А в клубе шла сплошная стрельба. Основная баталия разворачивалась именно там. Туда ринулись наиболее квалифицированные бойцы противника. – Где вас черти носят?! – орал в рацию подполковник. – Выдвигаемся по плану, – отвечали нам. – Идем на максимуме. Будем через двадцать минут. – Быстрее! Тут люди гибнут! К Красноархангельску подходила войсковая группа блокирования, ранее размещенная под видом обычной войсковой части на мотострелковом полигоне невдалеке от города. Ждали мы и других союзников. Жахнул глухой взрыв на севере города. – Черт, что это?! – воскликнул Воронов. – Там казарма стрелковой роты! – проинформировал подполковник. Именно в казармах был размещен наш резерв. Уже потом мы узнаем, что задолго до начала операции рядом со зданием проводились дорожные работы, и в ходе них враги умудрились заложить фугас. Который и рванул, когда располагавшиеся там бойцы начали выдвигаться в город. – Вот же растудыть их пердимоноколь! – витиевато выдал я. Понятно было сразу, что пойдет все не так, как задумано. Это закон любой большой операции. Бой разворачивался для нас не слишком благоприятно. Страшно было представить, какие потери у нас и сколько мирного населения положили. Выстрелы в клубе почти стихли. Ну, хоть там всех подавили. Уже хорошо. – По-моему, там помощь не требуется, – сказал подполковник, вытирая пот со лба. И тут жахнуло второй раз. Да так, что земля затряслась. Окна клуба, что еще были целы, вылетели. И над зданием поднялся пыльный дым. Связист подскочил к окну. Уставился ошарашенно. И, будто сам не веря в свои слова, выдавил: – Но… Но там же товарищ Сталин… Глава 12 Этот взрыв в клубе ознаменовал перелом операции. Город оцепляли войска НКВД и армии – плотно, так, чтобы муха не пролетела. Пылили военные грузовики и бронемашины. Даже несколько танков военные подогнали от широты души. Силу мы собрали приличную. Как против японцев на Халхин-Голе. А потом наши стали методично и планомерно зачищать каждую улицу, каждый дом. То и дело слышались выстрелы – это очередные герои решили сложить свою голову в борьбе с проклятыми большевиками. С такими не церемонились. Винтовочный выстрел или граната – и все. Пошли дальше. Число боевиков превзошло наши ожидания. Только наповал их уложили больше сотни человек. А пленных еще больше. Сильно помогли наши агенты, которые призывали своих соратников сдаваться. Вообще, агентура отработала успешно. И из восьми агентов мы потеряли только одного. Часть боевиков успела вырваться из города. Были организованы мероприятия преследования. Большинство беглецов ликвидированы или задержаны. Наш связист работал с рацией, но время от времени все норовил впасть в ступор и шептал что-то «Товарищ Сталин. Как же это». – Не раскисай, боец, – прикрикнул я. – Но как же… – Работай, а не размазывай нюни. Вон, сколько врагов еще недобитых. – Есть работать! Спустились мы с наблюдательного пункта, когда операция уже была завершена и шла сплошная проверка населения города и его гостей. При любом подозрении – в фильтрационный пункт. И отработка по полной программе. Заодно приходилось разбирать завалы в клубе. Там рвануло прилично, разнесло трибуну и ряды. Мы думали, все будет усеяно трупами. Но их на удивление оказалось не так много. В городе царила так хорошо знакомая мне удушливая атмосфера войны. Запах пороха. Пыль и дым столбом. Какой-то специфический вкус на губах. Отчаянные стоны и крики боли. Суетливое мельтешение людей с оружием, носилками. Редкие одиночные выстрелы. И печать вечного ужаса смерти, страданий и неотвратимости военной судьбы. Я ходил между рядами тел, разложенных на площади перед клубом. Многих узнавал. Это были боевики «Святой Державы» или те, кто прошел подготовку в нашем ОСОАВИАХИМе. Подготовили на свою голову, научили стрелять! Тела наших бойцов и мирного населения разложены в сторонке. Нечего им лежать рядом с вражьими собаками. Увидел я среди убитых нескольких инструкторов, которые обучали боевиков на базе ОСОАВИАХИМа. Те, говорят, отбивались умело и яростно, легли почти все. Только один сдался со словами: «Ну, я же так и знал, что нас продадут!» И заработал себе возможность прожить еще немного. А может, и подольше, если окажется полезен. – А вот и ты, – сказал я, присаживаясь на колено рядом с очередным бездыханным телом. – Недобрый для тебя день, Нормировщик. Ничего хорошего. Я надеялся взять его в плен. Он много чего мог бы нам поведать. И это был шанс на продолжение игры. Нормировщика убили в спину. Тут или неудачная попытка бежать. Или свои решили посчитаться. Неважно. Главное, теперь он уже не возможность и резерв, а отыгранная карта. Больше всего меня интересовало, где инициатор всего этого безобразия. Среди павших и задержанных Ревизора я никак разглядеть не мог. Зато обрадовало то, что среди убитых не было нашего самого ценного секретного сотрудника Атлета. Он шел в боевых порядках, руководил целым крылом, подведя его под стволы военных. И, похоже, лишь бы не сглазить, остался жив… Атлета я отыскал в помещении школы, где содержали задержанных. Его вывели на допрос в маленький кабинет директора. – Выжил, Данила, – улыбнулся я широко. – Красавец! – Сам радуюсь, – хмыкнул он. – Где Ревизор? – Без малейшего понятия. Я его вообще сегодня не видел. – Интересно, – протянул я. – Ладно. Роль играешь дальше. Игра не закончена. Понял? – Я и не рассчитывал соскочить… После этого я отправился в городской отдел НКВД, где действовал штаб. Вскоре туда привели того единственного выжившего инструктора. Он был язвителен, циничен, и этими напускными чувствами прикрывал готовность продавать всех и вся, выторговывая себе жизнь. – Кто руководил операцией? – спросил я. – Еврей один. – Кто? Инструктор тщательно описал Нормировщика, а потом с довольной ухмылкой произнес: – Я видел, как он пытался бежать. Его Захар отблагодарил за все пулей. – Вы на что рассчитывали, устраивая мясорубку? – Уж точно не погибнуть, – процедил инструктор. – Были задумки, как выбраться живыми. Не всем, не пушечному мясу, конечно. А настоящим бойцам. Вообще, это была часть большого плана, при котором мы выходили в дамки. – Что за план? – А вот в такие детали нас не посвящали. Но мы считали, что заслуги перед движением не дадут нас разменять, как пятаки на рынке – по копеечке. – Но разменяли же. – Разменяли. Потом я начал выспрашивать о Ревизоре. Выяснилось, что инструктор знал его под кличкой Князь. – И где твой Князь? – А его здесь и не было. Он предпочитает на войну смотреть со стороны. Он мастер убийства из-за угла, а не честной схватки. – А где же он пропадает? – У него более важные дела. В Москве… Скажите, а хоть вождя мы вашего угробили? Взрыв был – ого-го… – Какие же вы упрямые мерзавцы, – только и сказал я, со злостью глядя на инструктора. И он улыбнулся широко и самодовольно. А я с огромным трудом сдержался, чтобы не стереть эту похабную улыбку хорошей оплеухой… Глава 13 – Сегодня проходит встреча товарища Сталина с лучшими представителями трудового народа Казахстана, – торжественно объявил диктор по радио.