и постарался сделать очень умное лицо, как будто в этот момент бился над очень важным научным открытием. — В конце концов, можно сделать вид, что ты пришла не со мной и мы друг с другом незнакомы, — наконец предложил он. И заглушил электромеханизм бритвы, напоминающий своим шумом большую осеннюю муху, а точнее, ее механическую копию. — Хорошо, если что — я так и сделаю, — поджав губы, сухо ответила Лариса. Она удалилась к себе в спальню и уже оттуда через открытую дверь громко спросила: — Скажи, а ты от меня ничего не скрываешь? — Помилуй бог! Как можно, — ответил муж, подойдя к двери и широко улыбаясь. — Я имею в виду твои ночные отлучки, когда ты возвращаешься только под утро. — Ах да, совсем забыл! Я кровожадный маньяк-убийца — ночной охотник из Тарасова. Подстерегаю ничего не подозревающие жертвы на отдаленных тихих улицах, заволакиваю их в подвал и разделываю электропилой. Он продемонстрировал описанное действо, обхватив Ларису руками со скрюченными пальцами, напоминающими лапы хищной птицы. — Господи, надо же, какой ужас! Нет, погоди, я не о том! — продолжала она, высвобождаясь из плена. — Может, ты там не с друзьями отрываешься, а навещаешь какую-нибудь одинокую женщину? А? Развлекаешься там с ней. И домой тебя не тянет. — Мне эти ваши беспочвенные упреки очень даже обидны, Лариса Викторовна, — продолжал ломать комедию Евгений. — И вообще, что это с тобой? Ну, сколько можно? Ты ведь только вчера меня об этом спрашивала. — Разве? — Это уже в какой-то степени перестает быть смешным. У тебя, похоже, новый бзик на нервной почве. Поменьше надо интересоваться всякими криминалами, а то нервная система совсем расшатается. И со своим капитаном пореже встречаться… Котов явно намекал на неформальные отношения между Ларисой и Олегом Карташовым. Который, впрочем, уже был не капитаном, а майором. Но Евгений об этом не знал. Как и не знал точно о том, что Карташов являлся Ларисиным любовником. При упоминании о Карташове Лариса, однако, помрачнела. Она вспомнила, какая кошка недавно пробежала между ними, и вполне серьезно ответила: — Я вообще с ним не встречаюсь. — Рад за тебя, — улыбнулся Евгений. — И вообще, кому бы жаловаться на ночные отлучки? Ты забыла, сколько раз вляпывалась во всякие истории? — Котов, хватит! — прикрикнула Лариса. — Вот и я говорю — хватит, — спокойно ответил Евгений. — А ревность — она оскорбляет человека, ты это учти. А тебе она так и вовсе не к лицу. — Ясно, ясно, я все поняла. Можешь не продолжать, — поспешила Лариса свернуть разговор. — Постарайся быть к половине седьмого во всеоружии. Не заставляй даму ждать. Да и виновницу торжества тоже. — Ой-ой-ой! — воскликнул Котов. — Кто бы говорил! Могу обе руки дать на отсечение, что ждать придется именно мне. — Ну, к чему такие жертвы и зачем потом, скажи на милость, ты мне безрукий нужен? Баталия, разыгранная в полушутливом тоне на ровном месте, дала Ларисе возможность хоть чуть-чуть выпустить пар, нагнетаемый последними наблюдениями, касающимися чужой семейной жизни. Скрытная вдова, не желающая до конца быть откровенной, чтобы помочь в поисках убийцы своего мужа. Муж, который якобы уезжает в Москву, а на самом деле прячется у другой женщины в другом конце города. Все это сильно активизировало мысли Ларисы, касающиеся вопросов, имеющих непосредственное отношение к семье и браку. Кстати сказать, жизнь рассудила оппонентов в этот вечер, решив не отдавать предпочтения какой-либо из сторон, но счет не был нулевым. Так сказать, победила дружба. Один — один. Лариса в последний момент засомневалась в правильности выбора своего сногсшибательного туалета. И эти сомнения вылились аж в сорок лишних минут незапланированных терзаний, метаний и прочей возни. Так что мужу пришлось дожидаться ее, как появления какой-нибудь всемирной знаменитости, задерживающей начало собственного концерта. Но и Евгений не остался в долгу, взяв реванш за праздничным столом у Плотниковых. Нет, первое время он крепился как мог. Но ресурсы его терпения и воли оказались довольно скромными. Его хватило только на половину вечера. А потом он, махнув рукой, вдарил по полной программе: вступил в неравную борьбу с алкоголем, заранее предполагая, что в конечном, глобальном смысле проиграет. Но, с другой стороны, тяги к спиртному, что было на столе, ему побороть не удалось. Эта борьба увлекла его, и как результат — Ларисе пришлось транспортировать мужа домой в полубессознательном состоянии. * * * А на следующий день ей предстояло посетить госпожу Занозину, проживающую по улице Горной в частном доме. Еще утром она связалась по телефону с администратором «Чайки» Степанычем и предупредила его о том, что на работу не выйдет. Понятливый Степаныч только выдохнул в трубку воздух, что являлось у него показателем недовольства. Однако именно он был подчиненным Ларисы, а не наоборот. Поэтому ему оставалось только принять и смириться. А Лариса внезапно представила себя на месте подчиненного Степаныча и ужаснулась. Этот ворчун и зануда надоел бы ей, наверное, за несколько дней, и она вынуждена была бы уволиться. Порадовавшись тому, что все в мире есть так, как оно есть, Лариса положила трубку и решила внезапно погадать на кофейной гуще, чтобы узнать, что день грядущий ей готовит. И уже было всерьез вознамерилась это сделать, как вспомнила о том, что кофе-то в чашке у нее растворимый. А столь неожиданное желание она объяснила тем, что вчера на вечеринке у Плотниковых не только Евгений, а и она сама выпила больше, чем нужно. «Да, хорошего понемножку», — сказала она себе. Только призывать себя к воздержанию было излишне, поскольку других праздников на ближайшие дни ее личного календаря не намечалось. А дом на запыленной тихой Горной улице оказался довольно симпатичным. Просторный, добротно и крепко выстроенный, он стоял под сенью деревьев, обшитый досками, выкрашенными темно-зеленой краской. Почти вся улица и близлежащие кварталы были застроены подобными одноэтажными частными домами. Движения автомашин здесь почти не наблюдалось. Зато время от времени проносились на большой скорости разрисованные рекламой трамваи, оглашая окрестности бесцеремонным грохотом. Испытывавшие некоторое стеснение дома стояли так близко друг от друга, что им приходилось иной раз образовывать между собой общие дворы. Лариса повернула ручку железной защелки и вошла в калитку невысокого, потемневшего от времени деревянного забора. Поднялась на крылечко по нескольким ступенькам и постучала в дверь. Было тихо. Только легкий ветерок шумел листвой многочисленных деревьев. Она попробовала постучать снова. — Вам кого? Лариса вздрогнула, ибо голос раздался у нее за спиной совершенно неожиданно. Она оглянулась: — Мне кого-нибудь из Занозиных. Перед соседним домом стояла маленькая старушка, возникшая вдруг неожиданно и неслышно — скорее всего она жила рядом, — в простом халате со скучным однотонным узором, выполненным по бездарному трафарету. — А Галки нет, она на базаре, — пояснила бабулька. — А мне вообще-то не она нужна, а ее муж, — схитрила неурочная гостья. — Кто? Василий, что ли? — неподдельно удивилась старушка. — Так он помер давно. — Как помер? Когда? — в свою очередь разыграла удивление Лариса. — Да еще в позапрошлом году. Аккурат в декабре.